Наперекор
Шрифт:
— Ох, какая бледная… — причитает отец. – Как ты себя чувствуешь? Ты сиди, сиди!
Прохожу к своему стулу и сажусь в первом ряду, чтобы с пристрастием лицезреть эту милую сцену.
Воссоединение отца и дочери.
Держите меня семеро, сейчас всплакну.
— Как там мой отдел? Стас справляется? – встревоженно интересуется Мила, подрываясь снова встать.
Представляю, как ей хочется накинуться на директора с вопросами, но она умело подавляет свой порыв.
— Всё идёт по плану, – заверяет её отец
Аппетитом директор «Легиона» всегда славился, и потенциальные партнёры используют эту информацию, как им вздумается.
Дорогие рестораны, обилие блюд, побольше вина.
Они наивно полагают, что это им поможет заговорить зубы главному «легионеру» и сыграть на руку.
Только этот прохвост Марк Миронович набивает желудок и делает всё равно так, как считает нужным.
— Ой! – спохватывается Мила. – Поужинайте с нами!
— Да я всего на минуту… — смущённо опускает глаза этот недоактёр, и я сжимаю челюсть, чтобы не расхохотаться над этим спектаклем. – Но если ты настаиваешь…
— Я сам, – мягко надавливаю ладонью на плечо Милы, не позволяя ей тут же ринуться обхаживать директора.
От него не скрывается, как девушка дёргается от моего прикосновения, и мне в лоб прилетает тяжёлый многозначительный взгляд.
Возвращаю такую же ответку.
— Что там с лечением, Ян? – слышу в голосе жёсткие отеческие нотки.
— Медсестра скоро придёт. А на ночь мы с Милой будем делать ингаляции, – ставлю на стол бутылку вина – чисто для успокоения нервных клеток.
Пока отец рассматривает этикетку, Мила от удивления открывает рот:
— Ты тоже будешь делать?
— Да. Мне для профилактики, – коротко отвечаю я.
Её лицо меняется, и на секунду мне кажется, что в её взгляде мелькает восхищение.
Одна секунда, а меня распирает от радости.
Ровно на секунду моя женщина увидела во мне хорошего человека.
Больших усилий мне стоит не поднять девчонку на руки и от радости не стиснуть её в объятиях.
Прорыв!
Пока с женского лица не смылось настоящее удивление, медленно смакую её взгляд, определяющий, есть ли у меня ещё достоинства помимо заботы над болеющим человеком.
А она что думала?
Что я отпущу её бороться с недугом одну?
Да я готов и себе в задницу иглу воткнуть, если это поможет находиться с Милой рядом и доказать, что босс вообще-то мужчина и не абы какой, а желающий видеть её своей девушкой.
Поражаюсь сам себе, но постепенно мысль о серьёзных отношениях в моей голове перестала быть такой пугающей.
Я хочу. Хочу серьёзно. Но только с Милой.
— Милочка, ты не против, если я тут немножко пригублю? – виляюще спрашивает отец.
— Не против, – качает головой Вольская.
Достаю из шкафа два бокала для вина, как вдруг слышу строгое отцовское:
— Только
— Тогда не надо, – косится на меня девушка, покрываясь забавным румянцем.
Что это? Да Мила Андреевна меня смущается? Или так жарко от воспоминаний стало?
Под прямым взглядом отца поджимаю губы и наливаю спиртное только ему. Совсем чуть-чуть. Из-за сердца алкоголь противопоказан.
Злорадно ухмыляюсь, когда мужчина расстроенно смотрит на две капли вина и посылает мне убийственный взгляд.
Усаживаемся все поудобнее и приступаем к трапезе.
Замечаю, что Мила несколько раз кидает на меня осуждающий взгляд и порывается что-то сказать моему отцу, но в последний момент неуверенно вздыхает и делает вид, что всё в порядке.
Единственное, что я боюсь, так это то, что она расскажет мужчине про свой телефон или спросит про родителей.
Если мой отец взбрыкнёт, придётся мобильник вернуть, а там и недолго до правды, что родители вообще не в курсе, что с их дочерью.
Зная отца, он меня в лепёшку за такое раздавит. Не при Миле, конечно, но отсрочка не спасёт.
Весь ужин мы разговариваем на тему лечения или про издательский отдел Милы, что заметно её радует.
Уволится она, как же!
Да у неё даже глаза оживают, когда слышит о работе.
— Ну, что ж, пора мне и честь знать, – сыто говорит Барсов-старший. – Ян, проводишь? – бросает на меня короткий вызывающий взгляд. – А ты, моя хорошая, дуй отдыхать и не вздумай тут ничего убирать!! – наигранно ругает Вольскую и приводит меня в шок тем, что опускает ладонь на макушку девушки и ласково приглаживает волосы, как маленькому ребёнку.
Мила на секунду цепенеет и, по-моему, перестаёт дышать, что в её случае делать категорически нельзя. Поднимает глаза на своего директора и оторопело вглядывается в его лицо, только увидеть ей ничего не удаётся, ведь мужчина этот заботливый жест сделал совершенно неосознанно, потому что уже весело хлопает себя по животу и направляется к выходу, не замечая двух застывших фигур.
За объяснениями не ко мне, поэтому, когда Мила с немым вопросом переводит взгляд на меня, я отвожу глаза в сторону.
Если отец решит Милу удочерить – помру со смеху.
— Хорошая девочка, – по-доброму заявляет он, когда я подхожу закрыть за ним дверь. – Ян, прибью, если обидишь! – грозно тычет в меня пальцем.
Не могу сдержать улыбки. Вот отца колбасит. От телячьих нежностей до угроз. А всё Вольская. У Барсовых на неё всегда неоднозначная реакция.
— Пап, а, пап? – торможу его, беря за локоть. – На прощание поцелуешь?
— Кого? – хлопает он глазами. – Милу?
— Меняя, – уже смеюсь в голос.