Наперекор

Крон Марта

— Тьфу на тебя! – в шутку произносит мужчина и, широко улыбаясь, уходит.

Когда возвращаюсь на кухню, стол уже блестит от чистоты.

Сказали же, что убираться не надо!

Всё наперекор!

***

После ухода медсестры и вечерних процедур Мила сразу заваливается спать, что даёт мне возможность немного поработать. Кот свалил лечить во сне хозяйку, на зависть мне свернувшись клубком у неё между ног, а я, пока моя злыдня спит, уселся рядом с ней и погрузился с головой в комп, периодически прислушиваясь к хрипящему дыханию девушки.

Аристарх

Семёнович сказал, что Мила быстро поправляется и при должном уходе уже скоро встанет на ноги и сможет вести обычный образ жизни, даже вернуться к работе.

И вот это меня пугает до чёртиков. Если сейчас под предлогом присмотра за ней она под моим боком, то что будет потом? Она вновь закрутит свою шарманку об осуждениях общества, помашет мне рукой и направится на поиски мужика вне работы.

Увольнение мне не простит. И даже если после него я подкачу к ней с огромным букетом роз, то потом буду вынимать шипы из задницы.

Сам того не заметив, уснул рядом с Вольской, что утром её возмутило до глубины души.

Проснулся от хриплого ора, что я вконец оборзел. Хорошо хоть по морде ноутбуком не получил. Обратил внимание, что кошак продажная скотина. При хозяйке поддерживает её во всём. Если она на меня орёт, то и он горланит рядом. А как только Мила скрывается из виду, то этот паршивец уже мурлыкает как мотоцикл и тычется башкой мне в ногу.

— Подхалим, – пинаю его под зад и, пока Мила принимает душ, иду на кухню за пробуждающим напитком.

Когда Вольская появляется, то с явным намерением меня добить.

— Я домой хочу, – упирает кулаки в бока.

— Считай, что ты дома, – парирую выпад.

— Дома я не боюсь проснуться придавленной чьим-то телом, – рявкает раздражённо, когда я спокойно продолжаю её рассматривать.

Красивая. Домашняя. Румянец на щеках.

— Я с тобой разговариваю! – энергично машет рукой перед моим лицом, когда не дожидается от меня ответа.

— Смотрю, ты полна сил, Вольская… — подмечаю я, судорожно придумывая, чем её отвлечь от мыслей об уходе. – Ты хотела готовить? – вспоминаю я. – Вот и отлично. Раз ты такая бодрая сегодня, то приготовь-ка обед. И учти, женщина, захочешь отравить еду, знай, что первым пробовать будет твой кот.

Её серые глаза загораются интересом, и я мысленно выдыхаю от облегчения.

— Оставь Кирюшу в покое! – сурово произносит она, подхватывая говнюка на руки и пряча нос у него в шерсти. – Он и так нервничает в новой обстановке.

Смотрю на довольную морду ушастого и вот что-то его вообще никак не жалко.

— Мне сейчас нужно съездить на работу ненадолго, – допиваю кофе и подхожу к Миле вплотную. – Не радуйся, – фыркаю я, когда у неё на лбу отражается план побега. – Ключи только у меня и спасать тебя некому, – забираю из её рук кота и отбрасываю его в сторону, тот с шипением приземляется на пол и недовольно мяукает. Не обращаю на это никакого внимания и исполняю два своих желания — позлить Милу и хорошенько взбодриться. Обнимаю девушку за талию и, пока она не сообразила, что происходит, впиваюсь в её губы головокружительным

поцелуем.

— К моему приходу чтобы стояла голая и с подносом еды, – торопливо говорю я и еле-еле успеваю уклониться, когда в меня летит ложка, а затем и тот самый поднос.

***

Несколько дней проходили в одном порядке. Утром я уезжал по делам фирмы, возвращался домой, с порога чувствуя запахи свежеприготовленной еды, обедал в одиночестве, потому что к Миле приходила медсестра, ставила ей капельницу, и после неё девчонка спала как сурок, а вечером она предпочитала со мной не разговаривать, показывая, что её не устраивает такой расклад вещей, как проживание со мной под одной крышей.

Но сидеть взаперти в комнате одной совершенно не в духе Милы, поэтому с хмурым выражением лица она всё-таки выползала под вечер из своей берлоги и приходила ко мне в гостиную. Пока я с рабочим планшетом и её котом лежал на диване, Вольская демонстративно переключала канал телевизора на какую-нибудь раздражающую передачу, где, соревнуясь за лидерство, выли в голос несколько людей. Видя моё недовольство, Мила расслаблялась, отбирала вибрирующего лизуна своих яиц, садилась на ковёр у меня в ногах и, забывая о моём присутствии, на удивление умело подпевала певцам с экрана. Периодически хрипела из-за болезни, но это не мешало мне заворожённо слушать её голос. Вообще старался не дышать, чтобы не спугнуть.

Часа через два таких завываний она вырубалась, и я переносил храпящую примадонну в кровать, где без зазрения совести оставался спать с ней. А наутро снова получал за это по башке. Я ж не виноват, что у меня член колом стоит в её присутствии. Тем более, утром. Тем более, когда она такая тёплая и сексуальная рядом лежит.

Должна же войти в положение, ну?

И вот сегодня утром та же история, только я немного изменил направление и с поцелуем пристал не на кухне, а сразу в постели.

Паршивка прикусила мне губу, дала коленом в пах и назвала маньяком.

Некоторые вещи никогда не меняются.

После моего жестокого избиения в кровати девушка запульнула в меня подушкой и закрылась в ванной.

Пусть говорит, что хочет, только я-то вижу, как она вспыхивает от моих прикосновений. Как ускоряется её дыхание и как она сдвигает ноги, силясь не дать вырваться наружу своему возбуждению.

Мля, мне срочно нужна встряска, а то уже мозг плывёт в её присутствии. Боюсь не сдержаться и всё испортить. За лёгкие поцелуи и поглаживания-то мне прилетает мама не горюй, а тут вообще из окна выкинут.

Поэтому, когда во время утреннего разговора с отцом, тот вскользь упомянул о деловой встрече с партнёрами, которая должна пройти вечером – я согласился. Нужно отвлечься. Работа всегда помогала, и в этот раз я сильно рассчитываю на тот же эффект.

Поймав девушку в коридоре, прижал к стене и страстно поцеловал. Получил за это заслуженный удар в грудь и довольный вышел из квартиры.

— Я уйду от тебя! – крикнула вдогонку Мила.

— Только через мой труп! – усмехнулся я, закрывая перед её носом дверь.