Чтение онлайн

на главную

Жанры

Наполеон: биография
Шрифт:

Служа в Аяччо судебным заседателем, Карло зарабатывал 22 500 франков в год. Кроме того, он получал деньги, затевая с соседями (однажды даже с дедом собственной жены) хозяйственные споры и придерживая незначительные должности в местной администрации. Но главный способ разбогатеть он видел в обзаведении тутовым питомником. Этот проект принесет его второму сыну много хлопот. «Здесь хорошо растут тутовые деревья, – отмечал Босуэлл в своем “Описании Корсики”, – и им не так грозят бури и гниль, как в Италии или на юге Франции. Поэтому в затишье Корсика может иметь шелк в изобилии» {62} . В 1782 году Карло получил концессию на заведение тутового питомника на участке, принадлежавшем семье со времен Джеронимо Бонапарта. Благодаря беспроцентной королевской ссуде (137 500 франков на срок десять лет) и немалому вложению собственных средств Карло смог посадить много тутовых деревьев. Три года спустя корсиканский парламент расторг договор с ним из-за невыполнения обязательств по содержанию питомника. Карло категорически отрицал свою вину. Договор был формально расторгнут 7 мая 1786 года, через пятнадцать месяцев после смерти Карло. Необходимость возвратить ссуду, а также уход за питомником, ответственность за который по-прежнему лежала на Бонапартах, сильно их тяготили.

62

Boswell, Account of Corsica p. 77.

Наполеон взял в полку длительный отпуск, чтобы помочь матери уладить дело о тутовом питомнике, грозившее ей разорением. Бюрократы несколько лет отравляли жизнь Бонапартам, и тяжба требовала таких расходов, что

первые раскаты революции семья восприняла исключительно с точки зрения своей выгоды: не удастся ли избавиться от долга и нельзя ли рассчитывать еще на одну государственную ссуду, чтобы сделать питомник процветающим предприятием? {63} Наполеон никогда не вел себя мелочнее, чем во время тяжбы: она грозила Бонапартам разорением и Наполеон энергично занимался этим делом. Пытаясь найти выход из положения, на Корсике и в Париже он обхаживал всех, кого мог, и написал множество ходатайств от имени матери. Также он исправно отсылал домой столько, сколько мог выделить из жалованья су-лейтенанта (1100 франков в год). Летиции («вдове Буонапарте», как Наполеон называл ее в многочисленных прошениях генеральному контролеру финансов) едва не пришлось продать столовое серебро, чтобы вернуть некоему французскому офицеру одолженные у него 600 франков {64} . В тот раз Бонапартов спас от судебных приставов Лучано, однако семья постоянно нуждалась до 1791 года, когда архидиакон умер и родные унаследовали его состояние.

63

CG 1 no. 21 p. 65, 29 августа, 1788.

64

NYPL MSS Coll 4854; Englund, Napoleon p. 25.

1 сентября 1785 года Наполеон получил назначение в бомбардирскую роту капитана Масона-д’Отюма 5-й бригады 1-го батальона полка Ла-Фер, стоявшего в Валансе, на левом берегу Роны. Этот чрезвычайно престижный полк был одним из пяти старейших артиллерийских полков в стране {65} . Шестнадцатилетний Наполеон стал одним из самых молодых его офицеров – и единственным во всей французской армии корсиканцем-артиллеристом. Впоследствии Наполеон вспоминал годы, проведенные в Валансе, без ностальгии. Всю меблировку его комнаты составляли кровать, стол и кресло, и иногда ему приходилось жертвовать обедом ради покупки книг, поглощаемых с прежней жадностью. Отчасти он жил на подачки. Став первым консулом, Наполеон попросил министра внутренних дел справиться о владелице кафе в Валансе, часто угощавшей его кофе. Узнав, что она еще жива, Наполеон сказал: «Я опасаюсь, что в свое время недостаточно точно оплатил все чашки кофе, выпитые у нее. Возьмите пятьдесят луидоров [1000 франков] и передайте ей от меня» {66} . В ту пору Наполеон не торопился платить по счетам. Современник вспоминал: «Те, кто обедал с ним в тавернах и кофейнях, когда ему было удобно не расплачиваться, уверяли меня, что его спутники всегда демонстрировали (несмотря на то, что он был их младше и беднее) своего рода почтительность и даже покорность, хотя он этого не требовал. В ту пору он, ни в коем случае не будучи скупым, очень внимательно вникал в расходы» {67} . Наполеон не мог позволить себе забыть кошмар тутового питомника.

65

Smith, Napoleon's Regiments p. 294.

66

Chaptal, Souvenirs p. 184.

67

Holland, Foreign Reminiscences pp. 211–212.

Список книг, из которых Наполеон делал обширные выписки в 1786–1791 годах, длинен, и среди них значится история арабов, Венеции, обеих Индий, Англии, Турции, Швейцарии, а также Сорбонны. Он проштудировал «Опыт о нравах и духе народов» Вольтера, «Историю Флоренции» Макиавелли, «Очерк о “письмах с печатью” и государственных тюрьмах» Мирабо и «Древнюю историю» Шарля Роллена. Наполеон изучал книги по современной географии и политике, например направленную против аристократии «Критическую историю дворянства» Жака-Антуана Дюлора и полные сплетен «Тайные мемуары о царствовании Людовика XIV, регентстве и царствовании Людовика XV» Шарля Дюкло {68} . В тот же период он заучивает наизусть стихи Корнеля, Расина и Вольтера – вероятно, чтобы произвести впечатление на прелестную Каролину дю Коломбье. «И кто может поверить, – рассказывал позднее Наполеон об их невинных прогулках на рассвете, – что все наше счастье состояло в том, что мы вместе ели черешни!» {69} В Валансе Наполеон стал брать уроки танцев, вероятно признав, сколь важно офицеру быть презентабельным [7] . Когда в декабре 1808 года Дотель, его бывший учитель танцев, теперь сильно нуждавшийся, написал Наполеону («Ваше величество! Человек, который учил вас первым шагам в свете, поручает себя вашему великодушию»), тот нашел ему место {70} .

68

Healey, Literary Culture of Napoleon Appendix A.

69

ed. Castle, Stanley Kubrick's Napoleon p. 164.

7

О том, насколько Наполеон усвоил уроки, всё еще спорят. В 1807 году он спросил у графини Анны Потоцкой, что она думает о танце на балу в Варшаве. «Ваше величество, – последовал тактичный ответ, – для великого человека вы превосходно танцуете» (ed. Stryjenski, Memoires p. 125).

70

Levy, Napoleon intime p. 23.

В Валансе 26 апреля 1786 года Наполеон написал первое из его сохранившихся эссе – о праве корсиканцев на сопротивление французам. Учеба Наполеона окончилась, и это сочинение написано скорее для себя, а не для публикации: необычное для французского офицера тех дней времяпрепровождение. В написанном по случаю шестьдесят первого дня рождения Паоли эссе Наполеон утверждал, что законы устанавливает или народ, или государь – во имя независимости первого. Он писал: «Корсиканцы смогли, следуя всем законам справедливости, сбросить иго генуэзцев, и они смогут также свергнуть иго французов. Аминь» {71} . Написать такое для французского офицера было странным и даже небезопасным, но Наполеон со школьной скамьи боготворил Паоли, а жизнь самого Наполеона во Франции с 9 до 17 лет была одинокой, так потому неудивительно, что он идеализировал Корсику.

71

Rose, Napoleon I p. 19.

Наполеона можно назвать несостоявшимся писателем. К 26 годам из-под его пера вышло около 60 эссе, новелл, философских и исторических сочинений, трактатов, памфлетов и открытых писем {72} . Все это в совокупности отражает умственную и политическую эволюцию от пламенного корсиканского националиста, которым он был в 1780-х годах, до французского офицера, враждебно настроенного к Паоли и желавшего в 1793 году разгрома якобинским правительством восстания на Корсике. Впоследствии Наполеон называл Паоли «замечательным человеком, не предавшим ни Англию, ни Францию, но всегда стоявшим за Корсику», «большим другом семьи», который убеждал его поступить на английскую службу, поскольку тогда он имел возможность добыть ему офицерский патент… «но я предпочел французов, поскольку я владел их языком, исповедовал их веру, понимал и любил их нравы, а начало революции воспринял как удобное для предприимчивого молодого человека время» {73} .

Наполеон также утверждал (возможно, не вполне правдиво), что Паоли сделал ему «чудесный комплимент»: «Этот юноша станет одним из Плутарховых древних» {74} .

72

Dwyer, From Corsican Nationalist p. 134.

73

Bodleian MS Curzon e.1 p. 16.

74

Plumptre, A Narrative p. 260.

В начале мая 1786 года шестнадцатилетний Наполеон сочинил двухстраничное эссе «О самоубийстве» – крик души страдающего националиста-романтика вкупе с упражнением в риторике. «Всегда одинокий среди людей, я возвращаюсь к себе, чтобы мечтать в одиночестве и со всей страстью предаться меланхолии, – писал он. – К чему мои помыслы устремятся сегодня? К смерти» {75} . Наполеон приходит к выводу: «Если я должен умереть, то не лучше ли самому убить себя?» «О, как люди далеки от природы!» – сетует он, вторя привычному заклинанию романтиков. Демонстрируя, как Гамлет, гордыню вкупе с жалостью к себе, Наполеон смешивает некое самовлюбленное философствование с корсиканским национализмом в духе руссоизма: «Мои соотечественники скованы цепями и с дрожью целуют руку, которая их угнетает! Они уже не те храбрые корсиканцы, которых воодушевлял своими добродетелями герой, – враги тиранов, роскошества и презренных куртизанок… Вы, французы, не удовольствовались тем, что лишили нас всего, что было нам дорого, но и испортили наши нравы. Хороший патриот должен умереть, когда его отечество погибло… Жизнь для меня бремя потому, что ничто не доставляет удовольствия и все мне в тягость» {76} . Подобно большинству мятущихся юношей, привлеченных романтической чрезмерностью, Наполеон решил не кончать с собой. Эссе отчасти позволяет нам увидеть перемену его самоощущения. Наполеон следует лучшим образцам своей эпохи, его сочинение наполнено цветистыми оборотами и риторическими вопросами, и здесь он начал совершенствовать литературный стиль, в будущем свойственный его воззваниям и речам.

75

Browning, Napoleon p. 283; ed. Hicks, Clisson and Eugenie pp. 42, 63.

76

Browning, Napoleon pp. 283–284.

В семнадцать лет взгляды Наполеона на религию начали кристаллизоваться и с тех пор не слишком менялись. Хотя Наполеона обучали монахи, он не стал добрым христианином, убежденным в Божественной природе Христа. Наполеон признавал некую Божественную силу, по-видимому после сотворения имеющую очень ограниченную связь с миром. Впоследствии он иногда крестился перед боем {77} . Как мы увидим, Наполеон признавал общественную полезность религии, но сам оставался, по сути, скептиком, поборником Просвещения. В сентябре 1780 года, в возрасте одиннадцати лет, ему пришлось сдавать устный экзамен. Его попросили рассказать о четырех чудесах Христовых и задавали вопросы о Новом Завете. Впоследствии Наполеон вспоминал: «Я был возмущен, узнав, что самые доблестные мужи древности будут вечно гореть в аду, поскольку они не исповедовали веру, о которой никогда не слышали» {78} . Когда священник предложил Наполеону помочь справиться с потерей отца, пятнадцатилетний юноша отказался. Теперь, в еще одном неопубликованном сочинении, он нападал на критиковавшего Руссо протестантского пастора из Женевы и обвинял христианство в потакании тирании. Обещание загробной жизни отвлекает человека от улучшения земной жизни путем общественных преобразований, оно мешает человеку усовершенствовать земную жизнь, добиваясь создания правительства, которое могло бы «оказывать содействие слабым против сильных и так позволять всем наслаждаться приятной безмятежностью, идти к счастью» {79} . Счастье же в действительности способен обеспечить лишь общественный договор – соглашение граждан с государством. Кроме этого трактата (15 000 слов), Наполеон в подражание Лафонтену сочинил басню в стихах «Собака и кролик». В ней охотник подстрелил вместо кролика собственную гончую по кличке Цезарь. Финал звучит так: «Мне небеса помогут, коль и сам я не сплошаю, / И я сию мораль – благословляю» [8] {80} .

77

Forrest, Napoleon p. 24.

78

Rose, Napoleon I p. 20; Englund, Napoleon p. 31.

79

ed. Frayling, Napoleon Wrote Fiction p. 31.

8

Пер. В. Сашонко.

80

Browning, Napoleon pp. 285–288; ed. Hicks, Clisson and Eugenie pp. 42–43.

Следующий дошедший до нас образец прозы Наполеона – «Встреча в Пале-Рояле» – занимает всего страницу. Это сочинение датировано 22 ноября 1787 года, четвергом, и написано в Отеле де Шербур (ныне это улица Вовилье, там, где она отходит от улицы Сент-Оноре) в Париже, куда он приехал в связи с тяжбой о питомнике. В частной записке речь идет о проститутке, встреченной в имеющем дурную репутацию районе – средоточии казино, ресторанов и ювелирных магазинов – в центре города:

Выйдя из итальянской оперы, я довольно быстро зашагал по аллеям Пале-Рояля. Моя душа, разгоряченная естественными для нее сильными впечатлениями, не чувствовала стужи, но, когда холод коснулся и моего ума, я почувствовал на себе суровость погоды и укрылся в аркаде. Как только я вошел в железные ворота, мой взгляд остановился на особе другого пола. Позднее время, ее облик и молодость не оставляли сомнений в ее ремесле. Я посмотрел на нее; она остановилась – но не с нахальным видом, присущим ее званию, а с соответствующим очарованию ее наружности. Это меня поразило. Ее нерешительность ободрила меня, и я заговорил. Я заговорил с ней – я, сильнее кого-либо видевший отвратительность ее положения и всегда чувствовавший себя запятнанным, даже глядя на таких, как она. Но из-за ее бледности, тщедушности, ее тихого голоса я не медлил ни минуты {81} .

81

Browning, Napoleon pp. 285–288.

Они гуляли в парке, и Наполеон спросил, нет ли у нее иного «занятия, более подходящего для ее здоровья». Она ответила: «Нет, сударь; нужно ведь как-нибудь жить». «Я был в восторге; я увидел, что она по крайней мере отвечает мне. Такого успеха я прежде не имел». Наполеон спросил, откуда она родом (из Нанта), как потеряла девственность («Меня обесчестил офицер»), жалеет ли она об этом («Да, очень»), как попала в Париж и, наконец (после града вопросов), не отведет ли она его к себе «согреться и утолить желание» {82} . Заканчивает он так: «Теперь у меня не было намерения становиться чересчур щепетильным. Я увлек ее, теперь она не стала бы убегать, смущенная приготовленной мной речью, и я не желал, чтобы она притворялась честной женщиной, каковой, как я хотел убедиться, она не была» {83} . Наполеон не искал подобной встречи, но то, что он счел происшествие достойным запечатления, может указывать, что именно тогда он потерял девственность. Манера общения – засыпать собеседника вопросами – совершенно наполеоновская.

82

ed. Frayling, Napoleon Wrote Fiction p. 25.

83

ed. Frayling, Napoleon Wrote Fiction pp. 36–37.

Поделиться:
Популярные книги

Магия чистых душ 2

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.56
рейтинг книги
Магия чистых душ 2

Камень

Минин Станислав
1. Камень
Фантастика:
боевая фантастика
6.80
рейтинг книги
Камень

Прогрессор поневоле

Распопов Дмитрий Викторович
2. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Прогрессор поневоле

Адепт: Обучение. Каникулы [СИ]

Бубела Олег Николаевич
6. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.15
рейтинг книги
Адепт: Обучение. Каникулы [СИ]

Газлайтер. Том 4

Володин Григорий
4. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 4

Провинциал. Книга 7

Лопарев Игорь Викторович
7. Провинциал
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Провинциал. Книга 7

Назад в СССР 5

Дамиров Рафаэль
5. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.64
рейтинг книги
Назад в СССР 5

Темный Лекарь 3

Токсик Саша
3. Темный Лекарь
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Лекарь 3

Наследник

Кулаков Алексей Иванович
1. Рюрикова кровь
Фантастика:
научная фантастика
попаданцы
альтернативная история
8.69
рейтинг книги
Наследник

Долг

Кораблев Родион
7. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
5.56
рейтинг книги
Долг

Жребий некроманта 2

Решетов Евгений Валерьевич
2. Жребий некроманта
Фантастика:
боевая фантастика
6.87
рейтинг книги
Жребий некроманта 2

Путь (2 книга - 6 книга)

Игнатов Михаил Павлович
Путь
Фантастика:
фэнтези
6.40
рейтинг книги
Путь (2 книга - 6 книга)

Гром над Империей. Часть 1

Машуков Тимур
5. Гром над миром
Фантастика:
фэнтези
5.20
рейтинг книги
Гром над Империей. Часть 1

Великий род

Сай Ярослав
3. Медорфенов
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Великий род