Наполеон: биография
Шрифт:
Наполеон в памфлете одобрил гражданское устройство духовенства, и это значительно осложнило положение его самого и Жозефа: вскоре после публикации они, повстречав в Аяччо религиозную процессию, едва избежали самосуда. (Их спас бандит Трента Косте, должным образом вознагражденный [должностью инспектора минеральных вод и лесов Корсики], когда Наполеон сделался первым консулом {107} .) В июле 1790 года, после 22 лет изгнания, на Корсику вернулся 65-летний Паоли. Наполеон и Жозеф приветствовали его в составе депутации от Аяччо. Паоли немедленно и единогласно избрали главой Корсики, президентом Законодательного собрания и командующим недавно образованной Национальной гвардии.
107
ed. Bingham, Selection I p. 21. Текст памфлета не сохранился.
Паоли, видевший в братьях Бонапартах сыновей коллаборациониста, несмотря на очевидное желание Наполеона заслужить его похвалу, мало что сделал для
108
Bonaparte, Joseph, Memoires et correspondence I p. 44.
15 сентября Жозефа избрали одним из депутатов от Аяччо в островное собрание, а позднее главой директории – городской администрации. Наполеон же не стал депутатом и не смог занять значительный пост в Национальной гвардии. «В этом городе полно плохих граждан, – писал он Шарлю-Андре Поццо ди Борго, члену островного правительства. – Вы и представления не имеете об их помешательстве и низости». Наполеон предложил лишить должностей трех членов городского совета. «Эта мера насильственная, возможно, незаконная, но необходимая», – объяснил он, процитировав напоследок Монтескье: «В некоторых случаях на свободу следует набросить покрывало, подобно тому как закрывали иногда статуи богов» [10] {109} . В этом случае Наполеон не добился своего.
10
Пер. А. Горнфельда.
109
Pierpont Morgan Library MA 6942.
В следующем месяце Национальное собрание – теперь фактически полноценный парламент – приняло предложение графа де Мирабо: хотя Корсика теперь в составе Франции и подчиняется французским законам, управлять островом отныне будут лишь сами корсиканцы. Островитяне встретили известие с огромным энтузиазмом. В церквях Корсики прошли благодарственные молебны. Наполеон вывесил на доме Бонапартов огромный транспарант: «Да здравствует нация! Да здравствует Паоли! Да здравствует Мирабо!» {110} Рейналю склонный к преувеличению (в этом случае простительному) Наполеон объявил: «Море больше не разделяет нас» {111} . Увы, в новом порядке Паоли не было места для Наполеона. Когда наметилось расхождение паолистов с парижским правительством, Бонапарты остались верны Законодательному собранию и сменившему его 21 сентября 1792 года Конвенту. Расставание Бонапартов с паолистами не было простым, но к весне 1793 года состоялся окончательный разрыв.
110
Dwyer, From Corsican Nationalist p. 147.
111
Masson and Biagi, Napoleon inconnu II p. 128.
6 января 1791 года Наполеон присутствовал в Аяччо на открытии революционного клуба Globo Patriottico, копирующего парижские клубы якобинцев и менее радикально настроенных жирондистов. В том же месяце он напечатал политический памфлет «Письмо к месье Буттафуоко» и заклеймил человека, двадцать три года назад назначенного управлять островом, как предателя и сторонника «нелепого феодального режима», который обманул Паоли, «окруженного патриотами» (намек на вернувшихся эмигрантов, желавших для Корсики конституции в английском духе; Наполеон предпочел бы революционную, по французскому образцу). Паоли, который в то время ладил с Буттафуоко, воспринял памфлет Наполеона в штыки и отверг его посвящение на истории Корсики. Паоли сказал, что «историю не пишут в годы молодости», ведь это занятие требует «зрелости и уравновешенности» {112} , добавил к этому, что не может возвратить Наполеону рукопись, поскольку не успел ее просмотреть, и отказался предоставить нужные материалы. Надеждам Наполеона стать писателем снова было не суждено сбыться, и помешал ему в этот раз человек, которого он в юности боготворил. Когда позднее пошли слухи (распущенные политическими противниками, но не исключено, что правдивые), будто Жозеф запустил руку в казну Аяччо, Паоли не предложил свою помощь {113} .
112
Rose, Napoleon I p. 32.
113
Dwyer, From Corsican Nationalist p. 148.
Хотя отпуск Наполеона официально закончился 15 октября 1790 года, он явился к месту службы лишь 1 февраля следующего года, забрав с Корсики двенадцатилетнего брата Луи, обучение
114
ed. Bingham, Selection I p. 22.
В феврале – августе 1791 года Наполеон работал над сочинением на конкурс Лионской академии. За лучшее сочинение на тему «Какие истины и чувства более необходимы людям для счастья?» академия и аббат Рейналь назначили награду – 1200 франков, что превышало годовое жалованье Наполеона. В сочинении – он потратил на него шесть месяцев – Наполеон обличал честолюбцев и даже критиковал за гордыню Александра Македонского: «Что делал Александр, устремясь из Фив в Персию и далее в Индию? Он не находил себе места, он обезумел, он считал себя богом. Чем кончил Кромвель? Он правил Англией. Но не чувствовал ли он на себе все кинжалы фурий?» {115} Наполеон явно сослался и на собственный опыт: «Вы возвращаетесь на родину после четырех лет отсутствия. Вы блуждаете по местам, где играли в первые, молодые годы… Вы чувствуете тот же пламень любви к родине» {116} .
115
Rose, Napoleon I p. 33.
116
Dwyer, From Corsican Nationalist p. 139.
Впоследствии Наполеон утверждал, что отозвал свое сочинение прежде, чем жюри оценило его, но это не так. Эксперты из академии поставили ему низкие оценки за высокопарный слог. Один из судей назвал сочинение «слишком неинтересным, сумбурным, сбивчивым, путаным и слишком плохо написанным для того, чтобы удержать внимание читателя» {117} . Много лет спустя Талейран получил из архивов академии оригинал сочинения и преподнес его Наполеону. Тот, перечитав текст, заметил: «Я думаю, автор заслуживает порки. Что за нелепости я говорил и как я был бы раздосадован, если бы они сохранились!» {118} Наполеон «бросил сочинение в огонь и подтолкнул щипцами», опасаясь, что оно «может вызвать… насмешки» {119} . Хотя Наполеон, конечно, не получил премию, то, что он решился участвовать в конкурсе сочинений на французском языке, говорит о его большой самоуверенности.
117
ed. Hicks, Clisson and Eugenie p. 45.
118
ed. Frayling, Napoleon Wrote Fiction p. ix.
119
ed. Latimer, Talks p. 42.
Это эссе на заданную тему было лишь одним из продуктов литературного конвейера 22-летнего Наполеона. Он написал «Диалог о любви» (Dialogue sur l’Amour), в котором свое альтер эго назвал Б, а Александра де Мази, непридуманного друга, товарища по гарнизону, вывел под настоящим именем. Насколько близким другом был Мази, вопрос спорный: по сравнению с невозмутимым, уверенным Б он изображен человеком чванливым и беспокойным. В «Диалоге» утверждается, что любовь – это кошмар и для общества, и для конкретного человека и что Провидению для того, чтобы сделать всех счастливее, следует ее упразднить. В другом сочинении, «Размышления о естественном состоянии», Наполеон доказывает, что человеку в дообщественном состоянии жилось лучше (идея, целиком заимствованная у Руссо).
В июне 1791 года Наполеона произвели в лейтенанты и перевели обратно в Валанс, в 4-й артиллерийский полк. Из 69 месяцев, проведенных с полком Ла-Фер, он не менее 35 месяцев находился в отпуске и не собирался менять привычки. «Пришлите мне триста франков, – просил он после приезда своего дядю Жозефа Феша. – Эта сумма позволит мне поехать в Париж. Там можно по крайней мере произвести впечатление и одолеть препятствия. Все говорят, что меня ждет успех. Не лишите же вы меня этого из-за нужды в ста кронах?» {120} Налицо и необходимость, и амбиции, но или Феш отказал ему, или Наполеон узнал, что на Корсике будут сформированы четыре батальона Национальной гвардии, – и ходатайствовал об отпуске, чтобы туда поехать. Но полковник Компаньон, новый командир полка, отверг его просьбу: Наполеон провел в полку всего два месяца.
120
ed. Bingham, Selection I p. 24.