Наполеон: биография

Робертс Эндрю

Поход длился пять недель. К началу лета Наполеон вернулся в Ниццу и Антиб, где стал ухаживать за Эжени-Дезире Клари, прелестной шестнадцатилетней дочерью покойного роялиста-миллионера, текстильного и мыльного фабриканта. Жюли, старшая сестра Дезире, 1 августа 1794 года вышла замуж за Жозефа, брата Наполеона, и ее солидное приданое – 400 000 франков – наконец разрешило денежные затруднения Бонапартов. Роман Наполеона и Дезире сводился почти исключительно к переписке. В апреле следующего года они были помолвлены. Годом ранее 19-летний Люсьен Бонапарт женился на Кристине Буайе, очаровательной, но неграмотной 22-летней дочери трактирщика. Брачные бумаги он подписал своим новым, республиканским именем Брут (Люсьен – единственный из Бонапартов, сменивший имя таким образом).

В апреле 1794 года Наполеон представил Комитету общественной безопасности свой план похода в Италию через Пьемонт. В Париж бумаги отвез Огюстен Робеспьер, прикомандированный к Итальянской армии. План (к счастью, изложенный рукой Жюно, а не неуклонно портящимся почерком самого Наполеона) содержал, кроме прочих, следующие стратегические соображения: «Атаки должны быть не

разрозненными, а массированными», «Необходимо уничтожить Австрию; после этого Испания и Италия падут сами», «Ни один беспристрастный человек не может думать о взятии Мадрида. В отношении испанцев следует применить оборонительную систему, на пьемонтской границе – наступательную». Стремящийся даже в этом случае к централизации власти, Наполеон написал: «Альпийская и Итальянская армии должны быть объединены и подчинены единой воле» {170} .

170

ed. Bingham, Selection I p. 36; Fraser, Napoleon's Cursed War p. 23.

Майор Берлье, незадачливый командир батальона, стал главной жертвой беспокойства Наполеона, его поглощенности деталями и желанием сделать все как можно быстрее и лучше. «Я чрезвычайно недоволен тем, как выполняется заряжание шестнадцати орудий, – читаем мы в одном из писем. – Вы, несомненно, захотите ответить на следующие вопросы… и я даю вам на это двадцать четыре часа». А вот другое письмо: «Я удивлен, что вы так медлите с исполнением приказов. Вечно приходится трижды повторять одно и то же. Ни одно обстоятельство Наполеон не считал незначительным. «Посадите под арест командира батареи капрала Карли, – приказал он Берлье, – который самовольно отлучился в Антиб за вином» {171} .

171

CG 1 nos. 163, 172, 191 p. 171, 4 апреля 1794, p. 174, 7 мая 1794, p. 182, 10 июня 1794.

Во время Пьемонтской кампании Наполеон получил официальное подтверждение своего производства в бригадные генералы. Для этого ему пришлось ответить на вопрос, дворянин ли он, и Наполеон благоразумно – террор еще продолжался – солгал {172} . 5 марта Комитет общественной безопасности приговорил к казни радикалов-эбертистов, а 5 апреля – Жоржа Дантона и Камиля Демулена. Революция безжалостно истребляла собственных детей. Современник отмечал, что «тысячи женщин и детей сидят на мостовой перед булочными» и «более половины населения Парижа едят лишь картофель. Бумажные деньги не стоят ничего» {173} . Город созрел для выступления против якобинцев, которые не смогли дать людям ни хлеба, ни мира. В 1794 году, когда союзники отступали в Испании, Бельгии и на Рейне, группа заговорщиков почувствовала себя достаточно уверенно для того, чтобы свергнуть якобинцев и покончить с «царством террора».

172

ed. Bingham, Selection I p. 36.

173

Lavalette, Memoirs p. 9.

В середине июля Наполеон по тайному поручению Огюстена Робеспьера провел шесть дней в Генуе. Он осмотрел городские укрепления, провел пятичасовую встречу с французским поверенным Жаном Тийи и убедил генуэзского дожа в необходимости улучшения отношений с Францией.

Наполеон сблизился с окружением Робеспьеров в самое неподходящее время. Контрреволюционеры-термидорианцы во главе с Баррасом и Фрероном 27 июля (9 термидора по революционному календарю) свергли Максимилиана Робеспьера. На следующий день братьев Робеспьеров и еще шестьдесят «террористов» казнили на гильотине. Если бы Наполеон оказался в то время в Париже, скорее всего, его тоже схватили бы и он бы лишился головы. Наполеон узнал о падении якобинцев 5 августа, вернувшись в расположение армии в Сиге, неподалеку от Ниццы, со свадьбы своего брата Жозефа. «Меня до некоторой степени тронула судьба младшего Робеспьера, – писал он Жану Тийи, – который мне нравился и которого я считал человеком порядочным, но, даже если б он был мне родным братом и стремился к тирании, я своими руками заколол бы его» {174} .

174

CG 1 no. 232 p. 196, 7 августа 1794.

Наполеон, пользовавшийся покровительством Огюстена Робеспьера, закономерно попал под подозрение. 9 августа в Ницце в квартиру Наполеона явился офицер с десятком солдат и арестовал его. Наполеон провел один день в крепости в Ницце, а затем был переведен в Антиб, в форт Карре, и там находился следующие десять дней. Оба этих места он прежде посещал с инспекцией.

Саличетти, движимый совершенно понятным чувством самосохранения, не сделал ничего, чтобы защитить Наполеона, и даже перетряхнул его бумаги в поисках доказательств измены {175} . «Он едва соизволил взглянуть на меня с заоблачных высот своего величия», – с досадой отозвался Наполеон о земляке-корсиканце и – в течение пяти лет – своем политическом союзнике {176} .

175

Bonaparte, A Reply p. 18.

176

eds. Tulard and Garros, Itineraire p. 60.

В 1794

году отсутствие вины не избавляло от гильотины, как и несомненные подвиги в войне за республику, поэтому Наполеону угрожала большая опасность. Официальным поводом к аресту стал донос некоего марсельца, посчитавшего, что размещенные у города со стороны суши пушки Наполеона не защищают Марсель, а угрожают ему.

Ранее, в январе, Наполеон писал военному министру Бушотту: «батареи, защищающие гавань Марселя, находятся в плачевном состоянии. Их устройство обнаруживает полнейшее незнание всех принципов обороны» {177} . Истинной же причиной ареста, конечно, стала политика: Наполеон пользовался покровительством Огюстена Робеспьера и написал якобинский памфлет «Ужин в Бокере», изданный при помощи последнего. «Люди могут быть несправедливы ко мне, дорогой Жюно, – объяснял Наполеон верному адъютанту, – но мне достаточно быть невиновным. Моя совесть – это тот трибунал, перед которым я отвечу за свои поступки» {178} . (Порывистый Жюно предложил отчаянный план побега из крепости, который Наполеон благоразумно и твердо отклонил: «Ничего не предпринимайте. Вы лишь скомпрометируете меня» {179} .)

177

CG 1 no. 139 p. 159, 4 января 1794.

178

CG 1 no. 235 p. 197 12 или 19 августа 1794.

179

ed. Bingham, Selection I p. 41.

Наполеону повезло: термидорианцы не расправлялись с врагами столь же безжалостно, как якобинцы, и не прибегали ко внесудебным расправам наподобие сентябрьских. 20 августа Наполеона освободили за недостатком улик. Заточение Наполеона не было тяжелым; впоследствии, придя к власти, он сделал своего бывшего тюремщика дворцовым лакеем. Оказавшись на свободе, Наполеон вернулся к планированию экспедиции на Корсику и третированию бедолаги Берлье. Кроме того, Наполеон имел время возобновить ухаживания за Дезире Клари (которую он называл Эжени). 10 сентября он признался ей: «Очарование вашего облика и нрава покорили сердце вашего поклонника» {180} . Чтобы сделать привлекательнее ее ум, Наполеон вручил Дезире список рекомендованных к чтению книг и пообещал вслед за тем поделиться мыслями о музыке. Кроме того, он призывал ее тренировать память и «образовывать ум».

180

CG 1 no. 244 p. 201, 10 сентября 1794.

Хотя Наполеон обыкновенно смотрел на женщин свысока, как на людей второго сорта, он ясно представлял себе, как их следует обучать, чтобы сделать достойными спутницами мужчин. Наполеон расспрашивал Дезире об эффекте, произведенном чтением «на ее душу», и пытался привить ей интеллектуальное отношение к музыке, которая имеет «благодатнейшее влияние на жизнь». (Гектор Берлиоз впоследствии утверждал, что нашел в Наполеоне тонкого знатока музыки Джованни Паизиелло, которому Бонапарты почти беспрерывно давали заказы в Париже и Риме в 1797–1814 годах.) Письма Наполеона к Дезире не были ни особенно цветистыми, ни даже романтичными, но его заинтересованность очевидна, а ей льстило пристальное внимание, пусть даже, вопреки республиканскому этикету, он продолжал обращаться к ней на «вы» (vous) {181} .

181

CG 1 no. 283 p. 218, 4 февраля 1795.

Наполеон, по-видимому, получал удовольствие от ее шутливых наказаний. «Если бы вы, мадемуазель, могли удостовериться в чувствах, – писал он в феврале 1795 года, – которые ваше письмо мне внушило, то убедились бы в несправедливости своих упреков… Нет такого удовольствия, которое я не желал бы разделить с вами, и нет такой мечты, которая наполовину не принадлежала бы вам. Поэтому будьте уверены, что суждение “самые чувствительные женщины любят самых равнодушных из мужчин” – несправедливое и ошибочное, вы не верите написанному. Пусть ваша рука начертала это; ваше сердце с этим несогласно» {182} . Он прибавил, что писать к ней – это для него и величайшее удовольствие, и «настоятельнейшая потребность» души. По просьбе Дезире Наполеон подписался на журнал с нотами для клавикордов, чтобы она могла получать из Парижа модную музыку, и был озабочен тем, что ее учитель уделяет недостаточно внимания урокам сольфеджио. Наполеон присовокупил длинный абзац о вокальной технике, из которого видно, что он разбирался в вокальной музыке (или хотя бы составил о ней мнение). К 11 апреля 1795 года Наполеон наконец стал обращаться к ней на «ты» (tu) и подписывать письма: «Навсегда твой» {183} . Наполеон был влюблен.

182

CG 1 no. 285 p. 219, 12 февраля 1795.

183

CG 1 no. 290 p. 221, 11 апреля 1795.