Наполеон и Мария-Луиза (др. перевод)
Шрифт:
Мария-Луиза даже мысли не допускала о том, чтобы покинуть своего дорогого мужа. 11 апреля, когда ее покинули Мадам Мать и кардинал Феш, спешившие найти убежище в Риме, она написала вот такое нежное письмо:
«Милый друг. Я страдаю от того, что от тебя нет известий, они мне так нужны в то время, когда у меня столько хлопот. Мне хотелось бы знать, что ты счастлив, поскольку только тогда я смогу немного успокоиться и отдохнуть. С очень большим нетерпением жду известий от тебя и от моего отца, который, как я надеюсь, даст мне разрешение приехать встретиться с тобой. Надеюсь, что мой вид произведет на него впечатление и что он выслушает меня в интересах твоего сына и, следовательно, твоих интересах. Надеюсь чего-нибудь добиться, именно для этого я и хочу с ним встретиться, пусть даже мне придется многое выстрадать, поскольку я очень больна и сильно устала; уверяю тебя, что если бы я не хотела жить для того, чтобы утешать тебя, я предпочла бы умереть, но я хочу жить для того, чтобы утешить тебя и быть тебе полезной.
Я лечусь, ожидая, когда отец разрешит мне приехать к нему. Думай немного о той, которая никогда так нежно не любила
Твоя верная подруга Луиза.
Орлеан, сего 11 апреля 1814 года, вечер».Это письмо немного приободрило императора. Но в полночь 12 апреля он получил спешно написанную записку:
«Мой милый друг, господин де Сент-Олер только что доставил мне письмо господина Меттерниха, который сообщает мне, что участь моя решена, так же, как и участь моего сына, и что мне придется уехать в Австрию и там ждать, пока все закончится.
Луиза.
Орлеан, 12 апреля».Узнав о том, что Марию-Луизу намерены переправить в Австрию, Наполеон впал в уныние. Перенеся с удивительной стойкостью и мужеством свое падение, он не мог смириться с тем, что ему придется жить вдали от женщины, которую он любил.
В три часа утра он лег в постель, проглотил яд, который постоянно носил при себе в маленьком кармашке, и стал ждать смерти. Но яд потерял свою силу и смог принести несчастному только ужасные страдания и неукротимую рвоту.
13 апреля в одиннадцать часов он признался своему врачу:
– Я обречен на жизнь.
После обеда он получил от Марии-Луизы письмо, которое его немного успокоило:«Я посылаю тебе это письмо с одним польским офицером, который только что доставил мне в Анжервиль твое письмо; ты уже знаешь о том, что меня заставили выехать из Орлеана и что были отданы распоряжения не дать мне возможности увидеться с тобой вплоть до применения силы. Будь осторожен, дорогой друг, с нами играют непонятную игру, я вся в смертельном страхе за тебя, но я смогу проявить твердость характера при встрече с отцом, я скажу ему, что непременно хочу быть с тобой рядом, и не думаю, что за это меня подвергнут насилию. Мы взяли с собой все, что смогли, из казны, я при случае перешлю тебе деньги, но я уверена, что все же смогу привезти их тебе лично.
Твой сын сейчас спит, здоровье мое неважное. Я буду настаивать на том, чтобы не ехать дальше Рамбуйе, порукой этому должны стать моя любовь и мое мужество. Люблю тебя и нежно целую.
Твоя подруга Луиза.
На полпути между Орлеаном и Рамбуйе, с 12 на 13 апреля 1814 года».На следующий день пришло письмо, которое вернуло Наполеону радость жизни:
«Дорогой друг. Меня очень тронули рассказы о том, как мужественно ты переносишь все несчастья. Это так достойно тебя… Я полагаю, что остров Эльба – единственное место, которое нам сможет подойти, что именно там я смогу жить с тобой счастливо… Можешь быть уверен в том, что ни за что на свете им не удастся вывезти меня в Австрию, поскольку мое место рядом с тобой, к этому меня обязывает мой долг и мое желание.
Кстати, если они хотят отправить меня в Вену, я притворюсь больной, поскольку у меня уже было сильное воспаление легких с высокой температурой… Твой сын чувствует себя прекрасно, я гуляла с ним рядом с домом, он много говорил о тебе, бедный мальчик, уверяю тебя, что в настоящее время я удваиваю свои заботы о нем. Я обращаюсь с ним как с большим мальчиком, я обедаю с ним вместе, что приводит его в восторг и позволяет уменьшить и без того большие расходы. Я поручила господину де Боссе руководить хозяйством для того, чтобы немного сэкономить, поскольку знаю, что ты нуждаешься в средствах.
Прошу тебя сказать мне, что я должна сделать с казной, у меня с собой более двух миллионов: это меня стесняет, мне хотелось бы переслать их тебе в виде векселей. А пока прошу тебя не сомневаться в нежных чувствах к тебе той, которая не знает другого счастья, кроме радости быть рядом с тобой.
Твоя верная подруга Луиза.
Рамбуйе, сего 14 апреля 1814 года, вечер».15 апреля Наполеон, охваченный нетерпением и снова терзаемый плохими предчувствиями, послал Марии-Луизе вот такое письмо:
«Моя добрая Луиза. Ты уже, должно быть, виделась с отцом. Говорят, что ты для этого ездила в Трианон. Я хочу, чтобы завтра ты приехала в Фонтенбло для того, чтобы мы смогли уехать отсюда вместе и найти тот край покоя и отдохновения, где я был бы счастлив, если бы ты смогла решиться забыть людей и величие мира. Поцелуй моего сына и верь в то, что я тебя беззаветно люблю.
Нап.
Фонтенбло, 15 апреля».
16 апреля, не зная, чем занять время, пока Мария-Луиза встречалась с австрийским императором, Наполеон написал Жозефине нежное и трезвое письмо:
«16 апреля.
Я написал Вам 8-го этого месяца (это было в пятницу), и Вы, возможно, еще не получили мое письмо. Тогда еще шли бои, возможно, письмо было перехвачено. Теперь связь должна была быть восстановлена. Я принял решение, теперь я не сомневаюсь в том, что это послание дойдет до Вас.
Я не стану повторять Вам того, что уже сказал. Тогда я жаловался Вам на мое положение, сегодня же я поздравляю себя с этим. Голова моя и разум освободились от огромной тяжести. Мое падение грандиозно, но оно по крайней мере принесло некоторую пользу, если верить тому, что говорят.
Я отправляюсь в свое убежище, где сменю шпагу на перо. История моего царствования будет весьма любопытной. Меня все видели только в профиль, я же покажу себя целиком. Чего я не смогу обнародовать? О скольких людях сложилось ложное мнение… Я облагодетельствовал тысячи презренных людей. Что они сделали для меня в последнее
Они предали меня, да, предали, все до одного. Из их числа я исключаю милого Евгения, достойного Вас и меня. Хочется, чтобы он смог быть счастливым при короле, который смог бы оценить по достоинству характер и честь человека.
Прощайте, дорогая Жозефина, смиритесь, как смирился я, и не забывайте того, кто Вас не забыл и никогда не забудет.
Жду от Вас известий на острове Эльба.
Чувствую я себя не очень хорошо.
Нап.»Бедняга не знал того, что 9 апреля креолка, также предавая его, написала принцу Евгению:
«Все кончено. Он отрекся.
Ты теперь свободен и освобожден от клятв верности ему.
Все, что бы ты ни сделал еще для него, будет бессмысленно.
Действуй во благо своей семьи!»Наконец, 17 апреля, Наполеон получил ужасный удар, которого он так опасался целую неделю. Мария-Луиза сообщила ему о решении, принятом ее отцом:
«Дорогой друг. Два часа тому назад приехал мой отец, я немедленно встретилась с ним, он был очень нежен и ласков со мной, но все это было перечеркнуто самым ужасным ударом, который он смог мне нанести: он не разрешает мне приехать к тебе, увидеться с тобой, не позволяет мне уехать с тобой в ссылку. Напрасно я твердила ему о том, что мой долг – быть с тобой рядом, следовать за тобой. Он сказал мне, что он этого не хочет, что он желает, чтобы я провела два месяца в Австрии, что потом я уеду оттуда в Парму, а затем уже к тебе. Этот удар убьет меня, я хочу только одного: чтобы ты был счастлив без меня, поскольку я не смогу быть счастливой без тебя.
Это письмо доставит тебе господин де Флао. Прошу тебя, пиши мне как можно чаще, я же буду писать тебе ежедневно, буду думать о тебе постоянно. Наберись мужества, я надеюсь, что в июле смогу приехать к тебе, я не сказала об этом всем этим господам, но я твердо решила это сделать.
Здоровье мое все хуже и хуже. Я так печальна, что не могу тебе это описать, прошу тебя еще раз не забывать обо мне и верить в то, что я всегда буду тебя любить и что я очень несчастна. Целую тебя и люблю всем сердцем.
Твоя верная подруга Луиза.
Рамбуйе, сего 16 апреля 1814 года».Убитый горем Наполеон даже не нашел в себе сил ответить.
На этот раз все было кончено!..
Назавтра он получил письмо, которое прочел, надо полагать, с бесконечной грустью:«Дорогой друг. Я провела очень грустную ночь, это решение, которое разлучает меня с тобой, причинило мне такую боль, что я до сих пор не могу успокоиться и знаю, что никогда с ним не смирюсь…
Говорят, что император Александр приедет увидеться со мной сегодня во второй половине дня. Как грустно мне будет его видеть, каким еще унижениям мы подвергнемся ?
Верь по крайней мере в то, что я тебя горячо люблю и что буду верна тебе всю жизнь.
Твоя верная подруга Луиза.
Рамбуйе, 17 апреля».Итак, падение еще не было полным. Надо было еще сделать Марию-Луизу предметом ироничного любопытства победителя. Надо было, чтобы царь самолично приехал взглянуть «на следы слез на щеках французской императрицы»… Наполеон заперся в своей комнате и заплакал.
В половине девятого вечера во дворе замка Фонтенбло остановилась карета. Из нее живо вышла худенькая элегантно одетая женщина. Она поднялась по ступенькам лестницы.
Охранник, стоявший на часах перед дверью, был немало удивлен ее появлением. Она улыбнулась ему, вошла и уселась в галерее, ожидая появления кого-нибудь из близких людей императора.
Это была Мария Валевская. Догадавшись о состоянии духа Наполеона, она специально приехала из Парижа для того, чтобы его приободрить…
Спустя некоторое время в галерее показался Коленкур. Он заметил ее. Подойдя, поклонился.
– Господин герцог, – спросила она у него, – не знаете ли, где сейчас император?
– Нет, мадам.
– Вы не знаете, где он находится?
– Знаю, но не раньше десяти часов. А сейчас еще нет и девяти.
– Соблаговолите попросить его принять меня на минутку. У меня времени много40.
Коленкур пообещал и исчез.
Мария стала терпеливо дожидаться в уголке, зная о том, что Наполеон имел привычку поздно ложиться спать. В час ночи она задремала. В четыре утра ее разбудил холод.
Придя в ужас от мысли, что ее увидят выходящей из замка в то время, когда императрица находилась в Рамбуйе, она на цыпочках вышла и, никому не попавшись на глаза, уехала.
В пять часов утра Наполеон, всю ночь проведший в приготовлениях к отъезду, послал за ней Коленкура. Узнав о том, что Марии в замке нет, он со слезами на глазах прошептал:
– Бедная женщина! Она решила, что про нее забыли…
19 апреля в Фонтенбло прибыли комиссары союзников, которым было поручено препроводить Наполеона на остров Эльбу. Ими были австрийский генерал Коллер, русский генерал Шувалов, прусский генерал Трушесс фон Вальдбург и английский полковник сэр Нейл Кэмпбелл.
От них бывший император узнал обо всех подробностях вступления в Париж Мсье, брата короля (будущего Карла X), прибывшего для того, чтобы вместе с временным правительством подготовиться к размещению Людовика XVIII в Тюильри…
В одиннадцать часов вечера весь багаж был уложен. Наполеон написал последнее письмо Марии-Луизе:«Моя добрая Луиза. Завтра в девять часов утра я уезжаю. Ночевать буду в Бриаре, где надеюсь ночью получить от тебя письмо. Я поеду через Невер, Мулен, Лион, Авиньон. Меня очень огорчает мысль о том, что я несколько дней не буду получать от тебя писем. Надеюсь, что ты чувствуешь себя хорошо, что у тебя хватит мужества и что ты поддержишь честь твоего ранга и моей судьбы, не обращая внимания на превратности судьбы, обрушившиеся на нас в последнее время. Поцелуй за меня моего сына. Твой навеки. Фонтенбло, 19 апреля, одиннадцать часов вечера».