Наполеон. Последняя любовь
Шрифт:
— Их будут содержать, как пленников? — взволнованно спросила Бетси.
— Примерно так, пока они не просмотрят все бумаги. А затем их отправят в Европу. Я уверен, что в бумагах ничего нет такого, на основании чего их могли бы обвинить в шпионаже, так что их не ждет наказание.
— Мне кажется, бедняге Эманюэлю лучше будет жить дома, — заявила Бетси.
— Вы правы, но он все еще остается… как это… У вас есть такое странное выражение — странный, чудак — Наполеон нахмурился. — Я почти уверен, что наш друг не прочь оказаться дома. Он пробыл тут довольно долго и уже добился своей цели. У него масса записей и заметок; этого ему достаточно, чтобы написать пухлый том мемуаров. Если их сразу напечатают, он на
Бетси продолжала размышлять.
— Дорогой сир, у меня имеются серьезные подозрения, что это был тщательно разработанный между вами план.
Она начала жалеть беднягу Эманюэля.
— Мне всегда было его жаль.
— Дитя мое, я хочу вас предупредить, — сказал Наполеон, и на широком белом лбу у него появилось глубокая морщина. — Вы должны быть очень осторожны, поэтому я хотел вас повидать. Сэр Лоув наносит удары, подобно кобре. Он на ножах с доктором О'Мира, и беднягу доктора тоже вскоре отошлют в Англию. Он ненавидит семейство Бэлкум. Ваш отец весьма умен и дипломатичен, но один неверный шаг… и вы тоже отправитесь в Англию. Если даже ошибку совершите вы, мой славный дружок. Подумайте, Бетси-и, как мне здесь будет грустно без вас!
— Сир, мы понимаем, как следует нам всем быть осторожными, — ответила ему Бетси.
Они помолчали, глядя друг другу в глаза, потом обменялись улыбками, и Наполеон снова нахмурился.
— Вас часто видят с этим, как его имя? Никак не могу запомнить. Я имею в виду того офицера, который, казалось, родился со снисходительным выражением лица.
— Вы имеете в виду лейтенанта Греннисона. Наполеон утвердительно кивнул головой, и Бетси осторожно сказала:
— Я с ним ездила верхом… дважды.
— Я помню, как говорил вам, что нужно ходить на балы, танцевать и немного флиртовать. Малышка, постарайтесь не заходить слишком далеко. Только не с этим молодым человеком. Мне он не нравится, и ничто не заставит меня изменить свое мнение.
2
Арест маркиза Ла Касе в Джеймстауне вызвал огромный резонанс. Каждый день он писал длинные письма губернатору своим мелким и плохо разборчивым почерком, а сэр Хадсон Лоув отвечал ему. Если судить по обширной корреспонденции, эта парочка проводила множество времени с пером в руках. Записка, конфискованная у Скотта, и огромное количество заметок из дома маркиза в Лонгвуде, были очень внимательно проверены. В них не нашли ничего, что можно было бы связать с возможным побегом Наполеона. Ла Касе не просил, чтобы ему продлили пребывание на острове. Он хотел побыстрее его покинуть, и были сделаны приготовления, чтобы он отплыл на борту первого прибывшего на остров судна.
И вот судно было готово отправиться в путь с вечерним отливом. Миссис Бэлкум и Джейн сидели на крыльце и болтали. Джейн глядела на входную калитку и вдруг воскликнула:
— Так и есть!
— Что ты хочешь сказать? — спросила мать.
— Сюртук. Мама, вы помните сюртук, который висел в окне мастерской портного Тринглейна так долго? Адвокат Финч сказал, что он ему не нравится и отказался за него платить.
— Правильно, — подтвердила миссис Бэлкум. — Как же не заметить ярко-красные фуксиновые пуговицы? Тот, на ком этот сюртук, собирается к нам зайти.
— Мне кажется, что это — Эманюэль Ла Касе, — заявила Джейн.
Через несколько мгновений стало ясно, что девушка не ошибалась. Это действительно был сын маркиза. На нем был сюртук с двойным рядом пуговиц, который стал известен всему острову Святой Елены. Он был ему несколько великоват, тоже самое можно было сказать о его высокой шляпе, которая съехала ему на уши, и черном блестящем шейном платке, который занимал всю ширину груди — от одного плеча к другому.
Он быстро шагал, и обе женщины обратили внимание на его брюки. Он их носил очень давно, и они совершенно потеряли форму. Но это упущение компенсировали ярко начищенные башмаки.
Визитер снял шляпу, подошел к крыльцу и поклонился матери и дочери.
— Мадам и мадемуазель, к вашим услугам.
— Добрый день, господин Эманюэль, — сказала миссис Бэлкум.
— Вы зашли попрощаться с нами, не так ли?
Серьезное лицо молодого француза расплылось в милой улыбке. Эманюэль начал хорошо понимать английский язык, но он мог произнести несколько фраз, которые он вычитал в книгах.
— Да, мадам, я уплываю со своим отцом. Власти сказали, что мы не можем ждать судно, которое отправляется прямо в Европу. Поэтому мы плывем к Мысу Доброй Надежды и ждем там судно, которое отправится на север, — он с тревогой оглянулся. — Я не вижу мадемуазель Бетси. Она дома?
Миссис Бэлкум покачала головой.
— Полчаса назад она отправилась покататься верхом, надеюсь, что она вскоре вернется. Но уверенности в этом нет. Иногда она долго ездит верхом. Господин Эманюэль, Бетси будет очень расстроена, если не сможет с вами попрощаться.
— Мне будет весьма грустно, если я ее не увижу.
Эманюэль достал из кармана сюртука небольшой предмет — это был крест Крестоносцев. Он внимательно взглянул на него.
— Время летит так быстро, мадам, — сказал он. — Эти часы весьма точны, и я должен быть на причале через тридцать пять минут.
— Какие интересные часы, — заметила Джейн. — Я никогда ничего подобного не видела.
— Мадемуазель Джейн, это, можно сказать, единственные часы в мире. Мой дед заказал часы такой формы, потому что мы принадлежим к семейству Крестоносцев. Часы мне дал отец в первый раз, потому что прежде он мне их не доверял.
— Эманюэль, вы должны ими гордиться, — сказала Джейн.
Молодой человек кивнул.
— Наше семейство принимало активное участие в Столетней войне, а позже и в войнах Короля-Солнца [63] . Но я не стал солдатом. Мой отец считает, что мне нужно будет управлять нашими поместьями в Лангедоке. На мне сегодня новый сюртук, который он явно не одобрит. Он не смог выбрать для меня подходящую одежду, и мне пришлось заняться этим самому.
63
Король-Солнце. — Приняв на себя всю полноту власти после смерти кардинала Мазарини, последовавшей в 1661 г., Людовик XIV решил, что может управлять диктаторскими методами по праву помазанника божьего. Молва приписывает ему слова: C'etat, c'est moi («Государство — это я!») В течение пятидесяти четырех лет пребывания на троне Людовик не терпел никакой оппозиции своей власти. Франция стала самым могущественным и грозным государством в Европе. Людовик XIV пережил своего сына. После его смерти на трон под именем Людовика XV в 1715 г. взошел праправнук короля.
— Это — поразительный наряд, он понравится вашему отцу.
Юноша робко улыбнулся мадам Бэлкум.
— Я его выбрал из-за пуговиц, мадам. Они огромные и такого удивительного цвета.
— Присядьте, господин Эманюэль. Вы можете немного посидеть с нами? Вам придется возвращаться обратно пешком?
— Да, мадам. Мне не удалось ни с кем договориться, чтобы меня подвезли. В любом случае, я бы не удивился, если бы мой отец возмутился подобной тратой денег. — Пока молодой человек говорил, он пытался что-то увидеть. — Мне кажется, что мадемуазель Бетси не вернется вовремя, и я не смогу с ней попрощаться.