Напросились: Она идет убивать
Шрифт:
– Зачем? Ведь договаривались же, что их будет двое, а теперь что, за одной полуголой девкой гоняться? Мы же ее враз достанем… никакого спортивного интереса.
Только тут героиня начала понимать, какая именно искомая цель их прибытия в этот бандитский вертеп. «На нас собирались «охотиться»! – подумала она, но взглянув на лежащий на полу труп недавнего сутенера, тут же непроизвольно поправилась: – Нет неправильно, теперь уже только лишь на меня».
Ее размышления прервал голос Виктора Павловича, решившего успокоить взбудораженную «братву»:
– Тихо, тихо! Чего «разгалделись»? Наши планы чуть-чуть изменились. Появилось одно, очень выгодное, нам предложение, от которого я попросту не смог отказаться,
Едва успев договорить этот непродолжительный монолог, он, продолжая держать в руке револьвер, направил его на правую ногу девушки и тут же, даже не глядя в ее сторону, выстрелил. Пуля попала в среднюю часть бедра. Мария, воспитанная в условиях детского дома, побывала в различных и достаточно непростых переделках, поэтому научилась переносить любую, в том числе и сильную, боль, но в этот раз, поддавшись какой-то своей внутренней интуиции, она, словно враз обезножив, плюхнулась на пол и, схватившись за поврежденное место, изобразила сильнейшие, якобы нестерпимые ей, страдания. Непродолжительно насладившись мучением выбранной жертвы, Борисов, сорвав с «презренной шалавы» парик и взяв ее за волосы так, чтобы ее голова обязательно поднялась, а их глаза встретились, «скрипящим» голосом произнес:
– Как ты, надеюсь, поняла, подлая «сучка», ты здесь находишься не ради – на «хер», нам не нужной! – плотской забавы. Мы выбрали тебя в качестве «опасного зверя» (Ха-ха-ха, ржали разбойники), на которого собираемся «поохотиться». Сейчас половина двенадцатого уже, к слову сказать, глубоко спустившейся ночи. Мы даем тебе фору лишь до утра, и, надеюсь, что ты вполне доходчиво понимаешь – чем дальше ты сможешь уковылять на своей подстреленной ножке, тем дольше в этом случае проживешь.
Его слова продолжали вызывать дружный смех его грубых, преступных соратников. Сам же он даже не улыбнулся, а только еще более «стервенея», продолжил:
– Я, если бы вдруг оказался на твоем месте, не стал тратить попусту время, а напротив, «весело» поспешил, потому что, извини (ха-ха-ха смеялись его соратники), твое время уже запущено. Обещаю, что не далее, как к обеду, я буду разделывать твою мертвую тушу. А сейчас, «шалава», отдай мне сюда свой мобильник.
С этими словами главарь обыскал девушку и достал из кармана ее куртки сотовый телефон, оставив Вихреву без какого-либо сообщения с внешним миром.
Все это было так нереально, будто Мария находилась словно в каком-то кошмарном, неведомом сне и никак не могла поверить, что, действительно, будет являть собой предмет нечеловеческих и явно сумасшедших забав этих одичавших либо, лучше сказать, озверевших людей, но сильная боль в простреленной части бедра возвращала ее к суровой реальности, и как-только атаман отпустил ее волосы, она тут же поднялась и, прихрамывая, направилась к выходу. На этот раз Грета посторонилась, предоставляя тем самым своей недавней попутчице свободный проход. «Эта «падла-приморенная», вероятно, тоже будет участвовать в этой «охоте»? – подумала про себя проститутка и зачем-то мысленно подытожила: – Все-таки интересно? что она-то здесь делает? Хотя какая мне теперь разница… значит, тридцать три – против всего одной».
За всеми этими невеселыми размышлениями она смогла наконец-то выбраться из дома наружу. «Первым делом они отправятся искать меня к нашей машине. То есть, в ту сторону идти – это никак невозможно, тем более что с пулей в ноге я до нее и сама по себе вряд ли доковыляю, да и заблудиться в лесу в ночное время совсем даже нетрудно, – логически рассудила совсем неглупая девушка, – необходимо принять смертный бой и попытаться попробовать выжить, – продолжала она свои рассуждения,
Пройдя чуть более полутора километров, беглянка присела у дерева. Чтобы немного отдохнуть, она закрыла глаза и погрузилась в воспоминания.
Когда-то, на протяжении довольно долгого периода времени, длящегося не менее четырех лет, у нее в постоянных клиентах числился один военнослужащий офицер, боец подразделений войск специального назначения. Он «покупал» ее всегда на целые сутки. Это время, кроме того, что «занимались любовью», они использовали в том числе и для обучения девушки военному делу, а именно: стрельбе из снайперской винтовки, приемам самообороны, владению другими видами оружия, в том числе и метательного. Мария оказалась на редкость «легкообучаемой» и усердно усваивала все тонкости опасного ремесла.
Она научилась метко стрелять, причем для прицеливания из снайперской винтовки Драгунова ей требовалось не более двух секунд, но обычно она обходилась и меньшим временем, не превышающим одной минимальной секунды. Для этого ей требовалось только определить место нахождения цели, направить в ту сторону винтовку и, захватив ее окуляром, произвести поражающий выстрел. Как правило, все ее такие попытки оказывались успешными. Кроме СВД, девушка освоила все виды пистолетов и с тридцати метров все выпущенные ею пули попадали только в десятку. Путана прекрасно метала ножи, кинжалы и другие заточенные предметы, а превосходно освоив не один десяток приемов рукопашного боя, она нередко применяла их и в практике своей довольно опасной «работы».
Ее знакомый, Иван Васильевич Ковров, действительно, относился к этой проститутке неравнодушно – если не сказать больше. Последнее время он стал признаваться себе, что любит эту представительницу древнейшей «профессии». Вихрева вполне разделяла его нежные чувства, и они даже подумывали о том, чтобы узаконить свои отношения, чтобы одновременно вырвать девушку из пучины разврата, похоти, грязи и лжи. Спецназовец непременно собирался осуществить свои благодушные замыслы, но не торопился с принятием основного решения: ему самому пока жить было негде, и он копил деньги себе на квартиру, причем оставалось совсем немного, после чего он и собирался сделать возлюбленной предложение.
Однако их планам не суждено было сбыться: около двух лет назад, отправившись для проведения очередной антитеррористической операции, Иван не вернулся, получив в документах статус: «Пропал без вести». Мария, конечно же, очень по этому поводу горевала, но сделать в подобной ситуации ничего не могла и продолжала добывать себе пропитание, не переставая торговать своим телом. Она уже стала подумывать, что Бог навсегда от нее отвернулся, и ей так и суждено прозябать на самом «дне» нашей жизни. Нередко, в тайне от всех, она горько плакала, предаваясь унынию и кляня злодейку-судьбу за такое невероятно безжалостное к ней отношение.
В таких невеселых воспоминаниях девушка пребывала не менее получаса, однако на «дворе» была промозглая осенняя ночь, а стоит вспомнить, что одеяние у героини, брошенной в самую гущу лесного кошмара, было не очень-то теплое, и под воздействием холода и нервного перенапряжения она стала явственно ощущать, что ее стала «колотить» мелкая, неприятная дрожь, постепенно возвращая к реальной, сложившейся возле нее, печальной действительности.
Глава III. Операция и первая жертва