Наркодрянь
Шрифт:
– Не будем дуться друг на друга, а? Может, еще и сквитаешься техника-то у тебя посильнее моей. Просто увлекся, а мне повезло - поймал на контратаке, но сомневаюсь, чтобы это прошло еще разок. Так что друзья? О'кей?
И он протянул Сергею ту самую правую, поставившую точку в поединке. Сергей замешкался на мгновение, но быстро сообразил, что недавний соперник действительно прав: чего ради дуться на неплохого, судя по всему, парня? И, на этот раз от души, стиснул цепкие пальцы Фитцжеральда. Тот улыбнулся, встал и направился к выходу из раздевалки. Сделав несколько шагов, он, к превеликому удивлению Сергея, охнул, схватился за левый
Эдуард судорожно хватал воздух широко открытым ртом.
– Врача!
– заорал насмерть перепуганный Сергей.
– Эй! Кто там есть? Врача скорее!
Машина "Скорой помощи" увезла Фитцжеральда в больницу Склифосовского, а уже через полчаса Сергей надоел сотрудникам приемного покоя, пытаясь выяснить, как чувствует себя его американский друг и есть ли надежда на выздоровление.
К нему наконец спустился тощий желчный тип - дежурный травматолог - и коротко пояснил, что у Фитцжеральда перелом трех ребер слева без смещения и, как следствие, обморок от болевого синдрома. Но беспокоиться нечего легкие не повреждены, а от перелома ребер еще никто не умирал. Потом, подумав, добавил, что завтра Эдуарда отпустят под наблюдение врача американской команды, но сегодня его лучше не тревожить.
"Ничего себе, - думал Сергей по дороге в общежитие, - вот это парень. Ребра эти, судя по всему, я сломал еще во втором раунде. А он до конца боя и виду не подал, а я ведь еще сколько молотил по ним. И все равно: он меня уложил, еще и улыбался потом, дружбу предлагал. Я бы на его месте вопил во всю глотку и крыл всех на чем свет стоит".
Но какая там дружба между американцем, да еще и эмигрантом, и убежденным патриотом Страны Советов по тем временам... Даже адресами не обменялись - и вот теперь, спустя почти десяток лет, такая встреча... Но не забыли друг друга, не забыли...
– Да-да-да, Сергей Юрьевич, каких только встреч не случается на белом свете, - словно прочитав мысли Надеждина, закивал Фитцжеральд.
Затем непринужденно устроился на легком, почти декоративном стульчике и забросил ногу за ноту, демонстрируя безукоризненно белые носки.
– Что ж, по бокалу шампанского за встречу?
Сергей пожал плечами:
– Можно и шампанского.
Каким чутьем, каким наитием прочувствовали официанты респектабельного клиента, трудно сказать, но шампанское на столе материализовалось в мгновение ока. Да не какое-нибудь, а "Абрау-Дюрсо". А к шампанскому ананасы, бананы, киви, виноград. И все без предварительного заказа, как и полагается. Хочешь ешь, не хочешь - пусть так красуется.
Залужного за соседним столиком даже перекосило от зависти, а Сергей... Может, в другой раз он и не отказался бы провести вечерок за таким столом - теперь же ему было не до пирушек.
Но... приличия обязывают. Сергей светски, хотя и вяло, улыбнулся и адресовал сотрапезнику приветственный жест бокалом. Выпил залпом, отщипнул виноградинку, бросил в рот, помолчал, смакуя, вздохнул:
– Хорошо, Эдуард, будем считать церемониальную часть законченной. Не скрою - если бы наша встреча была случайной, а не организованной, да еще подобным способом, - я был бы рад ей, честно. Но, извини, как я предполагаю, ты нашел меня отнюдь не из праздного любопытства, так что давай перейдем к делу и... у меня немного времени.
Фитцжералвд в ответ совершенно непринужденно
Сергей насупился.
– Прости, - прижал Фитцжеральд руку к сердцу, - знаешь, забавно наблюдать, как вы, русские, понимаете американский рационализм. Хватать сразу быка за рога, так?
Надежцин угрюмо кивнул в ответ.
– Что ж, к делу - так к делу, хотя не уверен, что дело это тебя порадует.
Фитцжеральд, не меняя позы, подцепил кейсатташе, стоящий рядом, щелкнул эффектно замками, откинул крышку и выложил на стол перед Сергеем толстую бухгалтерскую папку. Сергей, с трудом подавляя любопытство, небрежно потянул папку, раскрыл и... едва не ахнул.
Ахнуть было от чего: великолепная, высокопрофессиональная работа. Вот Валера Меченый в Сочи - садится в автомобиль, вот он уже на пароме, а на этом снимке столкновение Меченого и Володи. Бачея в коридоре, и... Меченый исчезает в каюте. А это уже Леша Мелешко - садится за руль автомобиля Меченого. Сходство разительное, но при значительном увеличении можно и разобрать. А дальше и дача, на которой они "крутили" Валеру. Дальше ночные съемки... Весь, абсолютно весь ход похищения на кодаковской пленке, качество - хоть плачь от зависти.
Сергей расслабил узел галстука, который, казалось, удавкой врезался в шею, и почти прохрипел:
– Хорошо сработано... Осталось объяснить:
кому это понадобилось и что он теперь потребует?
– Кому понадобилось?
– Фитцжеральд лукаво вздернул бровь.
– Мне - А кто ты?
– Я обыкновенный американский мафиози, - спокойно, без малейшей рисовки, сознался Фитцжеральд - Впрочем, не совсем обычный и не совсем американский. Американская мафия подразумевает, по сути, криминальную итальянскую организацию в Штатах. Я же представляю хоть и сугубо криминальную, но русскую организацию, и в организации этой занимаю не последнее место по рангу.
– Ну, и что же у вас за интерес до нас, убогих и грешных?
– криво ухмыльнулся Сергей.
– И сидели бы у себя в Америке.
– В том-то и дело...
– Фитцжеральд задумчиво повертел в руках пустой бокал.
– Может быть, этот интерес и не возник бы, да...
Многое стояло за этим "да" Эдуарда Фитцжеральда.
...Все было просто, но только каких-нибудь пять лет назад Сергей воспринял бы рассказ Эдуарда как цитату из крутого западного детектива.
И даже теперь разум отказывался верить. Бывает так: все верно, все сходится, факты, обстоятельства, а словно во сне - вот, кажется, проснешься - и ничего нет. Но есть... есть, черт ее, эту действительность, подери.
Сеня Император, как следовало из рассказа Фитцжеральда, зашел слишком далеко. Так далеко, что и не снилось ни его конкурентам, ни стражам закона. С предприимчивостью, так свойственной Сениной нации, он умудрился за каких-нибудь полгода создать мощный картель, в который входили: один из крестных отцов калифорнийской "Козы Ностры" Джакомо Лич, кокаиновый "барон" из Колумбии Доминико Сомора и сам Сеня Император - крутой пахан из Южанска.
Радужная перспектива освоения необозримых российских, украинских и польских рынков так увлекла Сеню, что он несколько переоценил свои возможности, а главное, не учел существующих реалий мирового рынка наркотиков. Верней, просто не знал этих реалий.