Наркоза не будет!
Шрифт:
Утром Коша потянулась, открыла глаза и с удивлением увидела стены чужой квартиры. Она подскочила на постели, испуганно огляделась и внезапно вспомнила ночные приключения.
Вздохнула с облегчением. Встала. Оделась. Прошла по комнатам. Все жилки подрагивали и томились молочной кислотой. Желудок заерзал, мучаясь от пустоты. На кухне нашла записку и завтрак на столе. Французская булка, кусок сыра и пакет апельсинового сока. Она сразу выпила два стакана. Торопливо умяла булку и сыр. Мало. Секунду она подумала и решительно распахнула дверцу холодильника. Нашла жареную курицу,
Второй раз проснулась около двух.
Повторила на кухне утренний подвиг, но уже гораздо более сдержанным образом. Зато оторвалась в ванной. Перемылась всеми шампунями, побрызгалась всеми дезодорантами, вытерлась всеми полотенцами. Вышла в комнату чистая и благоухающая. Да. Евгений себе ни в чем не отказывал. Среди многочисленных книжных полок Коша обнаружила очень приличный музыкальный центр, видак, огромный плоский телевизор. Среди книжных полок один ряд составляла весьма неплохая коллекция сидюков. В основном джаз и джаз-рок. Для кого? Для тех, кто слышит. Значит, в гости ходят не только глухие. На всех стенах по периметру комнаты были натыканы маленькие красные лампочки. На столе, рядом с двадцатидюймовым монитором и компуком стоял телефонный аппарат.
— А телефон-то зачем?! — удивилась Коша.
Она подняла трубку — телефон загудел. Коша пожала плечами и отошла к полкам с сидюками. Она выбрала из стопки фортепьянный концерт Кейта Джаретта, ткнула кнопку музыкального центра и, закурив Евгеньевский «Давидофф», задумалась, куда бы позвонить. На полочке под столешницей нашелся телефонный справочник. Странный глухонемой, подумала Коша, распахнула увесистый том наугад и сразу же наткнулась на Мусину фамилию. Она была одна во всем ряду.
— Э! Да может быть это ее тетка! — воскликнула Коша и решительно набрала номер.
На том конце взяли трубку:
— Алле!
«Алле» было очень похоже на Мусю.
— Это ты, Муся? — неуверенно спросила Коша.
— Э-э-э-э! Ну-у типа… а это — кто? — раздался осторожный голос.
Коша радостно завопила в трубку:
— Это я! Я! Я нашла твой телефон у Евгения. Приезжай сюда! Тут хавчека полный холодильник!
— Коша! Ты, что ли?! — неуверенно догадалась подруга.
— Ну я… Я! Давай! Я еще до напитков не добиралась.
— Ой! Блин! Как ты узнала мой телефон?
— В справочнике нашла. Давай короче! Бери тачку и сюда! — Коша нетерпеливо топнула ногой.
Муся замялась:
— Я что-то стремаюсь выходить после вчерашнего. А вдруг они внизу стоят. И у меня денег больше нет!
— Да ты что думаешь, им больше делать нечего? — кричала в трубку Коша. — А? Ты как вчера ехала? Прикинь — вся набережная была оцеплена ментами, и они с катера мешочки ловили. Уссаться!
— Да-а-а!? Может, они и до нас доберутся?
— Э-э-э-э! Да кому мы нужны? — Коша чувствовала себя у Евгения в полной безопасности, в основном от чувства сытости и потому напористо продолжила уговоры. — Блин! Была
Муся вздохнула, но было видно, что она поддается:
— Да я понимаю, а все рано стрёмно! Вдруг они все на нас захотят свалить?
— Да, конечно! Только про нас все их мысли! — Коша жестикулировала руками, словно телефон мог передать изображение. — У них же покойник есть в мерсе на дне Невы. Куда удобнее, чем ловить по подворотням каких-то оборванок никому не нужных! Надо оно кому-то? Нам даже дело путем не пришьешь — все поймут, что липа.
— Это почему?! — Муся слегка обиделась.
Коша рассмеялась:
— Пойди к зеркалу и посмотри на себя! Ты бы с таким чемоданом и шагу не ступила! Да ты и дня не прожила бы. Мы же — никчемные!
— Ну это все так… Только стремно все равно.
— Это нервное, ты выпей чуть-чуть чего-нибудь и выходи! — со знанием дела объяснила Коша. — Это у тебя от печени депресняк. Мне Зыскин рассказывал. Надо взбодриться. У тетки же всегда есть!
— Ну ладно, я попробую! — согласилась Муся с сомнением. — А какой у него телефон и куда ехать?
Коша рассказала. Это несколько охладило Мусину и без того робкую решимость. Она протянула:
— Далеко…
— Муся! Не нуди! Мы его вечером на кабак раскрутим и все такое!
— Да-а-а? — Муся обречено вздохнула. — Ну ладно. Я через час, наверно, буду.
Коша швырнула трубку и подпрыгнула, особым образом подогнув ноги. Она врубила компук и с удовольствием обнаружила, что пароля у Евгения не было. В списке программ Коша нашла «Дюка». Она с удовольствием уселась играть, впервые за несколько последних дней находя жизнь довольно приятной. Когда раздался Мусин звонок и в доме замигали все лампочки, задребезжали какие-то трещотки, Коша была уже в японском квартале при акваланге, летательном ранце и с рогаткой. И уже раза три успела нажать на пробел, чтобы воскреснуть. Она оторвалась от игралки и осторожно подошла к дверям. Посмотрела в глазок — на площадке опасливо озираясь, топталась подружка.
Коша, запоздало подумав, что незнакомый замок может не послушаться, обеспокоено занялась дверью. Но дверь открылась довольно легко.
Нежные объятья с остервенением сомкнулись.
— Блин! Муся! — возбужденно разглагольствовала Коша. — Тут просто Бахчисарайский фонтан какой-то! Я уже жрать не могу! Ты иди на кухню, я сейчас в «Дюка» дорежусь. Не могу, там такие свиньи зверские.
Муся вернулась в комнату с полным подносом и стала у подружки за спиной:
— Выпей хоть со мной! Что, я приехала смотреть, как ты режешься?
Коша отмахнулась:
— Две минуты! Наливай! Выпить-то я всегда могу.
Не глядя, протянула руку за стаканом. Теперь уже вместе с Мусей Коша добавила к тому, что было в холодильнике то, что было в баре, и им стало очень зашибись.
Через пять минут Муся принудительно шлепнула Esc и возмутилась:
— Блин! Я ехала через весь город! Смотреть, как ты тут свиней гоняешь?
— Хорошо, — вздохнула Коша и вырубила машину.
От компьютера они перебрались к видаку. Как истинный глухой Евгений ценил изображение. Кассет было чуть меньше, чем книг. Подруги выбрали «Последние дни Фрэнки» и уселись напротив экрана на диван, окружив себя всем необходимым: стаканами со льдом и напитками.