Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации
Шрифт:
Хамид предложил халифу следующее: он может получить крупную сумму денег с Али ибн Исы, если последнего отдадут в его руки, он утверждал также, что сам справится с управлением империей. Муктадир велел ему написать меморандум, в котором будут письменно изложены все гарантии и предложения, а также перечислены планируемые им новые назначения в правительстве. Хамид составил документ и послал его халифу. Муктадир пошел в покои Ибн Фурата и показал ему этот меморандум.
– Если бы даже за спиной Хамида стояли все мастера управления, которые, увы, уже ушли в мир иной, и то он не смог бы управлять ни империей, ни даже канцелярией, – ответил Ибн Фурат, просмотрев меморандум. – Али ибн Иса, несмотря на все свои недостатки, намного
– Возможно, я дам тебе шанс, – ответил Муктадир.
В это же время при дворе распространились слухи, что Али ибн Иса вместе с Ибн Хавари планирует совершить государственный переворот и сделать халифом одного из принцев, внука Мутаваккила. Этот человек был чрезвычайно богат, вел расточительный образ жизни, роскошно одевался и имел лучших коней и колесницы в столице. Али ибн Иса был его близким другом.
Один из приверженцев Ибн Фурата подкинул в личные апартаменты Муктадира листок со стихами:
Да здравствует! Да здравствует!Петушок из Курятника Халифа!Больше на листке ничего не было, но это был куплет из всем известной в то время, очень неприличной поэмы. Муктадир нашел эту писульку и догадался, на что намекает ее автор. Это привело халифа в бешенство. Его гнев обратился прежде всего на Ибн Хавари – он решил, что этот человек должен умереть.
Затем сын Ибн Фурата Мухассин послал письмо халифу, в котором обещал передать в казну семь миллионов динаров, если в его руки отдадут Хамида, Али ибн Ису, Шафи, Ибн Хавари, Умм Мусу (служанка Али) и ее брата, а также обоих Мадхараев.
Все эти факторы, усилив друг друга, заставили Муктадира снова сделать Ибн Фурата визирем. Али ибн Иса был арестован девятого числа месяца второго Раби 311 года. Когда он прибыл во дворец, его отдали на попечение кастелянши дворца Зейдан и поместили в те же самые апартаменты, в которых содержался под арестом Ибн Фурат.
Ибн Фурат становится визирем в третий раз
Ибн Фурат приказал своему дворецкому арестовать Ибн Хавари и всех его чиновников. Визирь поселил Ибн Хавари в своем дворце, в большой и чистой комнате, и приступил к переговорам о размерах штрафа. После продолжительного торга они сошлись на сумме семьсот тысяч динаров с него лично, не считая служащих и чиновников.
Несмотря на то что многие чиновники пустились в бега, Ибн Фурат вылавливал их одного за другим. Его сын Мухассин использовал на допросах тех, кто попадал в его руки, все виды пыток. Он получил за Ибн Хаммада (того самого, который недавно пытал его самого) обязательство на получение двухсот тысяч динаров и передал его в руки человека, который обязался выбить из него эти деньги. Однако Мухассин нашел, что тот слишком мягко обращается со своим пленником, и приказал доставить Ибн Хаммада в свой дворец. Увидев своего старого врага, Мухассин стал бить его палкой по голове. Вдруг кровь хлынула из ушей и рта несчастного, и он умер на месте. Мухассин испугался не на шутку, опасаясь гнева халифа. Но Муктадир, напротив, послал сыну визиря почетное платье сотрапезника халифа, назначил его главой советов провинций и повысил его жалованье на две тысячи динаров в месяц. Кроме того, дворцовый хор, состоявший из молодых рабынь, на приеме у Муктадира спел в его честь: «Слава Мухассину! Прекрасный труд!»
Дело Хамида
Занявшись вплотную Хамидом, новый визирь прежде всего потребовал у него информацию о его состоянии. Хамид сказал, что в его распоряжении находится всего-навсего двести тысяч динаров.
Тогда Ибн Фурат, имевший другие сведения, собрал судей, юристов и чиновников и приступил к длительному судебному разбирательству.
Подсудимый успешно защищался от всех обвинений в свой адрес, пока Ибн Фурат не представил документ, составленный одним из чиновников, который занимался продажей урожая в провинциях, подвластных Хамиду. Этот чиновник также был доставлен в суд и под присягой подтвердил подлинность документа. Он сказал также, что этот документ сохранился по недоразумению: обычно Хамид собирал все бумаги такого рода и бросал их в реку Тигр. Но тут судьбе было угодно, чтобы Хамид забыл о нем, тем более что бумага была составлена в спешке – на обороте другой квитанции и, таким образом, была подшита в общую бухгалтерскую книгу.
Согласно этому документу, доходы от продажи урожая зерна за определенный год превышали на пятьсот сорок тысяч динаров те цифры, которые были указаны в официальном контракте! И это при том, что в том году цены на зерно были минимальные – в последующие годы цены значительно выросли.
Это свидетельство сильно пошатнуло позиции Хамида. Ибн Фурат попросил судей записать все сказанное в протокол. Он вел следствие очень тактично, обращался к подсудимому вежливо и давал ему полную свободу высказываться в свою защиту. Совершенно иначе вел себя его сын Мухассин, который также присутствовал на заседании. Он не гнушался оскорблениями и заявлял, что единственный способ получить с Хамида деньги – это применить к нему те же самые пытки, которые он сам применял к другим, будучи визирем.
– Я клянусь немедленно получить миллион динаров с этого мерзавца, только дайте мне его в руки! – кричал Мухассин.
Визирь пытался сдерживать пыл своего сына, но безрезультатно.
– Твой сын ведет себя крайне вызывающе, но я смиряюсь, не из-за уважения к нему и конечно же не из страха – в том положении, в котором я оказался, мне нечего бояться, кроме смерти; если я не отвечаю оскорблением на оскорбление, то только из уважения к суду повелителя правоверных и визиря.
– Я клянусь, – сказал Ибн Фурат, обращаясь к своему сыну, – что, если ты не прекратишь свои бесчинства, я попрошу халифа уволить меня от этого разбирательства.
Эта угроза возымела действие, и Мухассин погрузился в угрюмое молчание. Заседание продолжилось, но Хамид продолжал утверждать, что у него нет средств, кроме тех, о которых он уже заявил; он, дескать, продал свои поместья, дом, мебель, что он может еще сделать?
Тогда Ибн Фурат решил изменить свою тактику – он решил побеседовать с Хамидом без свидетелей, с глазу на глаз. Он отвел его в уединенные покои и дружеским тоном сказал ему:
– Если ты признаешься и добровольно отдашь свои сокровища, я клянусь, что не будешь отдан в руки Мухассина, а, напротив, получишь полную свободу – ты можешь оставаться во дворце в качестве почетного гостя, можешь отправиться в Фарс или другую провинцию наместником, да куда хочешь! Ты же помнишь, – продолжил он, после того как подтвердил свои слова торжественной клятвой, – как я сам недавно откупился, заплатив добровольно семьсот тысяч динаров. Халиф сейчас склоняется к тому, чтобы отдать тебя в руки Мухассина. Он человек молодой, горячий, он хорошо помнит, как по твоему приказу его подвергли пыткам, никогда ранее не применявшимся к членам семьи визиря. Мой тебе совет – заплати деньги, это единственный способ для тебя избежать встречи с Мухассином.
Хамид был вынужден согласиться с разумностью этих доводов и рассказал Ибн Фурату о том, где находятся тайники, которые он выкопал своими собственными руками и в которых, по его словам, находится пятьсот тысяч динаров золотом. Кроме того, он признался, что отдал на хранение различным вельможам и стряпчим денежные средства в размере примерно трехсот тысяч динаров. Но это еще не все: в Васите у него есть склад, где хранятся дорогие одежды и благовония. На все это Ибн Фурат взял с Хамида письменное свидетельство и поспешил во дворец к халифу, не говоря ни слова своему сыну.