Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации

Шредер Эрик

– Я убил его! – воскликнул Нубайша.

– Ты лжешь, лживый рот, – ответил Рабиа.

Но Нубайша понюхал острие своего копья и сказал:

– Нет, это ты лжец; я чувствую запах твоих внутренностей!

Тогда Рабиа повернул коня и, несмотря на рану, поскакал ко входу в ущелье, где его ждали женщины. Он попросил у матери:

– Пить! Дай мне пить!

– О сын мой! Если я дам тебе пить, ты умрешь немедленно, на этом месте; и нас схватят. Потерпи, мы можем еще уйти.

– Тогда перевяжи меня.

Она перевязала его своим покрывалом, и он прочел стих:

Скорей перевяжи меня!Ведь ты теряешь всадника, похожего на золото горящее:На сокола, который вел людей, как стаю птиц,И упал камнем, ударившись всем телом.

Его мать ответила:

Мы – главный столп Малика и Талабы,Мы сказка мировая без конца.Народ наш гибнет, муж за мужем;Существование наше угасает.Теперь вперед! Пока есть силы, бейся!

Итак, он остался, чтобы встретить врага еще раз, в то время как женщины поспешили вперед так быстро, как только могли. Длинноволосый сидел на коне, закрывая собой узкий проход, и, когда он почувствовал, что смерть приходит к нему, оперся на копье и стал ждать. Когда люди из племени сулайм заметили его в сумерках, все еще сидящего на коне, они долгое время медлили, не решаясь напасть на него, думая, что это живой человек. В конце концов Нубайша, приглядевшись, сказал:

– Его голова упала набок, клянусь, это мертвец!

Человек из племени хузаа пустил стрелу, конь дернулся, и Длинноволосый упал лицом на землю. Тогда преследователи обыскали тело. Но они побоялись идти дальше, так как в это время им безопасней было быть ближе к дому. Воин из племени сулайм подъехал к поверженному.

– Ты защищал своих близких, будучи живым и будучи мертвым! С этими словами он вонзил древко своего копья в глаз Рабиа.

Горе сестры

О нем напоминает солнце восходящее и заходящее:Его я вспоминаю во время каждого заката.Ниже Салы в расселине камней лежитОдин убитый. То капает отмщенья кровь…Многие из нас шли сквозь жару полудня,Сквозь сумерки, а на рассветеОстановились – с острым железом,Клинками, однажды искривленными, извлеченными,Что сияли молнией.Они похожи на сон, испитый малыми глотками, или дремоту;И Ужас снизошел! И были рассеяны они.Мы месть свою вершили: из этих двух коленПогибла жалкая лишь горстка!Хоть клан Хузайль меч окончательно сломал свой,Как часто наш зазубривался на Хузайле!Рассветов сколько пало на лагерь их,А после резни хорошей пришли грабеж и с ним дележ, раздел добычи.Хузайль сожжен! Я сжег их! Я бесстрашен!Я неутомим, в то время как они устали,Чье копье испило первый глоток глубокий крови, и полюбило это,И вновь глубоко испило кровь неприятеля.Вином я клялся, что пока не будет подвиг совершен;Без всякого труда себя освободил от этой клятвы.Чашу протяни мне, наконец, двоюродный мой брат;Гнев за убитую семью меня опустошил.Мы протянули чашу им: в ней скрывалась Смерть в глотке вина;В осадке укрыты были Позор с Бесчестием вдвоем!Гиена насмехается над убитыми Хузайль!Волк клыки свои оскалил над тем, что от них осталось,Стервятники, отяжелевшие от пищи, раскачивают фургоны их,Мертвых топча и пытаясь взлететь,Но слишком тяжелы, чтобы летать.Ни разу шейх не умирал наш умиротворенный на своем ложе,Никогда не оставалась неотмщенной наша кровь.

Сватовство господина Хариса

Однажды Харис обратился ко мне с такими словами: – Брат, как ты думаешь, есть ли на свете человек, который откажется отдать за меня свою дочь?

– Есть один такой.

– Кто?

– Аус из рода Тай.

– Поезжай со мной, – сказал тогда Харис, и мы, сев на одного верблюда вдвоем, поехали к Аусу.

Аус был дома. Когда он увидел Хариса, он сказал:

– Приветствую тебя, Харис.

– И я тебя.

– Что привело тебя ко мне?

– Я приехал свататься.

– Тогда ты приехал не в то место.

Так сказал Аус и, повернувшись спиной, в раздражении, пошел к своей жене, стоявшей в дверях дома. Жена, женщина из племени абс, спросила:

– С кем ты говорил так недолго?

– С господином Харисом.

– Почему ты не пригласил его в дом?

– Он вел себя как глупец.

– Как?

– Он сватался.

– Разве ты не хочешь, чтобы твои дочери вышли замуж?

– Хочу.

– Если не за этого благородного араба, то за кого тогда?

– Не знаю, но что сделано, то сделано.

– Все еще можно исправить.

– Как! После того, что произошло между нами?

– Скажи ему так: «Я был не в духе, когда ты приехал, твои слова были неожиданны для меня, я погорячился, но сейчас, прошу тебя, вернись, и ты получишь от меня все, что хочешь». Не сомневайся, что Харис согласится.

Аус поскакал за нами. Я шел пешком и случайно, повернувшись, заметил его. Я сказал об этом Харису, тот угрюмо молчал, потом сказал: «Нам больше не о чем с ним говорить, поехали!» Когда Аус увидел, что мы не собираемся его ждать, он закричал: «Харис, подожди!» Мы остановились, Аус пересказал слова своей жены, и Харис с радостью согласился быть его гостем.

Когда мы вошли в дом, Аус сказал жене: «Приведи старшую дочь». Девушку привели, и отец обратился к ней со словами:

– Дочь моя! Перед тобой благородный араб Харис, сын Ауфа. Он приехал просить руки одной из моих дочерей. Я решил отдать ему тебя, что ты скажешь?

– Не делай этого.

– Почему?

– Я не красива, и характер мой дурен. Я не родня ему, чтобы он уважал меня, и твоя страна не граничит с его, чтобы страх перед тобой остановил его. Если я когда-нибудь вызову его гнев, он разведется со мной, упаси меня Господь от судьбы разведенной жены.

– Иди, благослови тебя Господь, и приведи свою сестру.

Аус сказал средней дочери то же, что и старшей, и она отвечала:

– Я невежественна, неуклюжа и не умею рукодельничать. Я боюсь, что не понравлюсь ему и он разведется со мною. Ты знаешь, какова судьба разведенной. Он не родственник нам, чтобы уважать нас, и не сосед, чтобы бояться.

– Ступай с Богом и позови Бахайсу, младшую сестру.

Привели младшую дочь. Аус обратился к ней с тем же вопросом,

и она отвечала:

– Пусть будет так, как ты хочешь.

– Твои сестры отказались, почему ты согласилась?

– Я прекрасна лицом, благородна душой, искусна в рукоделии и, будучи твоей дочерью, знатна родом. Если он разведется со мной, Бог накажет его.

– Храни тебя Господь, – сказал Аус и, выйдя к нам, торжественно произнес: – Харис, я даю тебе в жены Бахайсу, дочь Ауса.

– Я беру ее.

Тогда Аус приказал жене одеть невесту в подвенечное платье и велел поставить шатер для Хариса. Когда невеста была готова, ее отвели к мужу. Но Харис пробыл внутри лишь короткое время, после чего вышел ко мне. Я спросил: