Народные восстания в Древней Руси XI-XIII вв

Мавродин Владимир Васильевич

И все же вечевой строй в Новгороде давал возможность "мизинным", "меньшим людям" вести классовую борьбу с "большими", "вячшими", "лучшими", т. е. с боярством и крупным купечеством - "гостями", в несколько лучших условиях, чем в других землях и княжествах Руси. Это объясняется в значительной мере тем, что сам этот вечевой строй явился результатом классовой борьбы. Советские историки - Б. Д. Греков, М. Н. Тихомиров и другие связывают установление вечевого строя в Новгороде с событиями, происходившими там в 1118-1136 гг.

В ходе этих событий, на бурных вечевых сходах устанавливался порядок избрания

посадников и епископов самими новгородцами; в ходе этих же событий купеческие и ремесленные объединения, возглавляемые сотскими и старостами, освободились из-под контроля епископа, а князь был ограничен в своих правах.

Отзвуком этих событий явились не только записи в новгородских летописях, но и новгородские былины о Ставре Годиновиче, в котором следует усматривать новгородского сотского Ставра, вызванного Мономахом в 1118 г. в Киев и заключенного там в темницу.

В процессе бурных новгородских событий купеческая верхушка, объединенная в "Ивановское сто", т. е. в организацию вокруг церкви Ивана на Опоках, освободилась от опеки со стороны князя и епископа и получила право торгового суда, контроля над мерами (длины, веса и пр.), сношений с иноземными купцами и т. д.

Особенно острый характер социальная борьба в Новгороде приобрела в 1136 г., когда из Новгорода был изгнан князь Всеволод Мстиславич. Решение об изгнании Всеволода было принято новгородцами на вечевом сходе, созванном при участии ладожан и псковичей. Вечевой сход предъявил Всеволоду ряд обвинений, в частности в том, что он не заботится о смердах, "не блюдеть смерд".

За то, что это обвинение Всеволода в пренебрежении к интересам смердов исходило от самих смердов, косвенным образом говорит старинное предание, согласно которому Смердьи Ворота в Пскове не хотели пропустить гроб с телом Всеволода. Об участии смердов в новгородских событиях 1136 г. свидетельствует также "Устав" Святослава Ольговича, приглашенного в Новгород после изгнания Всеволода. Этот "Устав", датируемый 1137 г., говорит об известном регулировании поступающих в пользу церкви и князя поборов со смердов новгородских земель.

1136 г. обычно считают годом утверждения вечевого строя в Новгороде. В ходе событий 1118-1136 гг. Новгород сложился в вечевую боярскую олигархическую республику с избираемыми на вечевых сходах посадниками и тысяцкими, с приглашаемыми, ограниченными в своих правах, князьями, с боярской аристократией и т. п. Естественно, что, хотя б установлении вечевого строя в Новгороде, в ходе борьбы с князьями и их "мужами", огромную роль сыграли "меньшие", "мизинные люди" Новгорода и "пригородов" - Ладоги и Пскова, а также смерды новгородских земель, тем не менее, порядки, установившиеся в феодальной олигархической вечевой республике не только не устраняли причин классовой борьбы, а, наоборот, обуславливали ее обострение.

В 1161 г. новгородцы ("люди") выступили против князя Святослава Ростиславича. Князь был заключен в "избу", княгиня сослана в монастырь, дружина князя закована, а имущество его и дружинников разграблено. По свидетельству В. Н. Татищева, располагавшего не дошедшими до нас летописями, и в этих событиях принимали участие смерды (вину за изгнание Святослава новгородские послы возлагают "на смердь") (См. Ж. Н. Тихомиров, Крестьянские и городские восстания на Руси XI-XIII вв., М., 1955, стр. 198).

Большое значение в истории Новгорода имело восстание 1209 г., в котором также, видимо, принимали

участие смерды (М. Г. Бережков относит данные события в Новгороде к 1207 г. См. его статью: "О хронологии русских летописей".
– "Исторические записки", т. 23). Поводом к восстанию послужило негодование, которое вызвал у новгородцев посадник Дмитр Мирошкинич, тесно связанный с приглашенным в Новгород суздальским князем Всеволодом Большое Гнездо. Новгородцы созвали вече на "Дмитра и на братью его". Дмитра Мирошкинича и "братью" его обвиняли в том, что они велели брать с новгородцев серебро, собирать "по волости" (т. е. по землям новгородским) со смердов кур, установили повозную повинность и обложили купцов "дикой вирой", т. е. обязали их платить штраф за найденное мертвое тело вместе с членами общины, на территории которой оно было обнаружено.

Вече переросло в восстание. Дворы Дмитра Мирошкинича и его отца - Мирошки Нездииича были разгромлены, имущество захвачено, села, челядь и сокровища конфискованы и распроданы, деньги от распродажи были распределены между новгородцами по 3 гривны на человека, вексели ("доски") отданы в казну князю ("Новгородская I летопись", ПСРЛ, т. III, стр. 30).

Как видно, часть обвинений была предъявлена Дмитру Мирошкиничу недовольным его социальной политикой новгородским купечеством; другая же часть (увеличение числа кур, собираемых "по волости", повозная повинность, взимание какого-то чрезвычайного побора - "серебра") исходила от новгородцев-горожан и от жителей новгородской "волости", т. е. смердов.

Видимо, с восстанием в Новгороде в 1209 г. связано создание так называемой пространной редакции "Русской Правды" (См. М. Н. Тихомиров, Крестьянские и городские восстания на Руси XI-XIII вв., стр. 244).

Долго не утихает классовая борьба в Новгороде. В 1228 г. произошло выступление ремесленников против архиепископа Арсения, в результате которого огромное хозяйство Софийского собора ("Дома святой Софьи") оказалось под их управлением. Все чаще и чаще новгородцы требовали от своих князей, чтобы они правили "на всех грамотах Ярослава" (Мудрого). Все чаще и чаще предъявляется князьям требование возродить "уставы старых князей", "судей по волостям не посылать", признавать "всю волю" новгородцев.

Классовая борьба не утихает не только в городе, но и в "волости", т. е. по селам новгородских земель. Князья с трудом удерживают новгородский престол, вынужденные считаться с тем, что новгородцы "вольны" в своих князьях.

Этим объясняются, в частности, действия князя Михаила Черниговского. Начав княжить в Новгороде в 1225 г., он вынужден был пойти на уступки новгородскому сельскому люду и облегчить его положение. "Бысть легко по волости Новгороду", - сообщает Новгородская летопись, говоря о княжении Михаила. В 1229 г., вторично вокняжившись в Новгороде, он дал так называемую Смердыо грамоту. Эта грамота до нас не дошла, и о ее содержании мы узнаем из Новгородской летописи. Михаил Черниговский освободил от уплаты поборов на пять лет всех смердов, которые бежали в другие земли, те же смерды, которые оставались на своих местах, должны были платить не высокие дани, установленные незадолго до этого, возможно, во время Дмитра Мирошкинича, а более низкие, взимавшиеся при "передних", т. е. при старых князьях ("Новгородская I летопись", ПСРЛ, т. III, стр. 44, 45).