Народный быт Великого Севера
Шрифт:
— Буйны ветры! Разнесите лоскуточки в разные стороны и сшейте свекру рубашку.
Возвратилась девка-чернавка к госпожам своим и пересказала, что видела у старухи.
Невестки долго смеялись над женою Ивана-Богатыря и говорили:
— Что-то ее муж завтра к отцу принесет!..
На другой день, только что проснулся Добромысл, как пошли к нему трое сыновей его и подали ему сорочки.
— Эта сорочка сшита обыкновенно, сказал отец, рассматривая рубашку, которую принес ему старший сын.
— И
Когда же взглянул на сорочку меньшого сына, то не мог на нее надивиться. Она так понравилась ему, что он приказал слугам подавать ее только в самые торжественные дни.
Прошло несколько времени. Добромысл опять призвал к себе сыновей своих и сказал им:
— Любезные дети! Я хочу, чтобы каждая из ваших жен сделала мне по ковру, и чтобы ковры эти были готовы к завтрему. Вот вам серебро, золото и шелк; ступайте, передайте своим женам мое желание.
Дети в точности исполнили приказание родителя.
Жены старшего и среднего сыновей тотчас же начали кликать мамушек, нянюшек, сенных девушек и принялись за работу; а между тем послали девку-чернавку посмотреть, что будет делать старуха.
Девка-чернавка вошла в комнату Ивана-Богатыря, и видит, что Светлана изрезала на мелкие куски золото, серебро и шелк, выбросила, все за окошко и сказала:
— Буйные ветры! Разнесите кусочки в разные стороны и изготовьте ковер свекру.
Возвратилась девка-чернавка к госпожам своим и пересказала, что видела у старухи.
Невестки еще пуще стали смеяться над женою Ивана-Богатыря и говорили:
— Что-то ее муж завтра к отцу принесет?
На другой день, как проснулся Добромысл, дети вошли к нему с своими коврами.
Отец осмотрел сначала ковры старшего и среднего сыновей и остался недоволен. Когда дошла очередь до ковра, принесенного Иваном-Богатырем, то он ахнул от изумления и приказал своим слугам — постилать его на стол, и то только в самые торжественные дни.
После того он сказал своим сыновьям:
— Теперь, любезные дети, я хочу иметь от ваших жен по хлебу и желаю, чтоб они были готовы к завтрему.
Сыновья пересказали в точности своим женам о желании их родителя.
Жены старшего и среднего сыновей тотчас же начали кликать мамушек, нянюшек, сенных девушек, и принялись ставить опару, а между тем послали девку-чернавку посмотреть, что будет делать старуха.
Девка-чернавка вошла в комнаты Ивана-Богатыря и видит, что Светлана всыпала муку в квашню, налила холодной воды, сделала раствор, вылила в холодную печь, заслонила и сказала:
— Испекись хлеб чист, рыхл и бел, как снег.
Возвратилась девка-чернавка к госпожам, своим и пересказала им, что видела у старухи.
Невестки снова стали смеяться над женою Ивана-Богатыря и говорили:
— Что-то ее
На другой день, как проснулся Добромысл, вошли к нему сыновья его, и каждый держал по хлебу.
Отец сначала попробовал хлебы старшего и среднего сыновей, и они показались ему не вкусны; когда же дошла очередь до хлеба, принесенного меньшим сыном, то он, отведав его, остался очень доволен и приказал слугам своим подавать его на стол, когда будут гости.
Потом, поблагодарив сыновей за труды их жен, он сказал им, что две старшие из них хоть и прекрасны, но никак не могут сравниться по разуму с женою меньшего брата, Ивана-Богатыря.
А затем пригласил их всех с женами к себе, за обеденный стол.
Съехалась сыновья к отцу, привезли с собой также и жен своих. Добромысл очень обрадовался, увидав меньшую невестку, и особенно удивлялся ее ослепительному драгоценному наряду. Сели, наконец, за стол и стали кушать.
Светлана видит, что невестки смеются над нею. Она знает, что они станут подражать ей, и потому задумала подшутить над ними. Чего не допивала, то за рукавчик лила, а косточки за другой клала.
Обе невестки, как увидали это, переглянулись между собой и начали делать то же, что Светлана.
Обед, наконец, кончился.
Добромысл пригласил гостей своих в сад.
— Ну, как тебе нравится мой сад? спросил он Светлану.
— Сад раскинут прекрасно, отвечали она. Недостает только одного, чтобы все считали его чудом.
Чего же именно недостает? спросил удивленный Добромысл.
— А вот чего, произнесла Светлана.
И при этом махнула одним рукавом — очутился обширный пруд, махнула другим, — поплыли по воде гуси и лебеди.
Добромысл едва верил глазам своим, и не мог удержаться, чтобы не поцеловать Светлану.
Невестки еще более стали завидовать ей и подумали: — Не удастся ли и нам сделать то же?
Они махнули одним рукавом — и облили всех гостей; махнули другим — и полетели кости кому в нос, кому в бровь, а свекру так попали в глаз.
Со стыдом удалились невестки и дали слово более не смеяться над Светланой.
Рад был Иван-Богатырь, что жена его затмила всех разумом.
— Недостает ей только красоты, думал он, чтобы поразить во всем.
И вот начал он ломать голову — стал придумывать, как бы не допустить ее превращения. Он вспомнил о кольце и решился унести его в то время, как она будет красавицей. Нетерпение взяло верх над рассудком.
На следующее же утро, когда Светлана покоилась еще крепким сном, Иван-Богатырь снял с пальца у сонной кольцо, ушел на берег моря и с негодованием бросил его в волны морские. Исполнив это, он поспешно возвратился домой, но только что вступил на крыльцо, как его встретила Светлана с заплаканными глазами.