Нарушенная клятва
Шрифт:
— Он уехал? — спросила Тилли.
Мануэль указал на землю.
— Умер? — уточнила она.
— Да, — подтвердил мексиканец.
— Ты знал об этом? — обратилась Тилли к Мэтью.
— Нет, я знаю о них столько же, сколько и ты. Но мы все скоро выясним.
Фрау Майер встретила их за оградой. Было впечатление, что она давно их поджидает.
— Добро пожаловать, пожалуйста заходить, — сказала она с сильным немецким акцентом, подавая руку сначала Мэтью, затем Тилли. — Вы приехать раньше, чем я вам ожидать.
— Вы знали о нашем приезде?
— Да, я узнал сегодня рано утром. — Немолодая немка маленького роста
Мэтью с Тилли переглянулись, и Тилли спросила:
— От кого вы узнали?
— Разведчик шел в форт, он мне говорить о вас.
— Быстрее, чем сигнальные костры, — рассмеялся Мэтью.
— Да, очень быстрее, но вы входить. Я вас очень ждать, очень радоваться.
Внутри дом понравился Тилли так же, как и снаружи. Стоявшая везде деревянная мебель, была определенно изготовлена рукой мастера. И это касалось всех вещей: от комода в гостиной до расставленных с любовью на полке над камином деревянных кружек. Глядя на них, Тилли вспомнила старый домик, в котором она жила с бабушкой и дедушкой, и где на полке тоже стояли безделушки, только медные. Отдраенные песком до белизны полы прикрывали самодельные коврики.
Тилли отметила про себя, что гостиная одновременно служила и кухней. Еще две двери предполагали и другие комнаты, а крутая деревянная лестница в углу вела на второй этаж.
— У меня готов для вас еда. Вы, конечно, голодный. Вы будете кушать?
— Да, большое спасибо. Это так любезно с вашей стороны. Но скажите, пожалуйста, — Тилли бросила взгляд на Мэтью, усевшегося в кресло-качалку и с очевидным удовольствием разглядывавшего комнату, — скажите, вы на самом деле хотите продать эту ферму, свой… дом?
— Да, — не задумываясь, подтвердила немка и спросила: — Как ваше имя?
— Миссис Сопвит.
— А я — Анна Майер. Да, я должна продать, ради мои дети. Мой муж, Ганс-старший, два года назад умирать. Младший Ганс, ему двенадцать, он несильный, не такой, как Ганс-старший и Берта. Ей девять. Маленькие дети здесь тяжело. Надо быть много сильный, чтобы жить здесь.
— У вас нет работников? — вступил в разговор Мэтью.
— Было два. — Фрау Майер повернулась к нему. — Йохан Браун и Франц Кляйн. Когда старший Ганс жить, они был хороший работник, но потом, когда он уходить — нет. Они уходить так, — она щелкнула пальцами, — уходить к приискам. Золотая лихорадка уже давно, но они не ходить, а потом вдруг сразу уходить. — Она опять прищелкнула пальцами.
— Они что же, взяли и бросили вас? — нахмурился Мэтью.
— Да, — кивнула она, — сразу уходить. Просить двойная плата. Я не могла так много платить. Они говорить, что я согласиться платить, когда они возвращаться, потому что все разрушаться здесь. Но меня не надо пугать, я продавать все и везти детей в Германия. Я была здесь двадцать лет, но это не дом. Я хотеть назад, там, где дом. У меня есть сестры и братья, дети их еще никогда не видеть.
— Вы все построили сами?
— Да, здесь совсем пусто, когда мы приезжать. Старший Ганс и я работать все время. Сначала строить маленький домик, не такой, как этот. — Фрау Майер с улыбкой обвела комнату рукой. — Потом мы покупать скот и лошади. Один, два, три, четыре — много. Потом и строить амбар. Много работников надо строить амбар, но в те дни много работник проходить здесь и хорошие друзья помогать. Потом мы снова строить, двенадцать лет назад, когда мой сын еще не родиться, дом не быть закончен. Он родиться здесь. — Женщина показала на место перед очагом. — Но теперь всему конец. — Она встала и подошла к накрытому столу. — Когда мужчина уходить, силы тоже уходить. Но идемте, вы хотеть освежиться, потом за стол. Я идти позвать мои Ганс и Берта.
Плотный обед с ними разделили двое детей фрау Майер и Мануэль. Ганс сразу тронул сердце Тилли. В Англии ей часто приходилось видеть такие же бледные детские лица и слышать этот резкий с хрипом кашель. А Берта была вполне здорова, копия матери. Девочка без умолку болтала, весело поблескивая глазами.
После обеда они осмотрели надворные постройки, и Мэтью с Тилли снова поразились размерам амбара. Выглядевший большим снаружи, внутри он оказался просто огромным. В основном в нем хранилось сено, но еще стояли мешки с кормом для животных и зерном, и тем не менее, еще оставалось достаточно места, чтобы там проехала телега. Им показали четырех дойных коров и трех телят, а также кур. После этого они сели на лошадей и объехали весь участок. В загоне они увидели стадо скрещенных мустангов. Мэтью сразу отметил, что лошади особой ценности не представляли, но это не имело особого значения. Главное, что были хорошие земельные угодья, а на востоке имелся солидный лесной массив. Благодаря лесу и был построен этот основательный дом и обширные надворные строения.
Мэтью остался очень доволен осмотром и не старался этого скрывать. Теперь предстояло обсудить цену.
Сидя за чашкой крепкого кофе, Мэтью поинтересовался:
— И так, фрау Майер, сколько вы хотите за все? Назовите вашу цену.
Маленькая немка покачала головой и потерла руки.
— Я хотеть восемь тысяч долларов, не меньше.
Мэтью уставился на нее в немом удивлении. Затем перевел взгляд на Тилли и хмыкнул. Немка решила, что он посчитал ее цену чересчур высокой и, мешая английские слова с немецкими, принялась доказывать, что сумма совсем невелика. Она рассказывала о том, как много было вложено труда в эту землю, которую они возделали, хвалила дом и животных.
Мэтью жестом остановил ее.
— Я не возражаю против вашей цены, — улыбаясь объяснил он. — Меня удивило, что вы просите так мало.
— О! — охнула, не ожидавшая такого поворота, фрау Майер. На лице ее заиграла улыбка, которая стала гораздо шире после того, как Мэтью пообещал прибавить еще полцены. — Спасибо, спасибо, — растроганно благодарила она, протягивая руку Мэтью. — А вы довольны? — обратилась маленькая немка к Тилли.
— Да, очень, — сразу же закивала Тилли. — И дом мне очень понравился, — она широко развела руками, — я никогда не видела такого. В Галвестоне мне доводилось видеть дома с большими претензиями, но такого уютного, как ваш, я не встречала.
Анна Майер просияла, услышав эти слова.
— Я один раз быть в Галвестон, но я видеть мистер Хьюстон. Он приезжать в Колдуэлл, это большая честь, все сходить с ума, хотеть его увидеть.
— Кто ваши ближайшие соседи? — спросил Мэтью. — По пути сюда мы проехали мимо нескольких ферм.
— Наши соседи Оуэны, за ними живут Макнайты. Они в четырех милях. В той сторона много соседи, сильно разбросаны, но их много. Там Остины. — Анна Майер махнула рукой, указывая направление. — А далеко туда, — она показала вперед, — там страна команчей.