Нарушенная клятва
Шрифт:
— Хочешь выпить? — говорит Баркер, доставая пиво для себя.
Полагаю, это не первая его порция за день.
— Конечно, — говорит Данте. Вероятно, он пытается казаться дружелюбным.
Баркер открывает пиво и протягивает одно Данте.
— Я в порядке, — говорю я.
Баркер долго отхлебывает пиво. Он смотрит на нас суженными, налитыми кровью глазами.
— Что все это значит? — говорит он. — Вы знаете, что я больше не работаю на «Гриффин, Брайар и Вайс».
— Да, — говорит Данте. — Я знаю это. Я хотел спросить,
— Ты знаешь почему, — говорит Баркер.
— Нет, — спокойно отвечает Данте. — Не знаю.
— Из-за этой сучки, — говорит Баркер, делая глоток пива.
Яд в его тоне заставляет мое сердцебиение участиться.
— Ты говоришь о Рионе Гриффин? — говорю я, стараясь сохранить нейтральный тон.
— Да. Она все время флиртовала со мной… не могла отвести от меня глаз. Потом на вечеринке мы оба выпили. Одно за другим… и потом она пошла плакаться к своему дяде.
Я не могу представить, чтобы Риона «пошла плакаться» к кому-то. И я также не могу представить ее флиртующей с этим неряшливым мешком дерьма. Он старше ее по крайней мере на десять лет. И даже если бы он был выбрит, принял душ и одет в хороший костюм, у него все равно было бы такое самодовольное выражение лица, которое, я знаю, не понравилось бы ей.
— Что ты имеешь в виду под «одно привело к другому»? — говорю я, стиснув зубы.
Данте смотрит на меня. Он может сказать, что я начинаю злиться.
Баркер, кажется, не замечает. Он делает еще один глоток пива.
— Знаешь, — говорит он. — Мы разговариваем, выпиваем… на ней это платье с низким вырезом. Каждый раз, когда она двигается, я вижу верхнюю часть ее сисек, и она знает, что я это вижу. Она ведет себя, как заведенная, но вы же знаете, какие рыжие… в постели они просто гребаные животные. Так что она такая: «Извините», и идет к туалетам, и я вижу, как она идет, покачивая задницей, она определенно хочет, чтобы я последовал за ней. Так что я так и сделал, заталкал ее в ванную, задрал юбку и…
Не знаю, в какой момент истории я сорвался, но в следующий момент мои руки обхватили горло Баркера, и я прижал его к холодильнику. Я выкачиваю из него всю жизнь, а он рвет и мечет, и пытается оторвать мои пальцы от своей шеи.
Тот факт, что этот высокомерный кусок дерьма думал, что Риона заинтересовалась им, тот факт, что он последовал за ней в ванную и положил на нее руки… это заставляет меня хотеть убить его. Просто вычеркнуть его из этого мира.
Данте оттаскивает меня от Баркера, крича:
— Лонг Шот, полегче!
Я немного ослабляю хватку на горле Баркера, настолько, что он может говорить.
— Ты нанял кого-то, чтобы убить ее? — рычу я. — Ты пытался поквитаться, потому что она тебя уволила?
— Она не просто уволила меня! — прошипел Баркер, все еще пытаясь убрать мои руки со своей шеи. — Моя жена тоже меня бросила! Она разводится со мной! Она обчистила
— Это ты нанял кого-то, чтобы убить Риону? — рычу я ему в лицо.
— Что? Нет! — Баркер брызжет слюной. — Ты спятил?
Я сжимаю его горло чуть сильнее, поднимая его ноги с кухонной плитки.
— Почему бы и нет? — рычу я. — Она разрушила твою жизнь, так?
— Даже если бы я захотел, у меня нет ни хрена денег! — Баркер поперхнулся, его лицо побагровело. — Плюс Гриффины…
Его голос прерывается, потому что ему не хватает воздуха. Мне приходится снова ослабить хватку, чтобы он мог говорить.
— Что? — говорю я. — Что насчет Гриффинов?
— Они чертовы… мафиози, — говорит он хрипло. — Я был в бешенстве. Но я не самоубийца.
Я отпускаю Баркера. Он резко потирает горло, кашляет и хрипит. Я вижу отпечатки моих пальцев на его шее. Я не чувствую себя плохо из-за этого. Я бы хотел сделать с ним гораздо хуже.
Данте смотрит на Баркера, драматически задыхающегося на полу. Парень выглядит чертовски жалким. Совершенно ясно, что он не может даже убрать свои коробки с пиццей, не говоря уже о том, чтобы замышлять месть против Рионы.
— Пойдем, — говорит мне Данте.
— Да, убирайтесь на хрен, — раздраженно говорит Баркер. — Вы гребаные психопаты. Пьете мое пиво, а потом пытаетесь меня убить.
Я разворачиваюсь, готовый покинуть затхлый дом Баркера.
Когда я делаю три шага от него, я слышу, как Баркер бормочет:
— Надеюсь, кто-нибудь прикончит эту сучку.
Я разворачиваюсь и бью его, правым хуком прямо в челюсть. Он врезается в холодильник, и тот падает на плитку, выбитый из колеи.
Когда я снова встречаюсь взглядом с Данте, он смотрит на меня, подняв брови.
— Ты в порядке? — спрашивает он.
— Конечно, — я пожимаю правую руку. — Почему бы мне не быть в порядке?
— Я не думаю, что он имеет какое-то отношение к найму Джинна.
— Я тоже. Но он все равно мудак.
Йорк снова бегает вокруг наших ног, лает, но не на нас, просто тявкает в целом. Кажется, его не слишком беспокоит хозяин, развалившийся на полу у холодильника. На самом деле, он бежит в гостиную и мочится на ножку журнального столика, ни о чем не заботясь.
Как только мы снова оказываемся на улице, Данте делает глубокий вдох.
— Так-то лучше.
— Он не в себе, — ворчу я. — Сомневаюсь, что у такого дерьма, как Баркер, хватит смелости нанять Джинна. Или денег, чтобы заплатить ему, если то, что он сказал о том, что его жена обчистила банковские счета, правда. Если это был не Баркер, и не русские, то остается только семья Хартфорд.
— Да, — Данте медленно кивает. — Проблема только в том, что я не хочу угрожать им. Они и так уже достаточно натерпелись.
— Мы не должны входить с оружием в руках, — говорю я.