Нарушенное равновесие
Шрифт:
– Я бы хотел поговорить с ним без вашего присутствия, господин Веннон, - проговорил мэр.
Тюремщик покорно вышел. В показаниях Кэрна он был уверен. Оставалось только мысленно прорепетировать свою роль: "Какой ужас! Предатель, прямо у меня под носом. А я ему так доверял! Он был моей правой рукой...". Начальник был уверен, что ему придется сказать что-то вроде этого. А мэр вместе с пятью крестоносцами остался в камере. Еще пятеро охраняли двери снаружи. В их обязанности входило следить, чтобы никто не подслушивал под дверьми. Первым делом посетитель сравнил убранство помещения, в котором содержался Кэрн, с той камерой, которую он наблюдал в
– Здравствуйте, господин Кэрн, - проговорил мэр.
– Что с вашим плечом?
– Здравствуйте, Выша Светлость, - ответил заключенный.
– Боевая царапина. Не волнуйтесь, скоро пройдет.
– Как жаль, что нам приходится разговаривать в столь неподобающем месте.
– Я бы с радостью поговорил с вами где-нибудь еще, но, черт побери, вы сами распорядились меня сюда направить.
– Да, я знаю. Но что я мог сделать в том случае? Обвинения были слишком серьезны, чтобы закрыть на них глаза. Но вы тоже хороши. Вас еще никто не осудил, а вы уже кинулись бежать. Этим самым вы полностью подтвердили свою причастность к убийству графа Стеттера.
– Ничего я не подтверждал, - запротестовал Кэрн.
– У меня не было выбора. Если бы я не унес ноги со скоростью болотной стрекозы, вы бы говорили сейчас не со мной. А с могильной плитой.
– Интересное замечание. Что ж, у нас довольно много времени. Расскажите все с самого начала. Что вы знаете о смерти графа, старом маге и этой служанке Мэри?
– Вы хотите правды? Я расскажу вам всю правду, - начал свой рассказ обвиняемый.
– Я познакомился с этим мерзким старикашкой совсем недавно, около двух недель назад. Он сам ко мне подошел на улице, и стал предлагать пост главнокомандующего армии, но только в том случае, если я поведу войска на Мифариэль. Я просто рассвирепел. Предлагать мне, верному слуге короля, собственноручно развязывать войну с элементалистами - это просто низость. Ему повезло, что я не бью стариков. Иначе я бы магический фарш сделал из этого мага. Еще тогда он говорил мне, что граф Стеттер будет убит.
– И вы ничего никому не сказали?
– спросил мэр.
– Тогда я подумал, что он на старости лет из ума выжил. Граф был искуснейшим воином. К тому же в нем были и задатки священника. Он сам неплохо практиковал магию. Тем более, он никуда не отлучался без охраны. Разве можно было поверить, что трухлявый старик со своей палкой может действительно его убить?
– Ну, хорошо, продолжайте.
– Он сказал, что если я не нападу на Мифариэль, то это сделает кто-то другой, а меня ждет грустная участь. Я послал его к черту, и советовал не волновался за мою участь. Старик ушел, и я о нем совершенно забыл. Но вскоре мне сообщили, что Стеттер мертв, и меня охватил страх. Ну, понимаете, оттого, что я знал об угрозе, но никому ничего не сказал.
– Да, я вас понимаю, господин Кэрн, - ответил мэр.
– А потом я пришел на собрание, и в тот момент, когда меня должны были избрать героем, в зал вошел этот старикашка с какой-то шлюхой. Бабу я вообще впервые видел. Они стали меня обвинять в измене. Что я должен был делать? Я попытался их выгнать, но вы заткнули мне рот. Было бы у меня тогда мое копье, я бы на него обоих насадил, чтобы их поганые рты больше никогда не смогли открыться.
– Прошу вас, соблюдайте приличия.
– Простите, - покорно ответил чемпион.
–
– Почему вы так думаете? У вас есть какие-нибудь доказательства?
– Доказательства? Их более чем достаточно. Тюремщик пытается спрятать эти самые доказательства, но от них смердит, как от гниющих зомби. Видите эту мягкую постель, этот столик с фруктами?
Кэрн протянул руку к столику, стоявшему рядом, оторвал крупную красную виноградину от грозди, лежащей на подносе, и положил себе в рот.
– Жалкая попытка заткнуть мне рот, - продолжил он, насладившись вкусом сочной ягоды.
– Расскажите об этом поподробнее, господин Кэрн.
– Старика со шлюхой посадили вдвоем в одиночную камеру. Все это было подстроено, чтобы им легче было удрать.
Мэр слушал заключенного, и сопоставлял все с фактами. Пока этот рассказа был очень правдоподобен.
– Перед тем, как исчезнуть, старик убил одного из охранников. Тот уж очень непочтительно относился к могучему магу. Вскоре после побега этой парочки, к камерам подошел в стельку пьяный мужик. По его словам, это был Крисс, оруженосец покойного графа. Хотя, странно, что граф взял себе в помощники такую пьянь. Но это дело Стеттера. Пьяница хотел поговорить с Торисаром, и было видно, что он был очень зол на мага. Из своей камеры я прекрасно слышал, как он негодовал после того, как узнал, что маг бежал. Я сам желал поймать ублюдка. И предложил свою помощь.
– Вы хотели поймать мага, даже не смотря на то, что он только что с легкостью убил охранника?
– удивился мэр.
– Только безумец может пойти на такое опасное дело. А если учесть, что маг только что покинул стены тюрьмы, то он может сделать это снова. Ловить его просто бесполезно.
– Вот поэтому я и предложил свою помощь, - усмехнулся Кэрн.
– Без меня этот пьяница ничего бы не сделал. В моем доме был очень ценный артефакт, который я приобрел перед походом в Силверспир. Помните войну против магов лет семь назад?
– Да, что-то такое я слышал, - припомнил мэр.
– Но это было так далеко от нас, что я даже не вникал в подробности. Кроме того, это было дело только ордена Северных Стражей.
– Я так и думал. Воины умирают, совершая героические подвиги. Добровольно отдают свои жизни ради того, чтобы другие спали спокойно. А тем, за кого они сражаются, плевать. Главное - что это где-то далеко.
– Я понимаю ваше негодование, господин Кэрн. Но сейчас не время обсуждать эти вопросы. Так вы говорите, что у вас был какой-то артефакт?
– Да, это так. С той войны у меня остался плащ отрешения. Если на вас такой плащ, то рядом никто не может колдовать сложные заклятия, которые выше второго уровня. Другими словами, если бы кто-либо из нас был в плаще, то Торисар уже никуда бы не делся. Я рассказал об артефакте, и пустоголовая пьянь понеслась к начальнику тюрьмы просить моего освобождения. Наверное, у него был тугой кошелек, раз начальник согласился меня выпустить. Или эта падаль сразу решила от меня избавиться. Я достаточно много видел, в том числе и освободительную бумагу, которую Крисс выкупил у Веннона. А если меня убить якобы при попытке к бегству, то все бы ему сошло с рук. В общем, я, Крисс и еще десять стражников отправились к моему дому. Но артефакта нам так и не удалось забрать. Мой дом обокрали люди Мартина.