Нарывы пространства
Шрифт:
– А тебе не кажется, полковник, что мы с тобой всю жизнь какой-то ерундой занимались? Сегодня, единственный раз в жизни, что-то стоящее сделали – детей спасли.
– Скорее всего, это будущие террористы, – вновь скривился полковник. – Знаешь не хуже меня.
– Ну вот в будущем и повоюем, а пока – дети. Пока их спасение ещё как доброе дело засчитывается. Прощай, вражина, вряд ли уже увидимся.
И подмигнул залихватски, озорно.
– Правда, я добрый?
Капитан Михайлов вынырнул, неведомо откуда, затормозил рядом, схватил Денисыча за рукав.
– Ей богу пора, командир! – выдохнул отчаянно. –
Иностранный полковник слабо махнул в сторону чахлых, тощих кустов на окраине селения.
– Уходите спокойно, мои люди вас преследовать не будут.
– Станут они тебя спрашивать! – отмахнулся Денисыч.– У них свои мундиры по орденам соскучились.
Однако, медлить больше не стал. И так разговорился чего-то, как курсантишка после первых стрельб. Уже на бегу Михайлов обречённо выдохнул.
– Всё, командир, нам хана. За такой прокол всей группой под трибунал загремим, к гадалке не ходи.
– Вернёмся, сразу подашь рапорт, напишешь, как было, – Денисыч пыль с языка, напополам с тягучей, горькой слюной, сплюнул. – Вали всё на меня, дружище! Ты-то действительно только приказы выполнял.
– Хорошо же ты обо мне думаешь, Денисыч! – возмущённо воскликнул тот, хватанул пыли опрометчиво открытым ртом, закашлялся. А тут ещё ветерок лёгкий дунул, и накрыло обоих с головой рыжей, удушливой тучей. Вовсе не продохнуть, но зато и не разглядеть ничего за такой завесой. Можно спокойно в сторону дома шлёпать.
– Всё равно же кто-нибудь настучит, – пожал плечами командир. – И не один. Группа-то у нас немаленькая. Я теперь человек конченый, а тебе ещё служить и служить. У меня что-то желание пропало… Давно уже. А полковник этот по случаю подвернулся, повезло служаке.
Решительно махнул автомат за спину, брякнуло там железом по кости, охнул с досадой.
–Так что, делай, как говорю. Послужишь ещё.
* * *
Денисыч любил наблюдать, как рушатся дома.
Многоэтажные коробки никогда не падали навзничь так, словно их ударили; просто обессилено приседали, точно смертельно уставший человек, подогнув ноги. И рассыпались в бесформенную кучу щебня, тонувшую в густом облаке пыли. Правда, достойных домов осталось совсем мало. Когда падает простенькая пятиэтажка – это совсем не так величественно, как гибель красавца-небоскрёба.
Раньше, в первый день катастрофы, красиво падали самолёты. Сыпались с прозрачного неба, которое вдруг перестало их держать, нелепо вращали бессильными крыльями, хлопали о землю пыльно, чадно, громко. Но с тех пор, как полёты прекратились, осталось лишь наблюдать за пьяными домами. Вероятно, падение орбитальных спутников смотрелось бы неплохо, но они почему-то не захотели валиться на землю. Как раз наоборот – улетели от неё подальше. Орбитальная станция сбежала в открытый космос вместе с космонавтами и Денисыч, представив, что в этот момент творилось внутри космической, консервной банки, вздохнул. Незавидная участь. Хотя, по сравнению с тем, что ждёт всех остальных… Возможно эта горстка космических странников окажется самыми счастливыми людьми из всех, ныне живущих. Вернее, доживающих.
Город, как и остальной мир, медленно угасал, словно смертельно больной человек, которому уже ничем нельзя помочь. Остаётся только смотреть
Как только началась свистопляска с концом света, Денисыч перебрался на берег речки, откуда и разглядывал теперь агонию человеческой цивилизации. В суете и панике первых дней, рискуя жизнью, спёр в разрушенном магазине туристический набор: палатку, спальник… Прихватил под шумок котелок и кучу разных инструментов. Недалеко от палатки, ночью, постоянно озираясь, закопал несколько ящиков водки и все продукты, что удалось украсть. Приготовился достойно встретить старуху в чёрном, с косой. Таких же палаток, как у него, по всей округе наметало без числа, люди готовили пищу, привычно переругивались и покрикивали на беспокойных детей. А те не обращали внимания на конец света. У малявок образовался шикарный пикник – где тут повод печалиться?
Денисыч отстранённо подумал о своей дочке, которая, вместе с бывшей женой, жила в другом городе. Он, конечно, постарался бы ей помочь, но проехать три тысячи километров до наступления конца света нереально. Незачем и пытаться, суету никчёмную устраивать. Остаётся лишь мысленно попрощаться, а это и не вставая с раскладного стульчика можно сделать. Хорошо зная свою бывшую, посочувствовал дочурке. Пока мир не рухнет полностью, именно ей предстоит выслушивать бесконечные стенания и наблюдать бессмысленные истерики. Обгадить даже конец света – это вполне в стиле бывшей любимой женщины.
– Константин Денисович?
Эк ты подкрался, кот блудливый! Денисыч лениво оглянулся и посмотрел на нежданного собеседника. Молодой, холёный, офицерская выправка даже из цивильной одежды выпирает, не скроешь. Не боевая выправка, штабная. Опять же – холёная. Белокурая бестия с голубыми глазами. Красавчик. Адъютант какого-нибудь неслабого начальника, они таких любят. Хвастаются друг перед другом, как престарелые матроны молодыми любовниками. Аж подташнивает.
– Для тебя, старлей, я господин майор. И не по чину тебе на меня свысока глядеть. Присядь рядом, не отсвечивай.
– Даже моё звание угадали! – и не подумал обижаться служивый.
– На вашего штабного брата глаз намётанный, – довольно хохотнул Денисыч. – И я точно знаю, просто так не припёрся бы. Говори, не томи.
– Ваш чин отставника меня ни к чему не обязывает, Константин Денисович, – пожал широкими плечами офицер. – Тем более, что во времена оны шлёпнули бы вас, не задумываясь, а не в отставку отправили. За ваши-то затейливые выкрутасы на службе. Но это неважно. Я разыскал вас по приказу генерала Михайлова.