Нас не догонят!
Шрифт:
Москва осталась позади. Выехали со МКАДА на трассу М-4. Серёга молча и сосредоточенно рулил, в пол-уха слушая болтовню брата с сестрой. Не раз втихаря поглядывал в зеркало заднего вида. Пашка не соврал: симпатичная. Один раз перехватила взгляд и охотно улыбнулась. Тут Серёга даже засмущался. "Зубы-то белые какие. Наверно, бленд-о-мёдом чистит. Ну да, а как же. С гнилыми-то зубами, кто на неё позарится".
Благополучно миновали развязку с поворотом на Домодедово; машин на дороге стало меньше. Впереди мелькнула синяя
– Паш, перебирайся назад. А ты, - оглянулся на девушку, - рядом садись. Будешь с ментами переговоры вести. В случае чего, назовись спортсменкой. В Сочи на соревнование, мол, едешь.
Брат и сестра поменялись местами. Девушка очутилась рядом.
– Ага, назовусь Настей Крамской, фигуристкой.
– Она добавила, увидев, что "командир" засомневался в разумности её предложения: - Я на неё похожая. Между прочим, парным катанием до двенадцати лет занималась, - кокетливо улыбнулась и протянула ему руку ладошкой вниз.
– Кстати, я не представившись: Мадлен!
– Ну, сеструха, ты даёшь!
– удивился вольготно устроившийся Пашка.
– С какой поры ты Мадлен? Дома Машкой была.
– Разоблачил, - беззлобно отозвалась пассажирка.
– Тебе сколько лет, Серёжа?
Он не обратил на её ладонь внимания.
– Пятнадцать... скоро будет. А тебе, Мадлен?
– Женщин об этом не спрашивают.
– Она осталась довольна тем, что парень назвал, как хотела.
– Да ей тоже пятнадцать!
– с заднего сиденья бухнул Пашка.
– Как паспорт получила, так и смоталась в Москву разгонять тоску.
– С тебя, братишка, шпиона явно не получится, - укорила сестра и опять обратилась к Сергею.
– А что? Я для тебя слишком стара?
– Ты это, - пробурчал он, - держись одного. А то ты и Настя, и Мадлен, и фигуристка, и фотомодель...
Что уж там, заробел Серёга. К общению с женским полом не привык, редко с ним пересекался. Ну, мать. Но она с ним нянькалась до тех пор, пока не связалась с таксистом. Сёстрами Серёгу мама не одарила. Правда, была у него верная подружка - так это ещё в детсаде. Повзрослев, она изменила ему с другим мальчиком, который угостил её ананасом.
Однажды подзарабатывая, Сергей подтащил хозяйственную сумку молодой тётеньке - показавшейся ему настолько красивой, что и в обморок впору свалиться. Голос у неё журчал серебряным ручейком. Она забыла с ним рассчитаться и скрылась в подъезде за железной дверью, а он стоял заторможенный. Потом вспомнил, да поздно. Так его околдовала женская красота. И эта бестия, Мадлен и Машка одновременно, сейчас поглядывающая сбоку, тоже ещё та штучка.
– Зря спорт бросила, - буркнул он.
– Может, олимпийской чемпионкой стала бы.
– Пришлось бросить, - Машка показала на грудь.
– Когда у меня вот тут немного появилось, тренер неравнодушный стал. Всё пощупать хотел. И я после одной явной "поддержки" морду ему покарябала.
Он невольно скосил взгляд на то, что у неё "немного появилось", потом на то, чем она оставляла "автограф" тренеру. Но ноготки у неё были аккуратно подстрижены, и он стал смотреть вперёд. Ровная, гладкая дорога убаюкивала. Пашка на заднем сиденье задремал.
– Да ты не беспокойся, - продолжала она, одарив улыбкой.
– Тебя не трону. Ты милый мальчик. Правда, на комплиманты скуп.
Трасса была прямая, как пирамидальные тополя на Плющихе. Серёга сначала крался по правой полосе, но потом осмелел и выехал на левую, скоростную. Лучи фар вонзались в тёмное пространство, высвечивая узкий, похожий на бесконечный туннель, коридор. Стрелка спидометра подкралась к отметке сто десять, подумала и перевалила... Но тут по-приятельски ярко подмигнула встречная машина.
– Чёрт!
– выругался Серёга.
– Гайцы впереди. Даже по ночам караулят.
Снизил скорость. Но то ли припоздал, то ли по другой причине из-за автобусной будки выглянул очередной служака и поднял волшебную палку.
Машка с новой ролью справилась блестяще.
– Эй, лейтенант! Мы в Сочи на соревнования едем, - выкрикнула она в приоткрытое окно.
– Правильно курс держим?
– Права предъявите, - молодой сотрудник приложил пальцы к козырьку.
– Да вы что, капитан?
– она на всякий случай повысила его в звании.
– Я ж Настасья Крамская, фигуристка! Та самая, которая первая из девушек аксель в четыре оборота сделала. Тебе, может, автограф дать?.. А, ладно, потом дам! Когда олимпийской чемпионкой стану. А то вы, судя по вашему изумлённому взгляду, меня не признали.
– Как же, признал, - неуверенно ответил гаишник.
– Всего вам доброго, Настя, успехов!
Серёга врубил передачу, помчались дальше. Машка заглянула в конверт, пошелестела купюрами.
– Ну вот, командир! Сэкономила одну штуку. Не зря вы меня подсадили.
– Да уж, - Серёга хотел сказать с насмешкой, но вышло чуть ли не с восхищением.
– Ты прям находка для нас.
– Я переложу деньги в свою сумочку, окей? Сподручней будет.
Он не успел ни возразить, ни одобрить - сделала, что хотела. Посмотрела на фото и загнула незатейливым матом.
– Вроде знакомый извращенец, - ещё посмотрела.
– Хотя может и не он. Они все друг на дружку похожи.
– Его кокнуть хотят.
– Туда ему и дорога!
– легко согласилась она.
– Я щас сама, ещё прежде, его изничтожу.
Порвала фотографию и, на ходу приоткрыв дверь, бросила в ночь.
На въезде в Тульскую область дорога стала хуже. Количество полос сократилось. Мрачными, тёмными махинами, чуть ли не вплотную, мимо проносились дальнобойщики. Машка заскучала и попросила включить "музычку". Серёга, держась за руль одной рукой, послушно потыкал кнопки на магнитоле. В салоне, через спрятанные динамики стереосистемы, прозвучали сладкие позывные "Авторадио" и мягким, вкрадчивым голосом заговорил диктор.