Шрифт:
Annotation
Прудков Владимир
Прудков Владимир
Нас не догонят!
К Серёге, обитавшему в
От нечего делать сидели вечерком на скамейке в сквере. Серёга был в приличной замшевой куртке и в шляпе с лихо заломленными краями. Правда, совсем не нужно брать консультацию у Шерлока Холмса, чтобы определить: куртка подобрана на помойке. Её изодранный правый бок был покрыт бурыми пятнами - скорее всего, засохшей кровью. У Пашки на плечах висела куртка попроще; изредка он пытался её застегнуть, но замок не поддавался. Его голову от осенней непогоды закрывала вязаная шапчонка с легкомысленным помпончиком.
– И что тебя в столицу-то занесло?
– лениво расспрашивал Серёга.
– За сестрёнкой поехал. Она на год раньше смоталась.
– А её что понесло?
– Дак это... моделью хотела сделаться.
– Ну и сделалась?
– Ага, письмо получили. Пишет, стала фотомоделью. Только обратный адрес забыла указать. Я её найти не могу. Да и город у вас агромадный. А фотомоделей на каждом перекрёстке - стаями. Я сначала на Тверской её искал возле памятника Пушкину - так мне подсказали. Но тама не нашёл, а теперича ближе к окраине подался.
Смеркалось. Напротив, через улицу, светилась реклама ночного клуба "Мустанг". По периметру, весело кружась, бегали разноцветные огоньки. Светящийся всадник на коне куда-то скакал. К стоянке одна за другой подъезжали машины. Из перламутровой "Ауди" вылезла блондинка, поправила бюст и потопала ко входу.
– Ниче герла, - заметил Пашка.
– Станочек зашибись.
– Рано тебе ещё про это, - наставительно сказал Серёга.
– Мамкино молоко на губах не обсохло.
– Не скажи, - Пашка шмыгнул носом.
– Я мамку уже два года не видел - с тех пор, как в психушку попала. Она вообще-то хорошая у нас, мамка-то. Но когда батю ни за что ни про что посадили, свихнулась. Хотела прокурора столовым ножом прирезать. И всё точила, точила...
– Прирезала?
– Не успела. Его прежде кто-то из ружья замочил, когда он подъезжал к своей конторе.
К клубу подкатил чёрный джип с блестящими колёсами. Серёга восхитился: японской сборки с правым рулём. Окна затонированные, хотя для простых смертных указ вышел - не темнить. Но, наверно, хозяин этого броневика стоял выше законов. А вот он и сам: вылез с правой стороны - в длиннополом плаще, с пузатой бутылкой в руках и первым делом приложился к бутылке. Крутой! Даже пить за рулём ему не возбраняется.
Следом подрулил ещё один автомобиль. Не очень навороченный, хотя тоже ничего. Все двери разом распахнулись, и наружу вывалилась компания: толстый парень и три моднячих девки.
– Привет, Бухер!
– крикнул толстяк тому, из джипа, и полез обниматься. Девчата не отставали - целовались с Бухером. Потом гурьбой двинули ко входу и скрылись в утробе клуба.
Пашка, малец с острым сибирским зрением, доставшимся от предков-охотников, которые белке в глаз попадали, присмотрелся.
– Эй, Серёж... а этот, Бухер-то, бутылку на капоте оставил. Стащим?
Перебежали улицу, пролезли через кусты и на полусогнутых, чтобы охрана не заметила, подкрались к джипу. Серёга цапнул бутылку и приложился.
– Ух ты, - авторитетно оценил он.
– Крепкий напиток. Виски, однако. "Белая лошадь".
– Ой, дай попробую!
– Одна баба попробовала, семерых родила, - наставительно заметил Серёга, но всё ж передал посудину мальцу. Тот сделал глоток, сморщился, как печёное яблоко, и вернул бутылку товарищу. Серёга скоренько допил - да и оставалось там на донышке - и бросил на клумбу.
– Слышь, Серёж, - огласил Пашка.
– Машина-то не загавкала и не замигала, когда мы подошли.
– Наверно, Бухер сигнализацию забыл включить, - Серёга на всякий случай нажал на утопленную заподлицо ручку. Дверь мягко открылась. Пацан издал нечленораздельный звук и отсалютовал кулаком.
В клубе громко заиграла музыка. Мордастые охранники вошли внутрь. Серёга огляделся и влез на водительское кресло. А Пашка с восторгом месячного щенка утонул в левом, пассажирском. Серёга не торопился. Очень приятно посидеть за рулём шикарной японки, ощутить худой спиной обитое светлой кожей сиденье. А уж куда как приятно подержаться за прохладный руль. Он заметил, что в замке зажигания торчит ключ с брелоком и пультиком управления.
– Вот раззява этот Бухер, - снисходительно хмыкнул и потянулся к ключу зажигания.
Ключ на удивление легко повернулся. Сердито бормотнул стартер, а потом тихо, почти бесшумно заработал двигатель.
– Ну, сваливаем, - заторопил Пашка, даже не поняв, что машина завелась.
– Вдруг Бухер отлить выйдет.
– Башка садовая!
– Серёга слегка зацепил приятеля по шапчонке.
– У них там золотые унитазы. Чтоб он в кусты? Соображать надо!..
– А для чего - золотые?
– Чтоб ихним жопам было приятней, - доступно разъяснил Серёга и поёрзал на сиденье худой задницей.
– Прокатимся?
– А ты умеешь?
– У меня отец дальнобойщиком был. А отчим и сейчас бомбит.
– Как это: бомбит?
– Таксует. Тоже баранку мне доверял, пока за маманькой ухаживал. А как залез к ней в постель - как отрубило.
Он поиграл кнопками на панели, открывая и закрывая окна, включая и выключая свет. Подбавил газу. Двигатель заурчал, как кот, которого погладили за ушком.