Нас не догонят!
Шрифт:
– Доброй ночи! С вами Максим Байдин. В этот поздний час я рад вновь встретиться с вами, дорогие мои друзья. Звоните мне по номеру...
– не прерываясь, он продолжал бесконечный трёп.
– На связь со мной вышел Вася Дрёмов, исколесивший полстраны на "Магирусе". Что вы хотите послушать, Василий? Ага, понятно! Сей момент...
Ветер за кабиною носится с пылью
Слева поворот: осторожней, шофёр...
Серёга припомнил, что эту песню любил мурлыкать отец, и хотел
– Чтобы не пришлось любимой плакать, крепче за баранку держитесь и вы, Дрёмов, - бодро продолжал Максим Байдин.
– Вас ждёт жена или невеста. Василий, надеюсь, вам пришлась по вкусу эта незатейливая песня, сочинённая ещё до вашего зачатия?
– Моего первого парня тоже Максимом звали, - зевнув, сообщила Машка.
Проснулся Пашка.
– Макс после твоего отъезда от передозы загнулся, - сообщил он.
– Переключить Байдина, что ли?
– спросил Серёга у девушки, пока та, затихнув, переваривала сообщение брата.
– Тебе неприятно?
– Спасибо, мой робкий смышлёный мальчик, - как будто очнувшись, она погладила его по щеке.
– Пущай болтает.
– Не такой я и робкий, - возразил он.
– Да что, я не вижу? Наверно, и с девчонками ещё не спал?
– Спал, - вспыхнул Серёга.
– И ихние ноги себе на плечи клал.
– Ой-е-ей, какой опытный, - пассажирка улыбнулась.
– А что ж так засмущался?
Серёга смолчал. По правде сказать, он имел связь лишь однажды - с грязной, немытой бабой, которая с готовностью задрала юбку - за пару глотков из добытой им бутылки пива.
– Вообще-то я с девчонками почти не дружил, - признался он.
– С мальчишками больше.
– Гей, что ли?
– показушно удивилась Машка.
– Вот ещё.
– Серёга нахмурился.
– Так по жизни получилось.
Машка оглянулась назад и, удостоверившись, что братишка опять уснул, вольготно разлегшись на мягком сиденье, предложила: - А хошь я прям за рулём тебе удовольствие доставлю?
– Какое удовольствие?
– Ну, как в американском кино.
Серёга хотел ей разъяснить, что уже давно никаких фильмов не смотрит. Но пока раздумывал, стоит ли сообщать о подробностях бродячей жизни, она уже поостыла в своём рвении немедленно доставить ему удовольствие.
– А вообще-то, ладно, потом. Подождёшь до Сочи?
Он тотчас добавил газу, словно решил добраться до Сочей за считанные минуты, и стрелка спидометра рванулась выше законных ста десяти километров. Машина была отличная. Скорость держала уверенно.
Сначала высветился знак с ножом и вилкой, а вскоре слева от дороги засветились окна двухэтажной гостиницы. Серёга с грустью сказал:
– Мотель "Парус". Мы как-то с батей тут ночевали.
– Может, и мы остановимся?
– тотчас предложила Машка.
– Бабло есть, переночуем. У меня с собой паспорт и свежая справка от венеролога, что я не заразная.
– Нет, - Серёга и не подумал тормозить.
– Нам быстрей надо. У нас времени часов до девяти-десяти отпущено. Потом Бухер очухается и объявит об угоне. Нам бы потемну до Ростова добраться, - он не удержался, глянул на девушку и выложил свой план.
– Там, не доезжая до Ростова, прямо у дороги, живёт один знакомый мужик. Он у бати из фуры пытался вещи утащить, когда мы в кабине отдыхали. Но, отец просёк - вовремя проснулся. А этот мужик, Николай, сильно батю зауважал. За то, что батя его пожалел, в милицию не сдал.
– Жалостливый у тебя папа, - вставила Машка.
– Был, - подтвердил Серёга.
– Дак он, этот Николай, на колени перед ним встал. У меня ж, говорит, дети малые. Старший такой, как твой. Ну, в смысле я. Короче, вымолил. И благодарный такой сделался. В любое время, говорит, заезжайте. Мой дом - ваш дом!.. Вот у него и остановимся. Он подсобит нам. Может, на его лайбу пересядем, чтобы безопасно до моря доехать.
– Праильно мыслишь, - одобрила Машка.
– А может, и дальше на своей рванём. Хороша тачка!
– Он похлопал по сфере руля.
– Там ведь, южнее, люди лучше живут, побогаче. А, значит, ухватистее. Доллары только так хапать будут. Даже, если им сообщат, что машина в угоне.
– Да ты, я погляжу, знаток человеческих душ. А выдержишь? Без передыху?
– Выдержу, только спина устаёт.
– Ну, уж крепись. А удовольствия от меня - потом получишь. Всяко разные. Ты ниче пацан. Тебя бы помыть, постричь, велосипедные очки надеть... за Даньку Рэдклифа сошёл бы.
– Скажешь, - засмущался он.
– А кто такой?
– Волшебник, исполняющий мечты английских мамзелей, - она улыбнулась.
Он глянул на неё искоса. Смотрит чуть лукаво, удивляя взглядом больших глаз, лучащихся синью из-под приспущенных пушистых бровей.
Когда ж будут эти Сочи!..
Максим Байдин, притомившийся после долгой болтовни, сделал перекур, включив вместо себя итальянского певца. И приятный, хрипловатый голос запел, втыкая в сознание одни и те же слова:
Amore, amore, amore, amore no
Amore, amore, amore, amore no
Заворочался и проснулся Пашка.
– Хорошо мужик поёт, - одобрил он.
– И ведь в масть: о море. Когда уж мы там будем? Я сразу купаться полезу.
Сестра оглянулась.
– Эй ты, грамотей. На самом деле Челентано жалуется, что любви нет.
– А-а, - разочарованно протянул Пашка.
– А я думал, о море. Я ж ведь на море ещё никогда не бывал. Ни на Чёрном, ни на Белом, ни на серо-буро-малиновом.
В молчании проехали ещё с полста километров. В тёмном салоне светилась приборная панель. Серёга поглядывал на неё всё с большей озабоченностью, а у очередной заправки притормозил. К джипу тотчас направился служащий в униформе.
– Маша, ты это... распорядись, - попросил парень.