Нас возвышающий обман
Шрифт:
– Не все же ищут в других благородство, как ты, – его голос стал на полтона ниже. Казалось, он был даже рад, что разговор перешел в другое русло. – Ты ведь у нас, как Дамблдор, всем готова дать второй шанс.
Он положил руку ей на плечо, и девушка прижалась к ней щекой.
– Поэтому я и хочу пойти на прием. Я не хочу вновь потерять родителей, лишить нашу дочь общения с ними.
– О, Мерлин! Ты снова за свое! – Сириус слишком поспешно отдернул руку. – Бал Пожирателей! Прелестно! Уже воображаешь себя прекрасной принцессой, способной разрушить злые чары, витающие над крышей твоего фамильного гнезда? Без меня! Я с большим удовольствием отправился бы в Трансильванию
– Без тебя? Что ж... Хорошо! Если тебе кажется, что замужней даме прилично приходить на прием без супруга, пусть будет так. Не думаю, что мать оскорбит то, что ты проигнорировал приглашение. Уверена, она будет только рада! Ведь ты боишься ее...
– Боюсь? – Блэк чуть не задохнулся от избытка эмоций. – Боюсь леди Селесту?! Я просто на дух не переношу ее — она была против меня с самого начала. Казалось, что она винит меня даже в том, что ты единственная из семьи не на Слизерине, словно Гриффиндор — это зараза, которую ты могла подхватить. Она вечно сводила тебя с этим ублюдком... Малфоем! Твердила, что он тебе подходит! До сих пор, поди, свято верит в это!
– Верит, – смиренно сказала Селена. – Но тебе-то что? Ты же все равно не будешь меня сопровождать в логово Пожирателей! Я как-нибудь сама разберусь.
– И позволить леди Селесте торжествовать?! Ей не удастся заставить меня отступить!
*
Селена стояла с мужем на крыльце родительского особняка. А ведь думала, что такого никогда не случится. Воистину, ни от чего не надо зарекаться!
Сириус был мрачнее тучи с самого утра. Его настроение не улучшилось, когда из окна он смотрел, как жена передает Снейпу малышку Лили. Девочку договорились оставить с Минервой, но пришел за ней, естественно... Нюниус! Блэк поморщился, глядя на то, как охотно его дочь протянула ручку бывшему Пожирателю, как он подхватил ее. Она, разжав второй кулачок, показала ему очередное свое сокровище — толстую полосатую гусеницу. Снейп рассмеялся, когда девочка что-то прошептала ему на ухо, и накрыл ее кулачок ладонью. Через мгновенье он убрал руку, и, к своему восторгу, Лили обнаружила, что гусеница превратилась в бабочку, легко вспорхнувшую в небо.
Блэк мечтал прекратить все это, несколько раз порывался отвадить Снейпа от дома, запретить ему встречи с крестницей. Но привязанность дочери останавливала его: ей, очевидно, будет не хватать общества этого урода. Интересно, так же ли Лили скучает по нему, когда его нет дома, так же ли ждет его у двери... Она же, дери Нюниуса тролль, его дочь! Она Блэк!! Почему же тогда...
Когда Селена вернулась в дом, он спустился вниз. Она была прекрасна — платье, прическа, манеры настоящей аристократки. Здесь, в Хогсмиде, он и забыл про это, забыл, какая она, какой ее воспитывали, для чего растили. Теперь он вспомнил, но это его не обрадовало. Они идут на «бал Пожирателей», и уж там-то ее мать позаботится, чтобы... Сириус пожалел, что он не может в полночь превратить их всех в тыквы, ну или хотя бы сделать свою жену не столь ослепительной.
– Тебе не нравится? Что-то не так?
– Уж очень ты сейчас на леди Селесту похожа. Просто до дрожи!
– Но я всегда на нее похожа, такая уж уродилась, – Селена попыталась перевести все в шутку.
– Не всегда! Но в этом платье, со всеми этими побрякушками... Вылитая леди Мунрок!
– Блэк!
– Что?
– Похоже, ты забыл, что я теперь леди Блэк! А что касается платья, так ты тоже выглядишь как денди.
– А ты бы предпочла, чтобы все эти... Дери их гиппогриф! Я не позволю смеяться над собой!
– Я надеюсь, что ты постараешься
– Первым я палочку не достану, если тебя это беспокоит! Но большего обещать не могу.
Эмоции мужа написаны были на его лице. Селена вздохнула.
– Найди в себе силы, чтобы хотя бы спокойно поздороваться с моей семьей.
Она постаралась расслабиться и пошла по ступеням, не оглядываясь на мужа. Двери распахнулись перед ней, направляемые магией домовых эльфов. Дом сиял и ослеплял роскошью. Недаром приемы, устраиваемые ее матерью, считались самыми великолепными, безупречными. Роль образцовой хозяйки удавалась леди Селесте гораздо лучше, чем роль матери. Сейчас она стояла наверху ведущей на второй этаж лестницы и встречала гостей. Селена с каждым шагом все сильнее чувствовала ее оценивающий взгляд. Вероятно, леди Мунрок осталась довольна увиденным – губы ее изогнулись в улыбке, которую она приберегала только для самых желанных гостей.
– Дочь, – ледяное объятие, – я смотрю, ты все-таки пришла одна. Стоило для этого становиться леди Блэк! – Бровь иронично взлетела вверх.
Селена растерянно оглянулась, Сириуса не было у нее за спиной. Взгляд вниз — он все еще стоял у дверей, будто опасался подхватить заразу, войдя в лепрозорий. Леди Селеста проследила за взглядом дочери.
– Хваленая храбрость Блэков на деле оказалась очередным мифом.
Сириус сразу поспешил присоединиться к жене, словно хотел опровергнуть слова ее матери. Лицо его было напряжено, но он изо всех сил постарался улыбнуться. Грим улыбается именно так...
– Леди Селеста, – он склонился над милостиво протянутой ему рукой.
– Вот уж не думала, что Блэк когда-нибудь поклонится мне, – с притворной задумчивостью произнесла та. – А впрочем, если уж моя дочь все-таки носит твою фамилию, я предлагаю зарыть топор войны. Хотя копаться в земле — не мое...
Сириус скрипнул зубами, но Селена подхватила его под руку и потянула за собой.
Леди Селеста проводила их глазами с легкой усмешкой. У входа в зал стояла ее старшая невестка, жена Абракаса, еще одна леди Мунрок. Конечно, ей было далеко до свекрови, но она старательно копировала ее манеру держаться. Урожденная Аделина Розье, потерявшая почти всю семью на войне, смотрела на Блэка с плохо скрываемой ненавистью, но под пристальным взглядом леди Мунрок промолчала и, прочитав что-то по ее лицу, радушно приветствовала Селену.
– Дорогая, ты такая красавица! Ты должна блистать в обществе, а вместо этого прячешься в глуши. Пойдем, – она взяла девушку за руку, – я хочу тебя познакомить с моим малышом.
Она настойчиво повела Селену за собой в зал, увлекая сквозь толпу гостей. Сириус остался один. Жена скрылась из вида в мгновение ока, от этого настроение еще больше испортилось, хотя он думал, что хуже уже не будет. Поспешно взяв предложенный ему домовиком бокал с виски, он отошел в нишу между окнами и оттуда обводил зал тяжелым взглядом, пытаясь найти Селену.
У Селены закружилась голова: она почувствовала себя снова подростком, впервые надевшим взрослое платье, чтобы выйти к гостям. Раньше она тяготилась всей этой светской жизнью, но сейчас... Это было странное чувство, будто она вернулась домой, а ничего не изменилось — и она тоже прежняя. Эти ощущения волновали ее, но вовсе не пугали. Оглядываясь по сторонам, девушка встретилась взглядом с отцом. Он был увлечен беседой, но, увидев ее, прервался и пошел ей навстречу. На дне глаз плескалась грусть, а в волосах прибавилось седины. Наверное, смерть Максимуса так повлияла, он же был его гордостью, первенцем. А вот по матери вообще не скажешь, страдала ли она...