Наш Современник, 2002 № 03
Шрифт:
Нападение кашмирских террористов на индийский парламент. Индийские войска стягиваются к границе с Пакистаном. Крупнейшие державы Среднего Востока на грани войны. Впервые почти за полвека — со времен Карибского кризиса — угроза обоюдного применения ядерного оружия.
Революция в Аргентине. Недельная задержка выплаты зарплат и пенсий вывела людей на улицы. Разгромлены и разграблены помещения банков и магазинов. На улицах баррикады из перевернутых автомашин. Чадят подожженные покрышки. Полиция и войска применяют водометы, слезоточивый газ и, наконец, стреляют в толпу. Более 20 человек убито. Но это только разжигает народную ярость. Власти в панике. Один за другим приносят присягу, а затем уходят в отставку президенты — пять за две недели! Очередной назначенец вынужден покинуть президентский дворец на вертолете: многотысячная толпа осадила резиденцию.
Особая тема — выступления антиглобалистов. Миллионы людей с надеждой и мстительным ликованием следили, как толпы задиристой молодежи заставляли прятаться, по-заячьи петлять надменных хозяев мира — банкиров, международных спекулянтов, функционеров масонских лож, президентов и медиамагнатов. Они уже не решаются появляться на публике. Показной патернализм былых времен, снисходительные кивки и широкие улыбки, энергичные рукопожатия и сентиментальное поглаживание детских голов остались в прошлом, сданы в архив. Всепланетная бюрократия, отбросив заветы паблик рилейшнз, прячется от людей, затворяется в горных замках и на загородных виллах. Отступает в золотые гетто, выставляя на подступах тысячные кордоны полиции и даже войска.
Появились первые жертвы. 20 июля в Генуе, родине первых банков, исторической цитадели хищного торгового капитала, отряд карабинеров открыл огонь на поражение по многотысячной демонстрации. Впервые за послевоенные годы в Западной Европе в народ стреляли боевыми зарядами. Это не было случайностью! Мировая элита и прежде всего итальянский премьер С. Берлускони, известный праворадикальными взглядами, хотели отомстить бунтующей молодежи за собственное унижение, примерно наказать. Накануне трагедии информационные агентства в некрофильском азарте сообщали: «В Генуе подготовлены 200 мешков для трупов антиглобалистов» (NTV RU. 13.07.2001). Реальные жертвы, к счастью, скромнее: 13 пострадавших, десятки арестованных, один убитый. Запомните имя — Карло Джулиани. Ему было 23 года. Мировые заправилы думают — мы ничего не помним. Пусть не надеются: расстрел в Генуе вписан на первой странице истории нового века.
Конечно, оппозиция глобализму разношерстна. Что говорить, если к его критикам поспешили присоединиться даже Джордж Сорос и Клаус Шваб, основатель форума в Давосе. «Нам придется, — констатировал Шваб, — столкнуться с контрпродуктивными последствиями глобализма, обусловленными нарастающими противоречиями между теми, кого глобализация возвысила, и теми, кого она отбросила, как отработанный материал» (цит. по: Д. Калаич. «Посыпание пеплом». — «Завтра», № 46, 2001).
Что бы ни заявляли Сорос и Шваб, подлинными антиглобалистами их не назовешь. Но и среди активистов движения немало людей той же крови и, быть может, той же степени посвящения. Профессиональных верховодов, которые настырно захватывают первые места — и справа и слева.
В ноябре 2001-го в Москву приезжал один из лидеров антиглобалистов Ален Кревин. Бывший французский комсомолец, бывший критик реального социализма, ныне — депутат Европарламента. «МК» с должным решпектом берет у него интервью. Тут же фотография, почему-то тридцатилетней давности — молодой Кревин. Поразительно похож на Троцкого!.. Впрочем, его высказывания вполне благонамеренны: «Мы выступаем против того, чтобы здравоохранение, культура, образование были подчинены получению прибыли. Против капиталистической либеральной системы и ее конкретных воздействий. Например, приватизации. Мир, в котором богатые богатеют, а бедные беднеют, не что иное, как новая форма варварства» («МК», 9.11.2001).
Кто бы ни выступал от имени движения, его многомиллионная основа народна и здрава. Это прежде всего «третий мир», ограбленный глобализацией. Не случайно на последнем форуме в Давосе развернутое обвинение глобализму было предъявлено министром финансов Индии Йашвантом Симха. А ударный отряд протестующих, выходящих под водометы и пули на улицы европейских мегаполисов, — пассионарии, такие, как Карло Джулиани. Люди «длинной воли», готовые пожертвовать жизнью, чтобы не допустить всемирного торжества «свиночеловечества», как о. Сергий Булгаков, выдающийся русский мыслитель и экономист, определил когда-то буржуазное общество.
Минувший год — это и предельное выражение человеческих страстей. В том числе низости. Образчики на любой вкус. Мрачная средневековая экзотика: расстрел королевской семьи в Непале коварным властолюбивым родственником. И вполне современный торг: миллиардный долларовый кредит в обмен на голову югославского экс-президента. Помните популярный в советские времена фильм по Ф. Дюрренматту «Визит старой дамы»? Эксцентричная богачка возвращается в родную деревню, которую покинула много лет назад, отправившись завоевывать мир. Она готова облагодетельствовать жителей, но при одном условии: они должны убить досадившего ей когда-то человека. Благородно помедлив (все-таки Европа, бастион гуманизма), они соглашаются…
Тогда смотрел и морщился: какая грубая агитка! какой неправдоподобный фарс! Ах, не знали мы Запада. Вообще — жизни не знали.
Думаю, и Милошевич, несмотря на многолетнюю работу в Штатах, до конца не понимал, с кем имеет дело. Надеялся уговорить, умилостивить Запад. Кончить конфликт компромиссом. Отдал Сербскую Краину. Отдал Республику Сербскую. Отдал Косово. Запад взял все эти земли — с миллионами сербов, враз оставшихся без государства и без крыши над головой. А потом потребовал голову самого Слобо.
Английский спецназ (такова одна из версий темной истории экстрадиции) 28 июня выкрал его из Белграда. Югославские политики новой «демократической» волны скромно потупились. Не забыв испытующе глянуть на западные банки в чаянии миллиардной подачки. Отверзлись ли заветные двери — не знаю. Как-то не говорили об этом ни на телевидении, ни в прессе. А пролейся золотой дождь, о нем, пожалуй, кричали бы через все рупора.
Милошевич в Гаагской тюрьме. В октябре 2001-го года ему предъявили официальное обвинение в геноциде. В те дни я был за границей и видел по западным каналам торжествующие репортажи: часто моргающий (чтобы скрыть слезы?) Милошевич, искаженное смехом костлявое лицо Карлы дель Понте, и табло, фиксирующее рост индекса Доу Джонса в углу экрана. Выразительная картинка! А припомнить гримасы неугомонной Карлы — так и жутковатая… Этот смех, эти корчи, неуместные, немыслимые в чинном судейском кресле — болезненны. Безумный, одержимый бесами прокурор вселенского трибунала — запоминающийся символ западного правосудия!
Но еще чудовищней молчание сербов. Тех самых людей из железа, рыцарей долга и благородства, которыми мы, русские патриоты, восхищались, стыдясь собственного бездействия перед лицом агрессии Запада. Когда они выходили на мосты и, взявшись за руки, стояли под бомбами НАТО, мы понимали — нет, больше: чувствовали всем существом — сербы отстаивают не только Белград, не только Югославию…
И вот о н и молчат, когда кучка мерзавцев ведет торг о голове сербского вождя. Понятно, люди, самые стойкие и гордые, любят победу. Они готовы служить ей по-рыцарски, по-мужски — даже ценою жизни. Кто станет служить поражению? Или по-другому скажу: кто найдет в себе столько душевных сил, столько благородства и воли, чтобы и в поражении не предать вождей, не обессмыслить собственного вчерашнего молодечества под бомбами и ракетами?