Наша Маша (Книга для родителей)
Шрифт:
— Бабушка, у меня задик чешется. Бабушка, у меня вот здесь чешется. А теперь вот здесь.
И бабушка с удовольствием чесала— и задик, и щечку, и за ушком.
* * *
Дал ей конфету “Сливовая”. Развернула ее, радостно взвизгнула:
— Ой! Ты помнишь? Я сидела на большом стуле и именно такую конфету ела!
28.9.59. Ленинград.
Уже второй день в Ленинграде.
Вчера я сказал ей, что завтра мамочкин день рождения. И мы ей подарим конфеты.
— А мне?
— Ты уже свое получила. Твой день рождения уже был.
Утром сегодня обращается к матери:
— Мама, сегодня день рождения твой?
— Да,— говорит мама.
— Я тебе много, много конфет подарю.
— Когда, Машенька?
— Когда? Когда ты в школу пойдешь.
30.9.59.
После обеда мы с Машей ходили на прогулку. Собственно, у меня была цель: нужно было отправить заказное письмо.
Сказал, что пойдем на почту.
— А где тут почта?
— Тут почта есть близко и есть подальше. Тут, в общем, много почт. И ящиков много.
И сразу посыпались вопросы: что? зачем? почему? какие ящики?
Ящиков действительно оказалось очень много. Они на каждом шагу. Так, считая ящики, мы дошли с ней до одной почты— на улице Мира и до другой— на улице Воскова. По пути, на площади у аптеки, кормили голубей.
Видели храброго кровельщика, который висел под самой крышей шестиэтажного дома. Видели, как ему на веревке подавали туда гвозди и какие-то крюки. Вешали водосточную трубу. Светлую, некрашеную, цинковую.
Конечно, целый водопад вопросов. Зачем дядя висит наверху? Что делает? Зачем труба? Почему гвоздики на веревке висят?
На почте я стоял в очереди. Машка вела себя довольно шумно. Вертелась, поминутно задавала вопросы. Пришлось одернуть, замечание сделать.
Да, вопросами (особенно во время прогулки) она одолевает нас, не давая передышки.
— Кто в этом доме живет? А тетя Ляля здесь живет? А где? А где улица Восстания? А здесь кто живет? Девочка? А как ее зовут? А почему улица Ленина? Ленин здесь жил?..
Когда выходили с почты, подкатила нарядная машина с красными крестиками на флажке и на фонарике-кокарде. Узнав, что это “скорая помощь”, Машка напала на меня с новой серией вопросов.
— Зачем она приехала, “помощь”? А где больной? А что он делает? А где доктора?
Ждали, что вынесут или выведут больного, и— не дождались.
Мимо Сытного рынка прошли на Кронверкский, к театру Ленинского комсомола.
Широкоплечие великаны разгружали грузовую машину. Снимали какие-то ящики, из щелей которых торчала мелкая белая стружка.
Ящики эти скатывали по доске в подвальное окошко. В подвале горела электрическая лампочка. Машка туда заглянула и увидела, что там работает какая-то женщина. Новый вопрос:
— Как тетя выйдет?
Объясняю, что где-нибудь есть дверь.
— А где дверь?
На счастье, внимание Машки отвлекла новая сенсация: зоологический магазин. Говорю:
— Помнишь, мы ходили сюда и я хотел тебе купить живую мышку?
Нет, не помнит. Но просит исправить упущение и купить эту мышку сейчас.
— Магазин, Машенька, уже закрыт.
— Я— мама. Нет, не закрыт еще, пойдем!
Я поднял ее и показал, что в магазине уже и касса не работает. Заодно Машка увидела маленьких попугайчиков в клетке и еще кого-то.
Всю дальнейшую дорогу умоляла:
— Купи мишку! Купи мишек! Алеша, купи!.. Папа! Купи!
Даже папой стала называть. Соображает, что у Алеши-то, может быть, и денег нет и вообще он по возрасту не правомочен покупать что-либо, а тем более— зверей, а папа— тот всемогущий, тот все может.
— Папа, купи мне мишку!
Я думал— мишку, медведя. И объяснил, что мишек здесь не продают, да и не очень это удобно— держать дома живого медведя.
Наконец выяснилось, что Машка так (то есть на французско-грузинский манер) произносит слово “мышь”.
— Купи мишку.
— Хорошо. Может быть, куплю. Но надо у мамы разрешение спросить. Может быть, она не позволит.
— Позволит!
— Нет, Маша, мы не можем мышей дома держать.
— Зачем не можем?
(С этим “зачем” я бьюсь уже не первый день. Это— от бабушки и от тети Минзамал.)
— Не “зачем”, а “почему”.
— Почему не можем? Можем!
— А ты забыла, что у нас— кот.
— Что кот?
— Кот мышей съест.
— А мы клеточку, домик такой сделаем. Замочек повесим.
— А кормить ты мышку будешь?
— Буду. Да.
— А чем?
— Хлеб буду давать.
— А еще что?
— Крупу.
Она вся, до самых глубин сердца, захвачена этой идеей. Идем парком Ленина, а она— все о мышах.
— Купишь? Алеша, купишь?
— А почем они— мыши?
— По три рубля.
— Дорого!
— Ну, тогда купи по девять копеек.
— Вот это,— говорю, можно. Это меня устраивает. Подумаем...
* * *
Видели, как папа и сын вывели на прогулку маленького, двухмесячного вероятно, щенка-овчара, учили его приносить палку (“Апорт!”— кричали) и прочей премудрости. К стыду моему, Машка боялась этого крохотного цуцика.
А когда в парке появился человек с двумя гончими на поводке, она и совсем растерялась.
— Пойдем!.. Папа, пойдем!..
Маленькая была— собак не боялась. Впрочем, это естественно. Маленькие не боятся от неведения. А в этом возрасте страху помогают фантазия, воображение... Задача взрослого, воспитателя— направить это воображение правильно, то есть чтобы думала: “Вот какая славная, добрая собака” и: “Вот какая я храбрая”...