Наша Маша
Шрифт:
====== 8. Жевать – всегда лучше, чем говорить ======
Во время визита Андреа я скромно жмусь к стенке, никому не нужная и не решающаяся вступить в разговор со своим отвратительным английским и речами о том, что ей нельзя никуда уезжать. Пусть остается с нами, лишь бы только на Дэрила не зарилась. Я добрая, остальных мне не жалко! И раза три я почти собираюсь с силами, но прикусываю язык, представив себе, как бы отреагировала на подобное сама на месте этой красивой женщины, пусть и спутавшейся с больным на голову маньяком, закрывающим в аквариумах головы лично им убиенных людей, вместо каких-нибудь золотых рыбок. Минимум – посмеется, максимум – посоветует тюремным
Правда, искушения поддержать Кэрол в ее совете Андреа прирезать Блейка после жаркой ночки, побороть не получается. И я, ходившая за ними тенью до того, осмеливаюсь показаться обеим подругам на глаза и активно киваю, широко улыбаясь в честь первой моей и, несомненно, последней поддержки Кэрол, испытывающей странную тягу к убийству всех вокруг своими и чужими руками, крепко вцепившимися в нож. Она снова хватается за сердце, Андреа недоуменно хмурится и нервно хмыкает, все же, видимо, сочтя меня местной сумасшедшей, а Мелкая Поганка и вовсе начинает вопить на всю тюрьму. На всякий случай еще пару раз заговорщически кивнув Андреа, я удаляюсь на кухню, начиная ходить туда и обратно около плиты с большой кастрюлей, полной готовой уже каши. Охраняю вроде как. А то вдруг Мэрл всю съест. И что бы они без меня делали?
– Проголодалась? – рассеянно улыбается Рик, первым вошедший на кухню после прощания с подругой, все-таки отправившейся обратно в Вудбери.
Я киваю и, пробормотав не менее углубленной в свои мысли, чем вечно задумчивый шериф, Кэрол, что она может отдохнуть, начинаю раскладывать еду по предварительно подготовленным тарелкам. Само собой, порции получаются совсем разными. Дэрилу и, после минутного колебания, все же тоже спасшему меня Мэрлу я насыпаю больше всего. Рику, как лидеру, также достается немало. Хершелу, Глену и Мэгги, по причине моего к ним безразличия, я выдаю средние порции. А вот Карл, Бет и Кэрол, как самые бесполезные и малоприятные мне особы, получают минимум. Пацан возмущенно смотрит в свою тарелку и открывает рот в немом изумлении, видя порцию Мишонн, которую лично мне обделять просто страшно. Эта только глянет – сразу ясно, что такую нужно кормить и хвалить. А еще лучше – кормить и молчать. Очень почтительно молчать.
Довольная распределением, я как-то не учитываю, что слишком увлеклась и оставила для себя только порцию ничем не больше, чем для Бет, на донышке кастрюли. Стараюсь держать лицо, понимая, что в этом тоже есть своя выгода: может быть, решат, что это я не по личным предпочтениям сейчас еду распределяла, а согласно полезности группе? Все по-честному, себе взяла мало. Вот только мой желудок совсем не рад такому развитию событий. Он требует куска мяса, да побольше, пельменей, картошечки с маслом и зеленью, колбаски сырокопченой, пирожков от мамы, парочку салатиков, пиццу, тортик, мороженого, конфет к чаю…
– Машаблин, что случилось? – дрожащим голоском спрашивает у меня Бет, и я только теперь понимаю, что щедро орошаю кашу слезами, хорошо хоть не соплями.
– Все нормально, – бурчу и осторожно оглядываюсь на остальных в смущении.
Можно было не переживать. Ведь всем абсолютно наплевать на меня: бедную, несчастную, одинокую, вынужденную питаться детскими порциями отвратительной каши на завтрак, обед и ужин, надевать тюремную робу вместо модной одежды, копать могилы и стирать чужие носки! Диксоны едят так, что даже за ушами трещит, Рик обсуждает с Хершелом и Кэрол визит Андреа, Мишонн уже успела уничтожить свою порцию и куда-то сбежать, Глен с Мэгги углублены в свои мысли, Карл не сводит влюбленного взгляда с Бет, которая, в свою очередь,
– Подожди, пожалуйста, – когда я допиваю свой чай, задерживает меня Рик, наблюдая за тем, как выходят остальные.
На кухне остается только он, я, Хершел и, к моей несказанной радости, Дэрил. Впрочем, радость тут же омрачается недовольством при виде того, что и Кэрол, решившую прямо тут и сейчас помыть посуду, никто выгонять не планирует. А я-то надеялась! Сама не знаю, на что, но только не на общество этой серой тихушницы. Которая сейчас будет слушать наше общение и делать какие-то свои, уж точно неправильные и, вероятно, не совсем нормальные выводы, позволяющие ей… Кажется, я начинаю зацикливаться на ее маньячной сущности, которую она проявит только через несколько месяцев. Пора признаться, что мне она просто не нравится, и сосредоточиться на более важных в данный момент вопросах. К примеру, попытке вернуться домой.
– Ты можешь рассказать о своей группе? Где именно ты жила? Сколько вас было? Что у вас было? – доносится до меня, зажмурившейся в попытке прямо сейчас перенестись обратно в свою теплую, уютную квартирку, голос Рика. – Тебе нехорошо?
– Да она просто больная, я же говорил, – хмыкает мой любимый охотник, заставляя меня распахнуть полные слез обиды и разочарования глаза.
– Машаблин, все хорошо, тебя никто не обидит. Просто ответь, – помогает шерифу Хершел, вместе с оглянувшейся Кэрол укоризненно покосившись на устало закатившего глаза Дэрила, покусывающего какую-то спичку.
– Я не знаю, – надеюсь я отмазаться таким простым ответом и надутыми губами, но на Рика это не действует, и он лишь продолжает подсовывать мне под нос карту штата. – Мы жили тут.
– Но это же… Очень далеко, – изумленно взирает лидер на мой обломанный ноготь, наугад уткнувшийся в неизвестный мне город. – Ты уверена? А как ты попала сюда? Смотри, мы находимся вот здесь сейчас…
– Много ходячих, – не могу вспомнить слово «стая», радуясь тому, что с пониманием, где находится тюрьма, мне легче врать, придумываю я. – Потом дорога. Долго. Потом мы жили в лесу. Вот тут. Холодно. Еды мало. Одежду потеряли. Нас было… двенадцать, потом семь, а потом... Я просто бежала. Всю ночь! А потом они…
Восхищенно уставившись на монотонно шевелящуюся челюсть Дэрила, надеюсь вызвать в нем хоть каплю сочувствия, но он лишь хмурится, видимо, все же понимая, что что-то тут не так. Что я вру. Да и я сама понимаю, что моя легенда откровенно слаба. Но если я скажу им правду, они точно решат, что я или на голову стукнутая или шпионка из Вудбери. Так может быть, они просто решат сейчас списать все странности и слабые места моего рассказа на плохое владение английским языком? Ну а что? Удобно получается.
– Ладно, – со вздохом смотрит в самую гущу леса на карте, где я показала наш якобы скромный и бедный лагерь, от которого ничего не осталось, Рик. – Ладно, пойдем дальше. Каким оружием ты владеешь?
– Я не… я кушать готовила. Но я научусь! Всему! Я готова!
– Ела, походу, а не готовила, – никак не отпускает Дэрила тема моего явно лишнего в условиях зомбиапокалипсиса веса – ну точно завидует!
– Дэрил, – снова укоряет его Хершел и переводит на меня свой добрый взгляд – так и хочется уткнуться ему в плечо и поплакать, вспоминая дедушку. – У тебя есть еще, что сообщить? Может быть, какая-то важная информация? О местах, где вы были? О людях, которых встречали?