Наша Маша
Шрифт:
Он делает еще один шаг вперед, и я кривлюсь, зажмуриваясь, в самом деле, ожидая чего угодно. Хотя нет, удара от самого Рика я не ожидаю. Он у нас вроде как приличный, женщин не бьет и все такое. Но никто ведь не гарантирует, что где-то там, в темноте, пока один меня отвлекает разговорами, не прячется второй, уже не такой принципиальный. Мэрл то есть.
– Не бойся, – подозрительно ласковым голосом заявляет хитрый Граймс, касаясь моего тут же дернувшегося плеча, явно в попытке отвлечь мое внимание, – никто никому тебя не отдаст. И Мишонн тоже. Это… Это все равно не
– А что ты тогда хотел? – решаюсь я приоткрыть один глаз и наконец выдыхаю воздух, который задержала в груди, чтобы наверняка не прослушать любое проявление опасности поблизости.
– Я? Ничего.
– Ты шел за мной. Как это… Тихо шел… – не знаю я, как перевести на английский слово «красться», и начинаю вообще сомневаться в том, что Рик именно крался за мной.
Ведь воображению моему кто угодно позавидовать может! Особенно, что касается любой грозящей мне неприятности, ну, и этого… ну, в смысле, этого… Этого – не Дэрила. А с этого с Дэрилом!
– Я не хотел испугать тебя, – вдруг широко улыбается Рик, понимая, что, не желая напугать меня, заставил думать невесть что. – Увидел, что ты еще не спишь, вспомнил, как ты плакала на кухне, решил сказать, что бояться тебе нечего.
А улыбка у него ничего так. Хорошая. Добрая. Такая, что я даже почти верю, на секунду забывая о том, что верить в этом сумасшедшем мире нельзя ничему и никому. Даже самой себе, которая, оказавшись тут, и о еде почти успела позабыть в тревогах за свою жизнь, и Дэрила кадрить не успеваю за мыслями о более важных вещах…
– Правда-правда? – переспрашиваю я на всякий случай, внимательно вглядываясь в лицо уставшего, измученного последними событиями лидера и робко улыбаюсь ему в ответ, когда он решительно кивает.
– Мы найдем другой выход. И может быть, ты даже поможешь нам в этом?
– Я надеюсь, – шмыгаю носом, действительно, искренне надеясь, что мой рассказ об их войне с Вудбери окажется хоть чем-то полезным: больше я ничего почти и не знаю.
Ну, кроме того, что забор укреплять им просто необходимо, да и лекарствами сильными на случай эпидемии стоит запасаться. А ну еще и то, что Кэрол маньячка, а Бет – алкашка. Хотя, кажется, меня и то, и другое уже как-то не сильно волнует. В данный момент.
– Тогда спокойной ночи.
Рик отворачивается, а я, только теперь действительно поверившая, что связывать и везти меня к Губернатору прямо сейчас он не планирует, торопливо и неловко обнимаю его, касаясь губами небритой щеки. Замираю, вдруг ощущая его руку на своей талии, и забываю, как дышать. Не от внезапно нахлынувшей страсти или понимания, что именно его я любила всю жизнь, обманывая себя влечением к какому-то там грязному реднеку. Нет, до такой степени крыша у меня еще не поехала.
Я просто не люблю ничего не понимать. А того, почему Рик вдруг отвечает на мои объятия и даже поглаживает меня по спине ласково, я отчаянно не понимаю. Это что же, он все-таки повелся на мою грудь, решил изобразить из себя героя, не отдавшего меня, красивую, в лапы Губернатора, и теперь ждет этого?.. Ну, этого… Того, что я так хорошо представляю себе с Дэрилом,
Где-то рядом раздается какой-то странный звук: то ли смешок, то ли покашливание. Сообразив вдруг, что я в размышлениях о внезапной смене настроения и отношения ко мне Рика, вцепилась в него еще сильней, а он даже не пытался меня оттолкнуть, кажется, найдя что-то привлекательное в поглаживании моего позвоночника, я отшатываюсь. Смущенно и предательски хрипло желаю ему спокойной ночи в ответ. Радуюсь тому, что покрасневших щек (меня сам, по своей воле, обнимал вполне себе ничего такой по меркам этого мира мужчина и, может быть, даже он в меня недавно и не очень страстно влюблен!) в темноте не видно и, едва не спотыкаясь, преодолеваю оставшееся расстояние до душевой.
Только внесшись в помещение, я вдруг понимаю, что рядом с дверью была какая-то тень. Большая такая, широкоплечая и сильно пахнущая. Так сильно, что было ясно – эта тень нуждалась в банных процедурах побольше моего.
– Наобнимались? – раздается насмешливый голос ступившего вслед за мной в душевую Дэрила.
– Э-э-э, – от одной только мысли о том, что мы тут вдвоем наедине в столь эротичном месте, где люди обычно раздеваются, теряю я все мысли и слова, – мы это… мы просто…
– Угу, – хмыкает он, прислонившись к дверному косяку и не сводя с меня странного изучающего взгляда.
А может быть, он ревнует? Следил за мной, увидел наши обжимансы с Риком и теперь страдает от доселе неведомых ему очень сильных и очень нежных чувств ко мне? Так что, получается, именно этот метод срабатывает? То есть показное безразличие и внимание к другим мужчинам. А что? Вполне возможно. Он же у нас охотник. Ясное дело, что не любит, когда женщины сами за ним охотятся. Охотиться – его дело. Ну а я буду умной добычей и поубегаю еще немножко, чтобы подогреть его интерес. Если получится, конечно.
– Рик сказал, что не отдаст меня Губернатору!- гордо заявляю я, чтобы сказать хоть что-то, и не придумываю ничего лучше, чем начать раздеваться прямо при Дэриле.
Ну а что? Большой уже мальчик, сам понимает, зачем я сюда пришла. А я, таким образом, показываю, что за мужчину его не воспринимаю, что должно его еще больше заинтересовать во мне. Смущение от одной только мысли о том, что Дэрилу может не понравиться то, что он увидит, я заталкиваю куда подальше и напоминаю себе, что самый главный скромник тюрьмы, скорей всего, сбежит, едва я успею стянуть рубашку, оставшись в майке под ней.
– Отдавать вас обеих – слишком жирно. Да и гарантий никаких, – пожимает плечами Дэрил, жуя какую-то спичку и таращась куда-то на мои дрожащие пальцы, которыми я с трудом справляюсь с пуговицами.
– Ага, – с умным видом киваю я и медленно стягиваю рубашку, устраивая ее на одной из раковин, слегка наклонившись без особой надобности, чтобы явить взору такого смелого и общительного сегодня Дэрила то, что он теряет так долго, не решаясь признаться мне в своей вечной любви. – Дэрил, а можно… А можно тебя спросить?