Наша новая жизнь
Шрифт:
Это было бесплодной попыткой.
— Кричи как можно громче, если тебе это по душе. Для собственного успокоения ты можешь играть роль старой девы. Оскорбляй меня. Плачь. Рыдай. Это облегчит твое сознание.
Он успел стянуть с нее свитер, прежде чем она смогла отреагировать на его излияния. В следующее мгновение ее лифчик уже лежал рядом со свитером.
Потрясенная, побледневшая, девушка вырвалась от него, тщетно пытаясь прикрыть свою наготу, но ее обидчик оказался на редкость проворным, и Шона снова оказалась пленницей в его объятиях. Дирк ласкал ее грудь и, когда почувствовал легкую ответную реакцию, прошептал ей на ухо:
— Шона, ты теперь понимаешь, что я был прав? Твой язык говорит мне одно, а тело — совсем другое. Ты же хочешь меня, так ведь?
Чувственное касание его пальцев превратило ее протест в стон. Ее разум возмущался ее слабостью, но силы природы, которые намного старше и сильней установленных правил приличия, сносили все преграды, разрушали ее волю. Возбуждение неистово охватило ее тело.
Почувствовав ее капитуляцию, он поддразнил ее:
— Нет, правда? Что случилось с моей маленькой рыжей тигрицей? Ты все еще собираешься бороться? Ты будешь царапаться или брыкаться? Мне уже не до шуток. Ты же не отберешь у меня такую приятную неожиданность? Разве ты забыла, что я Макалистер? Мы проглатываем своих врагов.
Такой ничем не прикрытый сарказм пробудил в ней здравый смысл. Девушка подняла руки и, собрав все силы, попыталась оттолкнуть его. Ее бесплодные попытки рассмешили его.
— Давай, Шона. Ты способна на большее. Ты должна бороться за свою честь. — Вдруг в ужасе и отчаянии она ощутила, что он расстегивает ее джинсы. — Видимо, нет, — продолжал насмехаться он. — Есть что-то важнее чести. Плотский голод, например. Жажда секса и любви к противоположному полу. Давай посмотрим, насколько ты голодна.
В отчаянии она вцепилась в ремень на своих джинсах, и наконец ей удалось высвободиться из его объятий. Она вытянула перед собой руку.
— Нет, Дирк. Пожалуйста… хватит.
Он отпрянул в недоумении, затем рассмеялся.
— Хорошо. Успокойся. Я и не собирался насиловать тебя, просто хотел тебе кое-что доказать. Ну, что ты скажешь на это? — Он поднял с пола ее одежду, протянул ее ей и грубовато сказал: — Прикройся, пока я не передумал.
Она застегнула молнию на джинсах, затем торопливо натянула свитер, впопыхах решив не надевать порванный лифчик, и в потоке негодования скрыла свое смущение.
— Ты бы заткнулся. Единственное, что ты смог доказать, что в тебе нет ничего от джентльмена. Хотя я сама не понимаю, почему это меня удивляет. В принципе это было известно еще много лет назад, не так ли?
Он подошел к бару.
— Может, сейчас ты выпьешь чего-нибудь? — приветливым тоном спросил он. — Это прекрасный солодовый виски двадцатилетней выдержки. Такого уже не увидишь в продаже. Я бы хотел услышать твое мнение.
— Ты же знаешь, что я могу сделать с твоим виски, — фыркнула она.
— Ну, ну. Настоящая леди так не поступила бы никогда. — Он наполнил бокал, затем повернулся к ней и с насмешкой поднял. — Однако я уверен, если ты захочешь помочь мне, то со временем можно будет сделать тебя достаточно презентабельной для светского общества.
Ее голубые глаза сверкнули бешенством.
— Так, значит, возбуждая меня, ты хотел просто посмеяться надо мной? Как же ты мог?
Дирк задумчиво пил из бокала, затем поставил его и тоном наставника начал свою лекцию:
— Моя дорогая юная леди…
— Я не твоя дорогая юная леди, — раздраженно возразила она.
Он пожал плечами.
— Прекрасно. Мисс Струан, у меня не было намерений делать из вас посмешище. Просто мне захотелось удовлетворить свое любопытство. У меня возникло непреодолимое желание посмотреть на ваше тело, увидеть, так ли оно прекрасно, как когда-то, и смогу ли я его возбудить своими ласками. Очень рад, что все осталось по-прежнему.
Она едва сдерживалась, ее руки сжались в кулаки.
— Какой же ты мерзавец!
— Ты повторяешься. — Его голос был притворно кротким, но глаза сверкали бешенством. — Видимо, ты подобрала целый словарь таких эпитетов, но я бы тебе был очень благодарен, если бы апробация этих слов прошла на ком-нибудь другом. Иначе в конце концов я могу на время забыть, что я джентльмен.
— Попробуй, и увидишь, что из этого получится, — пригрозила она.
Он рассмеялся, увидев ее воинственность, и продолжил:
— В тот последний раз, когда мы с тобой виделись, ты с ружьем в руках выкрикивала мне такие угрозы, что и повторить-то страшно. Видимо, с годами в тебе не появилось больше мягкости.
— В этом ты абсолютно прав.
— Но, с другой стороны, ты не можешь отрицать, что также получаешь удовольствие от нашей близости.
— Даже не собираюсь отвечать на такую глупость, — чопорно ответила она.
В уголках его глаз промелькнули веселые искорки. В воцарившейся тишине она почувствовала его оценивающий взгляд и покраснела.
Он прав! Невероятно! Неужели моя душа все еще подсознательно принадлежит ему? Нет! Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы это не было правдой. А если это так? Самое страшное, что он это понял! Сколько же злорадства в его словах! Что толкает его на такие поступки? Что с ним происходит? Не прошло и пяти минут после моего появления, как он набросился на меня, стал срывать одежду. Теперь же, как ни в чем не бывало, делает вид, что ничего не произошло.
Воспротивившись его критически оценивающему взгляду, девушка вспылила:
— Перестань так смотреть на меня!
— Как? — невинно произнес он.
— Как удав на кролика, — парировала она.
На его хмуром лице появилась довольная улыбка.
— Не могу. Ну ладно, перейдем к делу. Теперь, как я понимаю…
— Мне надоела пустая болтовня, — ледяным тоном сообщила она. — Я приехала, чтобы поговорить о Пара Море.
— Пара Мор? Так, значит, я был прав. Ты тоже никак не можешь забыть тот чудесный день.