Наша светлость
Шрифт:
Страшно было лишь в первый раз. Зал огромен, но сделан так, что малейший звук наполняет его пустоту, словно отражается от синих полотнищ с белыми паладинами. Тисса слышит свои шаги. И шелест юбки. И скрип скамей. И голоса, далекие, сливающиеся в монотонный шум. Не голоса даже - прибой.
– Не бойся, я рядом, - Урфин держит за руку.
Тисса ведь не ребенок, чтобы потеряться, да и теряться здесь негде. Но близость его успокаивает.
Он рядом.
Ненадолго.
Пока он рядом. Урфин остается на ночь. Ложится рядом, обнимает и уговаривает заснуть. Но часто сам засыпает первым. И Тисса лежит тихонько, опасаясь разбудить, - сон у него чуткий - смотрит. Запоминает. Они обязательно встретятся, потом, позже, в мире, где нет войны.
Иногда Урфин говорит во сне. Отрывисто, зло и слов не разобрать, но стоит прикоснуться, как он просыпается.
– Что случилось?
– Ничего. Все хорошо.
Кивает и крепче прижимает к себе.
– Тогда спи, - и снова засыпает первым. От усталости.
Когда Урфин уходит, появляется Изольда. Тиссу боятся оставлять одну, и она благодарна за такую заботу. В одиночестве приходит страх - Тисса ведь не героического характера, чтобы совсем не бояться смерти. Изольда приносит бумаги, которые приходится разбирать и переписывать, бухгалтерские книги, счеты... Тисса не представляла, сколько всего надо, чтобы открыть лечебницу.
– Мы заказали кровати, столы, шкафы...
...еще посуду - кастрюли, сковороды, тарелки, миски, вилки и ложки...
...перья для подушек...
...солому, которую придется в матрацах менять...
...ткань на белье...
О работе думается легко, и Тисса рада, что ее помощь действительно нужна. Тиссе надо успеть сделать хоть что-то хорошее. И она старается изо всех сил. Времени так мало. И вынужденные перерывы в работе - Тисса должна присутствовать на суде - крадут его.
Вот скамья, выкрашенная в черный цвет, она стоит слева от прохода. Справа - белая, для обвинения. Сегодня лорд-канцлер привел леди Лоу, и Тиссе стыдно смотреть в глаза женщине, у которой она украла мужа. Гийом был... нехорошим человеком, но, возможно, она видела его другим?
– Не верь, - Урфин опять угадывает ее мысли.
– Она играет.
Строгое платье и бледная кожа, темные круги под глазами, от которых глаза кажутся вовсе бездонными. Взгляд устремлен на Тиссу. В нем нет гнева, но лишь молчаливый упрек. Неужели можно вот так играть?
Леди Лоу позволяют говорить, и зал молчит, опасаясь упустить хоть слова. Слышен скрип перьев. Тисса знает, что уже к вечеру эта проникновенная речь попадет в газеты, которые охотно следят за происходящим в суде.
Там, за пределами Замка, тоже есть люди, которым хочется знать.
...Гийом де Монфор был противоречивым человеком. Его принципиальность, нетерпимость к чужим слабостям, стремление всячески их преодолевать снискали ему дурную славу, хотя всеми его поступками двигали исключительно благие намерения...
– Еще немного, и я сам поверю, что эта сволочь имела прекрасную душу, - Урфин избегает смотреть на леди Лоу, а ее взгляд устремлен на лорда-протектора.
Он выглядит не живым. Живой человек не способен часами сохранять неподвижность. Жутко. И Тисса не способна отделаться от ощущения, что ему тоже плохо. Она помнит Каменный зал и тонкий шнур черной крови, выползающий из уха.
...в жизни де Монфор лишь однажды оступился. И совершенная ошибка терзала его совесть, побуждая к признанию...
Трагическая пауза.
...о преступной связи с замужней женщиной, имя которой леди Лоу не смеет назвать. Но предполагает, что раскаяние несчастного ее супруга и стало мотивом для убийства, поскольку...
– Прежде, чем вы продолжите, - голос лорда-протектора глух.
– Любые домыслы, порочащие честь и репутацию моей жены, произнесенные прилюдно, я буду считать официально выдвинутым обвинением.
Шепот катится от передних рядов к задним. И писец замирает, не зная, следует ли запечатлеть и эти слова.
– Поскольку разум моей жены полностью открыт для меня, то я потребую равного открытия и от того, кто выдвинул обвинение. К сожалению, опыт показывает, что мое вмешательство влечет за собой смерть. Однако закон учитывает возможность, а не последствия. Так что вы можете нам рассказать, леди Лоу?
– Он и вправду может...
– Тиссе казалось, что она говорит шепотом, но все вновь повернулись к ней, и значит, шепот был громким.
– Может. И сделает, если его вынудят. Он бы с удовольствием вывернул Кормака наизнанку. Или припугнул бы, но Кормак потребует ответной меры.
Меры?
– Ребенок, мы все здесь заложники закона. Если Кайя тронет Кормака или его дочь, или хотя бы кого-то со стороны обвинения, Кормак потребует заглянуть в твой разум.
А это Тиссу убьет.
– Мы ждем, - напомнил лорд-протектор.
– Я... я хочу сказать, что мой муж искал встречи с Тиссой Дохерти. Думаю, желал принести ей свои извинения. Он шел на эту встречу с миром. Но был сначала отравлен, а потом заколот. И она созналась в убийстве! Добровольно. Перед восемью свидетелями. Вот правда, от которой вы не сможете отвернуться.