Наше дело правое
Шрифт:
Кадет, неуверенно озираясь, все же подошел к «Су-55-КА» Могильникова. Неловко отдал честь:
— Кадет Алексей Ерофеев для выполнения боевого задания прибыл.
— Приветствую. — Могильников протянул руку. — Капитан Артем Могильников, старший лейтенант Борис Аксенов и… — махнул на истребитель, — наша птичка, пятьдесят пятая «сушка», космоатмосферник.
— Рад, очень… Мне про вас много рассказывали.
— Расслабься, кадет, — усмехнулся Аксенов. — Ты уже в экипаже. Хотя… что тебе там рассказывали?
— Ну, — смутился парень, — говорили, что вы из любой передряги способны выбраться.
— Способны, — согласился Борис, — с такой-то фамилией, как у командира.
Артем молча показал кулак развеселившемуся лейтенанту.
Над полем пронзительно взвыли сирены боевой готовности.
— Пора, — кивнул Могильников.
— Пора, — довольно прищурил глаза Аксенов — его лицо просветлело. Артем знал, что Борис более всего не любит ждать и предпочтет променять одну неизвестность на три яростных боя.
Алексей Ерофеев только кивнул и, судорожно сглотнув, полез вслед за пилотами в истребитель. Стальные перекладины лестницы позванивали по обшивке.
Где-то в стороне глухо грянул оркестр… и вслед включились громкоговорители, усиливая музыку и донося ее до краев взлетного поля.
Прощайте, скалистые горы, На подвиг Россия зовет. Мы вышли в открытое небо В суровый и дальний поход. А звезды сверкают и плачут, Касаясь бортов корабля. Растаяла в черном, далеком тумане Родимая наша Земля.Артем замер перед самым входом, вцепившись в край люка, приложил вторую руку козырьком ко лбу — яркое летнее солнце заливало серебристо-серые плиты космодрома — и всмотрелся во что-то видимое только ему.
— Молодцы, сделали, как я просил, — улыбнулся Могильников. — Ну, как? Хорошо получилось?
— Ты сочинил? — полюбопытствовал Аксенов.
— Нет, это старая песня. Я ее немного переделал… под современные реалии. Не верилось, что штаб согласится.
Корабль мой упрямо качает Ионного ветра волна. Подхватит и снова бросает В холодную бездну она.Ерофеев задумчиво согласился:
— Хорошая песня и правильная, товарищ капитан. Моряки Второй мировой и мы, пилоты… У нас и вправду много общего.
— Скорее даже всё… Молодец, кадет, что эту песню знаешь. Сработаемся! — еле заметно улыбнулся Могильников и нырнул внутрь истребителя.
Пока Ерофеев и Аксенов забирались в корабль, песня окрепла и отчетливо зазвучала над полем:
Наверно, вернусь я не скоро, Но хватит для битвы огня. Я знаю, друзья, что не жить мне без неба Как небо мертво без меня.— Как небо мертво без меня, — прошептал непослушными губами Ерофеев, задраивая люк. Глухо чмокнула гидравлика, и броневая плита отрезала экипаж от окружающего мира.
Могильников скороговоркой бросал команды:
— Занять ложементы… пристегнуть шлемы… подключиться к центральной системе жизнеобеспечения… загерметизировать скафандры.
— Есть, — глухо ответил по внутренней связи Аксенов.
— Есть, — прошептал Ерофеев.
Ожило внешнее радио:
— Проверка систем. Двухминутная готовность.
— Есть
— У меня все в норме, — бросил Аксенов. — Уже проверил.
— Полный отчет, — перебил Могильников.
— Слушаюсь, — проворчал Борис. — Системы вооружения в норме, двигательная система в норме, аэродинамическая система в норме.
— Ерофеев?
— Минуту… Барахлит дублирующий контур охлаждения. Товарищ капитан…
— Могильников или командир… лучше просто Артем.
— Так точно, командир. При неполадках в дублирующей системе жизнеобеспечения разрешение на взлет не дается.
— Кадет, — мягко сказал Могильников, — какое к черту разрешение, какие к… матери неполадки в дублях? Война! Понимаешь?! Нам только нужно вытянуть на орбиту да сбить как можно больше «эсэсовцев» [64] … И всё… А понадобится нам дублирующая система, хоть сортира, хоть системы регенерации воздуха, или нет — это никого не волнует. Главное, чтобы твердотельное орудие било и ракеты в подвесках не клинило! Еще вопросы есть, кадет?
— Никак нет, командир. Система жизнеобеспечения в норме, система связи в норме. Правая лазерная турель не дорабатывает семь градусов поворота…
64
«Эсэсовцы» — сокращение, обозначающее агрессоров-оккупантов Соединенных Стран Америк. Появилось в обиходной речи после Панамского противостояния.
— Забей, — прервал Ерофеев.
— Есть забить… Противоракетная система в норме.
— Молодцы, — улыбнулся Могильников, связался с диспетчерской. — Тридцать пятый норма. К бою готов.
— С Богом, ребята, — в эфире появился командующий базы полковник Волков. — Покажите им, как русские воюют! Только что мне сообщили… Во время старта с Львовского космодрома «эсэсовские» штурмовики были атакованы тремя украинскими экипажами этой же группировки — пока неприятель сообразил, что к чему, ребята сбили двадцать одну машину. Потом их расстреляло ПВО базы… свои же… Запомните эти имена — капитан Шовковый, лейтенант Володихин, капитан Дачевский, старший лейтенант Свердлов, майор Лобода, лейтенант Максименко, лейтенант Остапов, лейтенант Токарев, младший лейтенант Плахотный. Ребята показали себя настоящими славянами и воинами, когда пошли против своего ударенного на всю голову правительства. Слава героям!
— Слава! — рявкнули в эфире две сотни глоток.
Волков продолжил:
— Что я могу вам сказать… Мы и первая юго-западная группировка должны сдержать практически все «эсэсовские» истребители Восточной Европы. Неприятель ликвидировал наши орбитальные платформы на небольшом участке границы и, скорее всего, намеревается нанести удар по столице и внутренним взлетным полям. Европа отказалась поддержать агрессию Америки, но и помогать нам не спешит, Китай поднял все силы нам на подмогу, вроде бы подтягивается Индия… Северная, Сибирская и Тихоокеанские группировки уже вступили в бой, Европейская ожидает огневого контакта с минуты на минуту, орбитальные платформы северо-востока еще держатся. Ждем ядерного удара, но, судя по всему, «эсэсовцы» надеются обойтись только штурмовиками — при атаке оружием массового поражения Европа встанет на нашу сторону. Так что, ребята, нам надо просто продержаться как можно больше: либо отбросить «эсэсовцев» обратно за океан, либо вынудить к ядерному удару… Помните, что судьба России зависит от каждого из вас. Надеюсь, ещё свидимся! С Богом! Ура!