Наше послевоенное
Шрифт:
Тут же, в Карталах, жила ее бабушка, но Люда не была к ней привязана и слушалась ее меньше, чем я свою. Будучи столь сильно несхожи по характеру и образу жизни, мы с Людой, сдружаясь, ссорились друг с другом гораздо меньше, чем я с Олей. Люда на мелочи не обращала внимания, а серьезных разногласий у нас не возникало.
9 (неизвестно какого месяца и года, 9 и все тут)
Я встала рано в 6 часов. Потом поругалась с бабой из-за Ситникова (Ситы). Приготовила себе завтрак и поела. Баба со мной не разговаривала. Немного погодя пришла Анна Демитриевна (орфография сохранена). Она после долгих уговоров села за стол. Я со скуки
Ольгин отец работал в МВД и был каким-то начальником, тихий, склонный к полноте мужчина. Оля проходила через охрану под тем предлогом, что идет к отцу, а я с ней. Но его темный кабинет с кожаными казенными диванами и креслами мы не посещали, а ходили в садик возле отделения, где росли ранетки, мелкие, сильно вяжущие, но мы их с удовольствием ели, обрывая с веток и пытаясь достать те плоды, которые висели повыше.
Вскоре такое времяпрепровождение нам надоело и мы, обнаружив, после тщательного исследования, в здании отделения большой заброшенный чердак, стали организовывать там штаб.
Военизированность наша была просто устрашающая. Мы все читали горы книг про войну, постоянно играли в войну, в разведчиков, и две девочки, 10 и 11 лет, найдя заброшенный запыленный чердак с мебелью, начинают устраивать там не дом, не салон для приема гостей, а штаб своей организации, состоящей из них двоих!
Правда, штаб мы делали скорее как салон, натащили туда еще мебели.
Помню как мы корячась волокли по лестнице бесхозный диван и какой-то полковник безушпешно пытался нам помешать, а потом махнув рукой, положил на пол свои бумаги и помог нам занести диван на наш чердак.
Когда мы, наконец, устроились и стали думать, что делать дальше, как хватились этот самый диван, который просто временно стоял на лестнице, обнаружили наш чердак и Олин папа запретил нам ходить туда.Думаю, тут не обошлось без того самого полковника, который помог нам затащить диван.
Но запрещение это в будущем, а пока мы ходим в отделение довольно часто.
Продолжение дневника:
Там вымазались в краске и пришлось отмывать керосином. Разошлись мы с Олей по домам. После обеда я взяла книги, зашла к Ольге и мы пошли в библиотеку. Ходила к Ольге и играла. Потом почитала и заснула.
Начиная с третьего класса, я читаю книжки сама. Начинаю читать Дюма, Жюль Верна, Майн Рида. Читаю и по программе, не помню что. Читаю запоем, вечером не гашу свет, мама гонит меня на кухню, я мешаю спать. Я сижу на кухне и читаю, поджав замерзшие голые ноги под себя.
У маминых знакомых хорошая библиотека и мне разрешили брать книжки. Я читаю собрание сочинений Майн-Рида один том за другим и скоро чувствую, что он мне надоел. У него главный герой любит все время блондинок с голубыми глазами и золотыми волосами, а брюнетки либо злодейки, либо просто несчастливо любят главного героя.
Будучи темненькой девочкой, не брюнеткой в полном смысле слова, но совершенно точно не блондинкой, я обиделась на Майн-Рида за такую цветовую дискриминацию женщин, я чувствовала себя достаточно красивой, чтобы в меня мог влюбиться главный герой.
Весной в четвертом классе я прочитала в первый раз "Войну и мир", вернее только мир, все страницы про войну
Проза Толстого производила на меня впечатление чего-то выпуклого, объемного, как произведения скульптора. После него Дюма, Майн Рид и Купер производили впечатление плоских ярких движущихся картинок. Как мультфильмы против игрового кино.
Иногда Вовка выходит на кухню и смотрит, что я читаю. Но нравятся нам разные книжки, он больше читает про войну.
Снова из дневника...
10 марта
Утром пошла в школу. По русскому получила 5 и 4, а по арифметике ничего. Нам выдали новые тетради. По дороге домой встретила Олю. Вместе вернулись домой, поели и пошли на урок музыки. Я шла в первый раз, а Оля нет. С непривычки было ....
На этом записи прекращаются, а следующие относятся к лету.
Музыке я училась почти год. Данных у меня не было никаких, но я легко запоминала, где какая нота, куда ставить пальцы и училась.
На меня завораживающее впечатление производили быстро бегающие по клавишам пальцы и рождающаяся от этих движений музыка. Но желание учиться прошло довольно быстро. Я проучилась немного больше года у частной учительницы и бросила. Отсутсвие музыкального слуха мешало мне. Но учеба мне помогла, я по-крайней мере, не научившись воспроизводить голосом, стала различать мелодии на слух.
Учительница была интересная немолодая женщина, приехавшая из Китая (видимо из Харбина), непривычно, для моего глаза, нарядно одетая с очень аккуратной рыжеватой прической. Ходили слухи, что она совсем лысая после какой-то болезни и на голове у нее парик. Но понять, правда ли это, по внешнему виду я не могла. Мне она казалась немного жеманной, но в обращении приятной и слегка отстраненной женщиной.
Кажется, в эту зиму время мне купили коньки-снегурки, я привязывала их к валенкам и каталась. Пару раз мама водила меня на каток. Там играла музыка и было весело.
Когда мне надоели валенки с привязанными к ним коньками, мама стала брать мне на прокат коньки с ботинками. В них я героически передвигалась по льду, но катанием это можно было назвать чисто условно.
Когда в теплой раздевалке снимешь ботинки, то сильно ломит замерзшие пальцы ног.
В ту же зиму к нам в гости зачастил высокий темноволосый мужчина. Сидел пил чай, обещал мне сводить меня на каток. Помню мне надо было выдрать коренной молочный зуб, он шатался, но я все равно боялась его выдернуть. Мама повела меня к нему (он оказался зубным врачом) и он очень долго уговаривал меня не бояться, мама сердилась, что я такая трусиха, а я, чувствовала ее смущение и ломалась изо всех сил.
Потом он вдруг исчез с горизонта, так и не сводив меня на каток.
Спустя много лет я узнала, что бабушка произнесла сакраментарную фразу:
– Опять твой проходимец заявился.
А он в этот момент входил в дверь, услышал, оскорбился и исчез...
А вроде имел серьезные намерения. Мама переживала, поссорилась с бабушкой, а потом успокоилась и решила, что все к лучшему.
На день рождения мне дарят набор для выпиливания, и я выпиливаю. Выходит у меня не очень хорошо, фанера слоится, пилки ломаются, но все же какие-то ажурные вещи у меня получаются. В общем, я помню полочку, на которой стоит хозяйка медной горы, Все, кто ни придет в дом, должны полюбоваться моим творчеством.