Наше всё. Футбольная христоматия
Шрифт:
Я уже давно ничего не боюсь на поле. Ну, будет больно — потерплю. В августе 2006-го лежал дома после операции на лицевой кости. У меня болело абсолютно все, было так мерзко, что чуть ли на стену не лез. Но я был спокоен: думал, продержусь сутки, а потом полегчает. То есть любую физическую боль я сегодня встречаю с раскрытыми глазами. Прыгнули в тебя — помучился чуток, стиснул зубы, встал, отряхнулся, побежал.
Рецепта по поводу того, как научиться не обращать внимания на боль, нет. Здесь все индивидуально. Для начала, наверное, надо получать больше шишек, чтоб тебе в игре доставалось почаще. Тогда к этому привыкнешь. Да и организм научится подстраиваться под удары. И важно еще не верить утверждениям, что к боли нельзя привыкнуть. Уверяю вас, можно. Главное — иметь для этого стимул.
Мотивация —
Помимо большой цели у меня всегда были мечты. Пускай крохотные, но очень красочные. Например, в детстве я смотрел на старших спартаковских ребят и грезил тем, чтобы доиграть до того дня, когда нам тоже выдадут форму.
Получив свою первую примитивную майку, чуть не задохнулся от восторга. Она давалась на весь сезон. На белой материи через трафарет краской наносили номер, пришивали ромбик. После игр мама форму стирала, наглаживала и убирала в шкафчик! Мне казалось, что в точно таких же футболках выступали Ильин. Нетто. Симонян. Это сейчас все по-другому. Недавно посмотрел, как мальчишки по улице носятся. Все разодеты с иголочки: кто Шевченко, кто Роналдинью, кто дель Пьеро. Мы такое и представить были не в состоянии. Только в 1991 году нам майки дали, более или менее на настоящие похожие. Наглядеться на себя не мог, так приятно было!
Однажды на старте моего футбольного пути отец сводил меня на фильм о Пеле. Это было такое сильное впечатление! Даже не впечатление, а настоящее потрясение! Я безумно, до зуда в печенках хотел быть как Пеле. Я все думал: а чем я хуже? Он в футбол играл, и я тоже играю. И я верил, что смогу стать такой же звездой, как легендарный бразилец. А затем… затем, когда мне было лет десять, я живьем увидел Черенкова. Пеле ретировался на задний план. Я понял, что хочу играть, как Федор. Я чувствовал, что он не просто кумир, а, помимо всего прочего, близкий мне по духу человек. Федор затмил всех. Все разговоры были только о нем. Я ложился и вставал с его именем. Когда спустя годы я вышел вместе с ним на поле, то осознал, что это, наверное, и была главная мечта моей жизни.
Теперь вам не составит труда догадаться, почему я всегда выступал под десятым номером. «Девятка» закрепилась за мной лишь в 1996 году — досталась в наследство от Пятницкого. Но мне тогда было все равно, лишь бы играть. Я не задумывался, что когда-нибудь спартаковский «девятый номер» и «Титов» будут восприниматься болельщиками как одно целое. Почти как «десятка» и Черенков.
Возвращаясь к разговору о мотивации, скажу, что для мальчишки на определенном этапе необходимо наличие кумира. Глядя на него, ты получаешь огромный импульс для дальнейших тренировок. Желание быть таким, как твой любимец, толкает тебя вперед и позволяет легче преодолевать все невзгоды. Ну и к тому же у кумира можно подмечать и пытаться перенимать какие-то приемы. Впрочем, вот в этом мне немножко не повезло, так как что-то перенять у Черенкова было нереально. Его легкая манера бега, эти финты необъяснимые — они от Бога. Единственное, что хотя бы частично мне удалось у Федора Федоровича позаимствовать, — игру «со своей скоростью». Вот он бежит, потом раз — прибавит, потом еще прибавит, потом резко притормозит. Сопернику под него подстроиться было катастрофически сложно.
Убежден, ни один футболист в мире не умеет так рвать темп и делать это так пластично, как умел Черенков. С этим надо родиться. У Федора были золотые ноги, но он играл не ногами, а головой. Мыслью! И сегодня, когда в своих действиях я иногда улавливаю нечто черенковское, испытываю чувство гордости. Жаль, что бывает это крайне редко.
Впрочем, нужно быть предельно аккуратным в подражании своему идолу. Важно в нем не раствориться. И родители, если видят, что их ребенок излишне увлекся созданием «культа личности», должны объяснить своему чаду, что каждый человек ценен прежде всего наличием своего «я». У меня, к счастью, все прошло органично. Может быть, я просто быстро понял, что таким, как Черенков, никогда не стану. Может быть, мое «я» было столь большим, что пересилило даже любовь к Федору. Но я рано обрел свой собственный стиль.
Сколько себя помню, я всегда был одержим спортом. Со сводным братом мы даже играли дома в хоккей. Вешали занавеску на столик. Брали клизму, обрезали ее, и получался мячик. Передвигаясь на коленях, тапочками гоняли эту клизму-мячик-шайбу по комнате. Когда кто-то из нас забивал гол, занавеска трепыхалась точно так же, как сетка на воротах. Непередаваемое ощущение! Всякий раз минут через пятнадцать после начала баталий соседи принимались стучать по батарее. Но сразу отказаться от удовольствия было непросто. И если мы продлевали его себе на пару минут, то снизу поднимался дедушка лет шестидесяти пяти — семидесяти и злобным голосом приказывал: «Заканчивайте!» И для меня это было проблемой.
Оставаясь один, я часто играл в «квартирный футбол». Делал это тихо, зато свои действия непременно комментировал и считал себя вторым Перетуриным. За компанию еще был и тренером, и соперником, и болельщиками противоборствующих команд. Един в пяти лицах. Разыгрывал целые турниры. Вел статистику, результаты записывал в таблицы. Названия команд брал из газет. В общем, сам того не осознавая, я создавал себе в детстве тот самый мир, в котором мне предстояло вариться по достижении совершеннолетнего возраста. Я в очередной раз хочу поблагодарить своих родителей за то, что это мое детское «баловство» они не считали пустой тратой времени. Вот сегодня смотрю на свою старшую дочку: она часто играет сама с собой, чего-то строит, придумывает, разговаривает. То есть на первый взгляд ничем полезным не занимается. Бывает, подмывает ей сказать: «Аня, почитай! Аня, наведи порядок!» — да осекаюсь. Вдруг дочка в этот момент «вытаскивает» из себя свое жизненное предназначение, создает себе предпосылки на будущее?
Я, например, с детства привыкал бороться за очки и за турнирное положение. Сидя в своей комнате на подоконнике, изобретал всякие игры, в которых дух состязательности стоял во главе угла. Придумал свой баскетбол: бросал кубик вначале за одну команду, затем за другую. Очки записывал. Определял победителя. Потом суммировал показатели того или иного клуба и награждал чемпиона.
В школе в тетрадках я постоянно рисовал футболистиков. Все виды ударов отображал поэтапно. Расчерчивал разные комбинации. То есть спорт сидел во мне так глубоко, что затмевал абсолютно все. Кстати, некоторые мои иллюстрации из тех школьных тетрадок до сих пор иногда воплощаются в реальности, в матчах за «Спартак»…
ГЛАВА 2 Как в период переходного возраста не отбиться от футбола
В последние годы журналисты мне часто задавали вопросы о том, могли я когда-нибудь от футбола «отвалиться». Я, как правило, отвечал, что это было исключено. Что все у меня протекало гладко. Что с ранних лет я без каких-либо осложнений двигался вперед, к основному составу «Спартака». Что я с легкостью перескакивал с одной ступеньки на другую, с каждым годом все больше обретая уверенность в неминуемости достижения своей цели. И говоря все это в прессе, я был совершенно искренен. Сейчас же, путешествуя в своем прошлом с особым пристрастием, нахожу там очень неоднозначные моменты. По крайней мере в детско-юношеском футболе мне встретилось, впрочем, как и всем, порядка пяти серьезных препятствий. Тогда я не придавал им значения, но сегодня понимаю, что некоторые из них преодолеть было совсем нелегко. Слава богу, мне удалось, однако многие забрели «не в ту степь».
Препятствие первое — это психологический надлом родителей. У ребенка пока не вырвалось наружу его «я». Он по накатанной ездит на тренировки. И наверное, дышит футболом. Но в условиях жесткой конкуренции не всегда попадает в состав и даже в заявку на матч. Он просто физически развивается медленнее остальных. Чтобы сделать хоть какой-то вывод, следует чуть-чуть подождать. Родители ждать не хотят: «Тренер плохой. Он моего сынульку не ставит, переходим в другую команду». Однако в таком возрасте переход в уже сложившийся коллектив, где надо будет утверждаться не только на поле, но и за его пределами, может только навредить пацану.