Наше всё. Футбольная христоматия
Шрифт:
Кстати, очень приличные показатели, на мой взгляд, были у нынешнего наставника «Динамо» Андрея Кобелева. Я всегда улавливал в нем спартаковские гены и нередко Андреем восторгался.
Футбол — такой вид спорта, где каждый отыскивает для себя что-то свое. Одних привлекают жесткие подкаты, других — красивые прыжки вратарей, третьих — голы, а я всегда неотрывно следил за теми, кто способен быть не как все. Мне крепко нравились ранний Тотти, нынешний Пирло и Руй Кошта без ограничения во времени. С Руем Коштой, между прочим, нас объединяет один любопытный факт.
В 2003–2004 годах наши специалисты повадились ездить в зарубежные клубы на стажировку, в том числе и в Италию. И по приезде оттуда мне несколько человек поведали о том, как я должен был оказаться в «Милане». Вкратце история звучит так: «Милан»
Я даже никогда не размышлял над тем, каков процент правды в том, что мне рассказали. Нет ни досады, ни злобы на судьбу. Да и потом, если бы итальянцы на эту позицию взяли какого-то, на мой взгляд, заурядного игрока, может быть, и было бы обидно. Но они взяли Руя Кошту!
Я вообще люблю радоваться за других, особенно если улавливаю в ком-то родственную игроцкую душу. Например, я могу совершенно спокойно смотреть волейбол, и вдруг какой-нибудь парень возьмет да и отдаст скрытую передачку за спину. Прочитает ситуацию так, как будто у него глаза на затылке. Мое настроение сразу же улучшается. Потом я начну наблюдать за этим парнем. То же самое происходит и в баскетболе, и в хоккее, и в гандболе. Я всегда выделяю для себя людей с «нестандартно правильным мышлением» — они словно Богом помечены.
Этот дар в спортсменах я ценил особенно уже с первых своих шагов в футболе. И, естественно, свое предназначение видел всегда в том, чтобы создать партнерам возможности для гола. Именно в этом заключался, да и заключается сейчас, смысл работы центрального полузащитника созидательного плана. И вспоминая о том, какие в 1990-х годах у меня были ресурсы для достижения таких целей, испытываю абсолютное умиление. Тогда «Спартак» применял тактику с двумя форвардами, которые не просто умели открываться, но и умели использовать то, что мы для них создавали. Плюс постоянно подключались фланговые хавы и защитники, да еще второй центральный полузащитник в любой момент готов был ворваться в свободную зону. Я от всего этого многообразия выбора получал ни с чем не сравнимый кайф. И партнеры мне доверяли — они знали: тот, кто лучше откроется, обязательно получит пас. А какие форварды у нас блистали: Шира. Роба. Вова Бесчастных! Они были не похожи друг на друга, но они мне всегда предоставляли выбор.
Игровое счастье закончилось в последний год работы Олега Ивановича. Тогда у «Спартака» был лишь один форвард уровня основного состава — Рома Павлюченко, и мне пришлось переквалифицироваться в оттянутого нападающего. Это не мое! Ключевые мои качества в этой позиции и при такой модели часто оставались не задействованы, и все последние годы мне приходилось наступать на горло собственной песне. Разумеется, для того чтобы выжить в новых условиях, я пытался отыскать другие козыри. Так я стал куда чаще забивать, нежели отдавать голевые передачи. Немудрено, что с некоторых пор во мне поселилась легкая ностальгия. Хотелось вновь оказаться в глубине поля, чтобы впереди форварды готовили себе зоны, а фланговые хавы на всех порах резали углы и внедрялись в образовавшиеся бреши.
В 2006-м в набросках для этой книги я написал следующее: «Мой диспетчерский дар все меньше востребован. Беда в том, что мы с ребятами мыслим совершенно по-разному. Это раньше свой досуг мы всей командой проводили на третьем этаже базы — у телевизора. Включали любой матч и начинали сообща его обсуждать. Нам было важно говорить на одном созидательном языке. Теперь такого нет. Большинство ситуаций на поле мы с легионерами, да и с молодыми россиянами, воспринимаем диаметрально противоположно. Не в том плане, что интеллект у нас разный. У нас взгляды разные! Футбол XXI века куда проще и рациональнее, чем тот, который проповедовал романцевский «Спартак». Раньше мы действовали все время на острие, не боясь порезаться. Теперь же, наоборот, все делается с зазором, с перестраховкой. Ходы на третьего, а уж тем более на четвертого в российском чемпионате больше вообще никто не использует. В общем, зачастую я себя одергиваю и заставляю быть практичнее. Пытаюсь мыслить так же, как основная масса. И все же иногда нечто из прошлого проскакивает в наших действиях, и это доставляет непередаваемый восторг».
Тем не менее все самые памятные мои передачи пока еще относятся к романцевской эпохе. Ну а лучший
Если кто-то из начинающих футболистов ставит себе цель отдать сто голевых передач за профессиональную карьеру, то хочу пожелать ему оттачивать точность, шлифовать прострелы и навесы, отрабатывать исполнение угловых и штрафных. Еще не факт, что в будущем скрытые тонкие передачи будут востребованы в полной мере, а вот названные мной компоненты ни от моды, ни от времени, ни даже от географии не зависят. Они всегда будут в почете. Я, к сожалению, стандартные положения не исполняю, а то бы дополнительных пять-шесть голевых передач имел бы в каждом сезоне. Впрочем, мне грех жаловаться: до магической отметки я, сам того не подозревая, все же добрался.
ИМПЕРИЯ «СПАРТАК»
ГЛАВА 33 Как провести четверть века в одном клубе
В 2008-м исполнилось четверть века, как я выступаю в одном клубе. Это, конечно, срок, особенно если учесть, что клуб этот называется «Спартак». Вдумайтесь: «Спарт-а-а-ак»! И это мое счастье!
Сейчас уже и не верится, но в раннем детстве я не осознавал, в какой великой империи воспитываюсь. Понимание пришло с годами, когда появилась возможность смотреть на Черенкова и Родионова. Смотрел на них я исключительно с открытым ртом, вот в тот период и возникло огромное желание быть таким, как они. Выходить с ромбом на груди на поле переполненных стадионов. И побеждать! И я благодарен сам себе за то, что однажды мне хватило запаса любви к родным красно-белым цветам, чтобы не отвернуть в сторону. Я был еще дублером, и Саша Бубнов, тогда возглавивший «Тюмень», стал меня к себе переманивать: «У тебя здесь шансов нет! Поехали ко мне в Тюмень, будешь у меня постоянно играть, обобьешься, мужиком станешь». И я задумался. Но хоть до спартаковской основы мне было как до Луны, в конечном счете Бубнову я отказал. А его вскоре отправили в отставку. Ответь я тогда согласием — мог бы до настоящего футбола так и не добраться. Пошел бы по рукам, слонялся бы по первым-вторым лигам. В общем, могу сказать одно: если есть цель, нужно к ней идти. Невзирая ни на что!
Затем, уже когда я заиграл-таки в той романцевской дружине, ни один российский клуб ко мне даже не обращался, потому что люди прекрасно понимали: переманить Титова нереально. В 2002-м, когда выстроенная спартаковская система начала давать сбои и атмосфера ухудшалась, а особенно в 2003-м, после отставки Романцева, когда легендарный клуб уже не просто перестал быть непобедимым, а упал в пропасть, появились разговоры о том, что ко мне проявляют интерес «Сатурн», «Динамо» и даже «вражеский» ЦСКА. Я знаю, что определенные предложения руководству поступали, но для меня это не имело никакого значения, потому что я и мысли на сей счет не допускал. Впрочем, в том же 2003-м мысль однажды все же мелькнула. Много несправедливости было, и обида душила: нас, россиян, в «Спартаке» не очень-то ценили, зато второразрядным легионерам создавали все условия. Чувствуя мое состояние, некоторые «доброжелатели» пытались мне внушить, что я могу набрать номер телефона президента чуть ли не любого российского клуба, и в тот же вечер мне предложат контракт, который «Спартак» ни одному из лидеров ни при каких обстоятельствах не сделает. И вот я призадумался: как, собственно, жить дальше?! Но как только представил себя в форме ЦСКА, выходящим на матч против родной команды, я чуть не свихнулся и выкинул такие бредни из головы. В 2004-м, когда Андрей Червиченко продавал «Спартак» Леониду Федуну, я во всех документах числился отдельным пунктом и до последнего принадлежал Андрею Владимировичу. Новое руководство не спешило выкладывать за меня ту сумму, которую просило старое. И тогда действительно была велика вероятность, что мой трансфер выкупит кто-то из спартаковских конкурентов. Я занял твердую позицию и сказал, что в моих жилах течет красно-белая кровь и что в России никакие другие цвета я защищать не буду. К чести Андрея Червиченко, он учел мою позицию и согласился на определенные уступки. * * *