Наши клинки остры!

СкальдЪ

Проехав один круг и показывая себя, они выстраивались в ряд около сира Колина. Тот объявил, что каждая схватка будет продолжаться до трех очков. За расщепленное о противника копье, точный удар в щит или голову давалось по одному очку. Выбитый из седла соперник означал безоговорочную победу.

Все тянули жребий — плашки с парами одинаковых номеров. Шлем, накрытый плащом, держал помошник мастера над ристалищем. Он обошел рыцарей, давая возможность засунуть туда руку прямо с седла, и оглашал выпавший номер.

Домерику достался

сир Риман Фрей. Мужчина выглядел сильным, внушительным, а также неповоротливым и не слишком умелым.

— Сейчас, ваша милость, я отведу вас на место, — Малыш Том потянул коня за уздечку.

— Давай, — Домерик наклонил голову — обзор в турнирном шлеме был совсем плох. В узкую полоску видно не много, да и то, лишь спереди.

Мелькали лица, одежды, кто-то хлопал, кто-то свистел. Он заметил в толпе Ларну, чуть в стороне Рамси Сноу, а потом перевел взгляд на трибуну со знатными женщинами и девушками. Кажется, там не на шутку за него волновались.

Отец находился по центру, в окружении других лордов и гостей. Его лицо выглядело абсолютно бесстрастным и неподвижным.

— Сир Риман Фрей и сир Домерик Болтон, — трибуны ответили рукоплесканием.

— Красный Клинок! — выкрикнул женский голос и Рик понял, что эти слова принадлежали Вилле Мандерли.

— Красный Клинок! Красный Клинок! — моментально откликнулась толпа.

Крики из-за шлема доносились глухо, как сквозь воду. Но он все прекрасно слышал и успел удивиться. И когда они успели его так прозвать? И откуда узнали?

Все дело в том, что когда лорд Редфорт посвятил его в рыцари, сам Домерик, начитавшись преданий о Жгучем Клинке, Кровавом Вороне, Мече Зари и прочих прославленных рыцарях, и мечтая, как и они, носить какое-нибудь необычное прозвище, велел покрасить свой меч в красный цвет. Он знал, что так делали его предки. Но на этом смелость закончилась, и он не стал никому и ничего говорить. Да и сам меч редко вытаскивал из ножен.

А сейчас он вообще держал в руке копье. «Так откуда Вила узнала об этом? — спросил он сам себя и сам же ответил. — Наверняка Микель не удержался и рассказал».

Времени было совсем мало, но про себя он произнес это имя. «Красный Клинок». Ему понравилось, как оно звучит!

Вначале, перед турниром, Домерик хотел прикрепить к шлему фигуру в виде арфы и назваться «рыцарем с арфой». Он даже декоративную арфу заказал, и ее ему сделали. И все же в последний момент от этой идеи пришлось отказаться. На Севере такое не принято. Это в Долине рыцари часто выдумывали себе вычурные или романтические прозвища, чтобы поразить сердца дам и навещивали на себя и коней различные украшения. Здесь же все могло вызвать непонимание, а то и вовсе — насмешку.

А так, благодаря Микелю и Винафрид, все вышло даже лучше, чем он мечтал. Красный Клинок куда более грозное прозвище, чем Рыцарь с Арфой!

Малыш Том подвел Гордеца и поставил его по левую сторону забора, в самом его начале. Домерик

успокоил коня и сделал несколько глубоких вздохов, настраиваясь и успокаиваясь. Доспехи давили на плечи, ноги и руки. Он давно привык к этой тяжести и воспринимал ее с гордостью, как надежную и хорошую поддержку.

Он привстал на стременах, опустился и поерзал, удобней устраиваясь в седле с высокой лукой.

Домерик всерьез рассчитывал, что уж в этом турнире, под сенью родных стен, что давали силы, он победит. В Долине ему довелось не один раз принимать участие в таких событиях. Он часто доходил до финала, но всегда что-то или мешало, или складывалось не так.

Прозвучал рог. В тот же миг Малыш Том повел коня вперед, давая ему разгон, а затем хлопнул ладонью по крупу.

Домерик пришпорил Гордеца и, наращивая скорость и силу, помчался вперед. Сир Риман, восседающий на мощном коне, стремительно приближался. Домерик успел заметить, куда тот метит, и чуть повел левым плечом, слегка изменяя положение турнирного щита. Одновременно с этим он направил копье прямо в шлем противнику, поднимая свою голову вверх для того, чтобы вражеское копье не попало в щель забрала.

Удар в корпус считался более надежным — по нему легче попасть. А вот удар в шлем требовал прекрасного глазомера и твердой руки. И если он получался, то противник, как правило, оказывался на земле.

В левую руку словно приложились огромным молотом. Раздался треск ломающихся копий. Но он сидел крепко и прекрасно чувствовал коня. Болтон удержался в седле, доскакал до конца барьера и лишь там развернул Гордеца. Сквозь забрало он увидел, что сир Риман, напоминая майского жука, ворочается на земле. К нему уже подбежали оруженосцы и слуги.

— Победил сир Домерик Болтон, — громко прокричал сир Колин и трибуны ответили радостным ревом. Домерик, возвращаясь к собственному шатру, заставил Гордеца идти легким аллюром. Герберт Кабан, Малыш Том и Молчун помогли ему слезть с коня и снять шлем.

— Видел бы ты сира Римана, — воодушевлённо говорил Русе Рисвелл, размахивая руками. — Ты ему так наподдал, что он чуть не обделался прямо в воздухе!

— Вылетел из седла, как камень из катапульты, — добавил Микель Редфорт.

Схватки шли одна за другой. Рыцари сталкивались и выбивали друг друга.

Через час победители вновь тянули жребий. На сей раз Домерику достался присяжный рыцарь на службе дома Мандерли. Его звали сир Флэр. Сложностей с ним не возникло.

А потом жребий вывел его на кузена. Роджер Рисвелл казался серьезным и опасным. Домерик выбил его из соревнования за три захода. Они оба остались в седлах, но распорядители объявили, что по очкам впереди наследник Дредфорта — его удары были более точными, и он лучше управлялся с конем.

Тем временем Уолдер Риверс выбил Вимана Мандерли, Джон Редфорт победил Маркуса Флинта, а Маленький Джон Амбер одолел Эддарда Карстарка.