Наши крылья растут вместе
Шрифт:
Перед самой посадкой Даниэль напрочь забыл об Оливии, полностью погрузившись в работу. Их встречал дождь и боковой ветер. Боясь уйти на второй круг, он все-таки посадил самолет с первого раза. Это была не самая мягкая посадка в его жизни, коснувшись полосу шасси, их самолет занесло в сторону на мокром асфальте. Ему хотелось все стереть и повторить заново.
— Опять лихачишь, Фернандес, — угрюмо произнес Карим, делая запись в документах, — когда угаснет твой юношеский пыл, и ты начнешь думать холодной головой, как я учил тебя все институтские годы? Героизм не кое — как сесть в
Даниэль был с ним отчасти согласен, полностью недовольный всем полетом. Сегодня погода встретила его не очень радушно, втыкая палки ему в крылья. Но он посадил самолет, пусть не очень мягко и если он не сдал этот экзамен, то впереди целая жизнь, чтобы исправить свои ошибки.
— Результаты экзамена будут ждать тебя дома, капитан Фернандес Торрес, — кивнул Карим, вставая со своего места, — и не обижайся, если там будет ни то, что ты ждешь.
Его слова лишь подтвердили догадку Даниэля. Он не сдал экзамен. Он был слишком молод для капитана. Второй шанс будет не скоро. Нельзя опережать время.
— Если бы ты ушел на второй, было бы больше шансов, — выдохнул Марк, когда дверь за Каримом закрылась и они наконец остались одни, — какого черта ты не сделал этого?
— Я был уверен в том, что посажу его и я посадил, не так ли?
— Так, — кивнул Марк, — именно так. Но Карим видимо ждал другое. Он ждал от тебя ошибок, но их не было.
Даниэль улыбнулся:
— Сегодня мы проделали отличную работу, Марк. Спасибо тебе за поддержку.
Он протянул второму пилоту руку и тот пожал ее:
— Всегда пожалуйста.
Экипаж ждал своих пилотов в аэропорту Сингапура возле паспортного контроля. Оливия впервые была здесь, зачарованно любуясь высоким стеклянным потолком и начищенным до блеска полом, полной грудью вдыхая чистый сухой воздух кондиционеров. Она часто слышала о том, что именно этот аэропорт является самым красивым в мире и согласилась бы, если не жила в Дубае. Именно дубайский аэропорт стал для нее самым величественным, самым изысканным. Ему не было равных, хотя многие считали иначе.
— Пилоты идут, — Произнесла Келси, смотря вдаль, — Даниэля уже можно поздравить или еще рано?
Этот вопрос тоже интересовал Оливию. Никто из членов экипажа и не понял в момент посадки, что в голове их капитана было желание уйти на второй круг. Никто не знал, что Даниэль был не доволен полетом в целом.
— Еще рано поздравлять, — Джуан пожал плечами, — пусть он сам скажет нам, когда это можно сделать. Есть вероятность видеть Карима завтра снова у нас на борту.
Оливия закусила нижнюю губу, рассматривая свои красные туфли, пытаясь не смотреть туда, от куда шел тот, кто заставлял ее сердце замирать, а тело задыхаться. Скорее, надо держаться подальше от этого человека, и она отошла в самый конец очереди, слыша голоса, адресованные ему. Он отвечал, шутил— она все это отчетливо слышала и желание взглянуть на него было на столько сильным, что она не выдержала и подняла голову, отрывая взгляд от красных туфель.
— Тебе надо показать рану врачу.
Даниэль стоял рядом, смотря на девушку, слегка прищурив глаза. Когда он успел так быстро подойти?
— Я в порядке, врач не нужен, — твердым голосом произнесла Оливия, — моя голова уже привыкла.
Он не улыбался, и девушка увидела в его глазах усталость, они почернели, как безлунная ночь:
— Зато я еще не привык. Это приказ. Сделай милость, и исполни его.
Когда все мужчины перестанут ей навязывать свои правила и приказы? Она бы послала его к черту, ее удерживало лишь то, что язык перестал говорить. Позлившись этим фактом, девушка лишь кивнула, стиснув зубы, наблюдая, как он уходит вперед очереди.
Быстро минуя пограничников, Оливия все еще шла последняя. Впереди нее Нина щебетала про Сингапур и его достопримечательности и запреты, но девушка едва улавливала ее слова в шуме аэропорта. Желание было одним— доехать до отеля, принять душ, сдирая с раны пластырь и просто лечь на постель, раскинув руки, думая о…
— Тебе сюда, — шелковый голос возле ее уха вывел Оливию из задумчивости, меняя все планы, — я еще помню про врача.
Даниэль опять внезапно оказался перед ней, указывая рукой на дверь медкабинета. Эта близость напугала ее, заставив вздрогнуть, и он засмеялся:
— Твои рефлексы в порядке.
Спорить Оливии не хотелось, и она промолчала, открывая дверь к врачу и заходя внутрь. К ее удивлению, Даниэль зашел с ней, с порога начиная объяснять человеку в белом халате цель визита. Было странно, но приятно осознавать то, что он не просто махнул рукой на ее рану, а сам лично решил убедиться в словах Келси.
— Рана не глубокая, — врач мужчина средних лет азиатской внешности осматривал каждый дюйм головы девушки, — вы не теряли сознание?
— Нет, — солгала Оливия, она не была уверенна, но думать об этом ей не хотелось.
— Тогда хорошо, — произнес врач, садясь на свое место, — вам надо хорошенько отдохнуть и если будут проблемы: тошнота и головокружение, то завтра я не допущу вас к полету. Вы полетите обратно пассажиром, Оливия. Вам понятно? Сегодняшняя ночь решит, работать вам или отдыхать.
Он посмотрел на капитана, стоящего в стороне и кивнул ему:
— Но думаю, что будет все в порядке.
Даниэль хотел это слышать. Может глупо было тащить ее из — за царапины к врачу, но тогда эта царапина стала бы и его головной болью. Она уже начала сверлить ему мозг, вытесняя несданный экзамен.
Выйдя из кабинета, Оливия все еще молчала, ощущая присутствие мужчины, идущего рядом. И хоть она все еще злилась на него, за его чрезмерную заботу, или это была не забота, а просто месть за непослушание, но ей было приятно, что он находился с ней. Они шли на стоянку, где их уже ждали в автобусе. Впервые молчание между ними стало не золотом, а грузом, сдавливающее в свои тиски.
— Оливия, — не выдержал Даниэль и остановился. Она обернулась, смотря в его глаза, тут же ее взгляд упал на его губы, прошептавшие ее имя. Ее имя, сказанное шелковым голосом Даниэля Фернандеса Торреса, теперь она готова была слушать вечно. Произнесенное им, оно возбуждало ее слух, — ты меня еще больше ненавидишь?