Наши крылья растут вместе
Шрифт:
— Я не сомневаюсь в этом, — Даниэль перевел взгляд на Оливию, желая рукой закрыть ей глаза, но это желание тут же исчезло, после того, как небесная гладь ее взгляда моляще коснулась его.
Но Патрик испортил и это, обращаясь к девушке:
— Здравствуй, Оливия.
Девушка закусила нижнюю губу, опять переводя взгляд на него. Она боялась увидеть в его глазах злость, но видела лишь теплоту. Он смотрел на нее все так же с вожделением и любовью. Ничего не изменилось.
— Здравствуй, Патрик. Рада видеть тебя. — Оливия не солгала. Она действительно была рада видеть его, не ожидав
Глупый вопрос. И она ждала глупого ответа.
— Скучаю по тебе.
Ответ был не глупым. Честным. Бьющим ниже пояса, заставляя испытывать боль.
Даниэль прокашлялся, обращая на себя внимание:
— Кажется, у вас рейс.
Занавес закрылся, давая понять зрителям, что спектакль окончен и Дюпре начал собирать бумаги со стола.
Бурча себе под нос слова на неразборчивом языке, Марк подошел к Патрику и хлопнул его по плечу:
— Удачи, парень. Спасибо, что подменил меня.
— Без проблем, — кивнул тот и обратился к бортпроводникам, стоящим возле выхода из комнаты. Их было так много, они переговаривались между собой так громко, что Патрик понял, иметь большой экипаж — это большая нагрузка для его ушей, — вы готовы?
Они еще больше закричали, но теперь он улыбнулся и направился к выходу, дожидаясь Дюпре.
— Уважаемый экипаж 2-1-6, — шелковый голос заставил всех резко замолчать. Внезапная тишина и устремленные глаза на Даниэля, лишь подтверждали, что их капитан — он, — у меня для вас информация. Подходит наша очередь на учебу. Через три дня освободится тренажер. Впереди две недели трудностей, настраивайтесь на них, пожалуйста, заранее.
— Мы опять будем совмещать работу и учебу? — спросила Келси.
— Да, как в тот раз. Очередь большая, вам дают две недели, за две недели вы должны с закрытыми глазами… — Даниэль замолчал, недовольно качая головой и смотря на своего второго пилота, видя его ухмылку, — черт, наверно посадить самолет.
— Как самолет? — Из рук Оливии чуть не выпала сумка и все засмеялись. Они видимо, что — то знали, что не знала она, — это шутка?
Нина подошла к ней, обнимая и шепча на ухо:
— Он шутит. Не обращай внимание. Эта учеба будет направлена на то, как действовать в чрезвычайных ситуациях. Каждый из нас в случае внештатной ситуации, должен занять свое место и действовать согласно инструкции. Для нас такая учеба проводиться только на тренажере А380.
Оливия все это знала, но не понимала одного:
— А он какую роль играет в нашей учебе? — Она прошептала эти слова на ухо Нине и кивнула в сторону Даниэля.
— Капитан участвует в аттестации. Он принимает экзамены.
Глаза Оливии удивленно округлились. Боже, как хорошо, что она с ним спит. Еще три месяца назад, она не в жизни бы не сдала у Даниэля Фернандеса экзамен. Машинально она посмотрела на него, видя его лукавую улыбку и хитрый взгляд. Он смотрел на нее прекрасно зная, о чем она думает. И скорее всего, он не просто так толкнул эту речь, он дал ей понять, что ее карьера в его руках:
— И как он принимает экзамены? — Она шептала Нине на ухо, все еще смотря на своего капитана, — наверно, даже не слушает отвечающего.
— Слушает,
Всем просто. Она надеялась, что ей будет так же. Вряд ли он теперь захочет избавиться от нее.
Люди экипажа направились за капитаном Дюпре и Патриком, бурно обсуждая предстоящую учебу. Даниэль пропускал их, получая благословение и поцелую от девушек. Они желали ему отлично выступить на конференции и благополучно вернуться обратно. Его улыбка и шелковый голос, шептавший слова благодарности, закончились, как только Оливия подошла к выходу. Он перегородил ей путь рукой, как в первый раз после ее первого брифинга. Тогда он наговорил ей гадости и пригрозил спустить вниз с багажного отсека. Что ожидать сейчас, после слов Патрика?
— Ты ничего не хочешь сказать, Оливия?
— Господи, спаси меня, — она зажмурилась, пытаясь не смотреть на него, но близость этого мужчины манила зацеловать его до смерти. Она уже забыла про Патрика и экзамены. В мыслях промелькнула игра и необычное место. Распахнув густые ресницы, она смотрела лишь вперед на удаляющийся экипаж и Марка, разговаривающего со вторым пилотом, понимая, что сейчас их никто не слышит, — я скучаю, скучаю, скучаю, скучаю, скучаю…
— Ливи…
— Можно я скажу это миллион раз и не буду тебе звонить? Надеюсь меня затошнит от этого слова.
Даниэль улыбнулся, убирая руку:
— А можно позвонить и миллион раз сказать мне это в трубку.
Он открыл ей доступ идти вперед, но девушка продолжала стоять. Их взгляды встретились и сердце остановилось. Желание прикоснуться к нему было таким сильным, что она сжимала пальцы в кулаки, заставляя испытывать боль и отвлечь себя от этого мужчины. Никакой Патрик не способен затмить Даниэля Фернандеса Торреса. Ни его голос, ни его глаза, ни его тело. Он такой один. На земле и в воздухе.
— Я буду скучать, Даниэль, — прошептала она.
Все что он увидел несколькими минутами ранее, представляя Патрика, касающегося ее тела, рассыпалось в прах. На смену гневу вновь пришла похоть и желание обладать этой девушкой…Прямо здесь и сейчас. В комнате для брифинга. Он ели сдерживал себя, что бы не коснуться ее:
— Ты моя, Ливи, — он сказал это себе, успокаивая свое воображение своим же голосом, видя, как легкая улыбка коснулась ее губ. Если бы они не были накрашены этой ужасной помадой, он притянул бы ее к себе, касаясь своими губами. С момента их расставания у нее дома прошло лишь два часа, но это стало вечностью. Впереди целый срок, который теперь превратился в целую жизнь, — ты позвонишь мне?
Она отрицательно покачала головой. Нет, она не будет ему звонить, даже если он встанет перед ней на колени:
— Капитанская кровь не даст мне сделать это.
Глава 42
Небо— безмерные просторы голубого рая вперемежку с белой ватой. Оно втягивает в свои объятия, снимая напряжение. Мысли тяжелым грузом остаются внизу, а тело парит, чувствуя легкость. Самолет— защита от обыденности и реальности жизни. Он поднимается выше, заставляя забыть всю земную суету. Но как только нога ступает на твердый асфальт, вновь суета просачивается в тело.