Наши крылья растут вместе
Шрифт:
— А если нам снизить скорость до минимума в полете? — Произнес он, как будто говоря самому себе.
— Произойдет сваливание…
— Мы рассчитаем самую минимальную скорость для посадки и будем держать ее до самой полосы.
— Если мы сядем, то как взлетим? — Марк достал толстую летную книгу и принялся листать ее, — я посмотрю, на какой скорости можно взлететь, что бы не произошло сваливание.
— Давай сначала сядем, Марк.
Вновь заскрипела рация:
— Это Коломбо Бандаранайке, вы приняли решение? Вы идете
— Я свяжусь с нашей авиакомпанией, — Марк схватил рацию, но Даниэль его остановил:
— Нет. Я полностью беру ответственность на себя. Здесь капитан я и решать мне. Мы сядем в Коломбо.
Марк поднял руки вверх, сдаваясь:
— Хорошо. Тебе решать подобные вопросы.
Даниэль выдохнул, вновь связываясь с диспетчером:
— Это "Arabia Airline", я, капитан Даниэль Фернандес Торрес, запрашиваю разрешение на экстренную посадку в вашем аэропорту.
— Капитан Фернандес Торрес, дайте данные вашего самолета.
Даниэль нахмурил брови:
— Параметры моего самолеты вам не понравятся. У нас Аэрбас 380.
Молчание на том конце и еле слышные переговоры между диспетчерами— это все что он услышал в ответ.
— Свяжись с салоном, — попросил он Марка, — что там у них.
Марк кивнул, беря трубку, но тут вышел на связь диспетчер и все внимание Даниэля переключилось на него:
— Мы не можем принять такой большой самолет, наша полоса не рассчитана на его пробег.
— Что у вас находиться за полосой? — Прогремел твердый голос Даниэля. Еще не хватало что бы они отказали ему. Он всегда боялся внештатной ситуации. Эту махину мог принять только хорошо оснащенный аэропорт с самой длинной взлетной полосой в мире. Еще не все аэропорты смогли заменить старые полосы на новые. Все это экономический вопрос, который теперь перерастал в вопрос жизни и смерти.
— За полосой забор и поле, сэр.
— Отлично! — Воскликнул Даниэль. — Принимайте нас. Очистите мне воздушное коридор до самого моего приземления.
— Наша полоса гораздо уже положенной для вас, "Arabia Airline".
— Я очень меток, Коломбо. Мы снижаем скорость и высоту. Приготовьте машины скорой помощи, я хочу, чтобы сразу женщине оказали помощь.
— Вас понял "Arabia Airline", буду вести вас до самого аэропорта. Снижайтесь до эшелона 290.
Даниэль схватил рацию. Все его движения были заложены где — то в голове. Четко. Без паники:
— Уважаемые Леди и Джентльмены, говорит капитан Даниэль Фернандес Торрес, через несколько минут мы совершим экстренную посадку в аэропорту Коломбо Бандаранайке. Взлетно — посадочная полоса данного аэропорта не предназначена для нашего самолета, во избежание травм, прошу бортпроводников проконтролировать положение пассажиров.
Что Оливия только что услышала? Это сон? Этому безумию нет предела. Даже рожающая женщина перестала кричать, слыша его слова, удивленно смотря на Оливию.
— Все будет хорошо, — прошептала та, ладонями зажимая ее промежность, — капитан самый лучший который мне когда-либо встречался, он знает свое дело и посадит самолет.
Оливии самой бы хотелось верить в свои слова. Она надеялась, что Даниэль сможет посадить эту махину. И если он без проблем сделает это, она уйдет из их экипажа. Она обещает это сама себе, тем более она проиграла спор.
— Я больше не могу, — внезапно закричала Сьюзен, — я уже не могу это терпеть.
— Держись! — Скомандовала медсестра, набирая очередное лекарство в шприц, — уже скоро придет помощь. Капитан молодец, что решился на это. Не все могут принять такое решение. Он смелый человек.
Смотря на лужу крови и свои окровавленные руки, Оливия осознала в конец всю ту жуть, что испытывает сейчас Даниэль. Ее руки устали, но его пытка только начиналась. Теперь он спасал Сьюзен и ее ребенка.
— Закрылки, — его голос даже не дрогнул, скомандовав Марку.
— Полностью.
— Выпускай шасси.
— Еще рано.
— Выпускай, нам надо снизить скорость до минимума. Мы должны приземлиться на самой минимальной скорости. Перед полосой включай реверс, он еще затормозит самолет.
— Хорошо, капитан, — недовольно произнес Марк, — нам достанется за это.
Даниэль, видя перед собой в нескольких километров взлетно — посадочную полосу, схватил рацию:
— Уважаемые пассажиры, мы приземлимся через две минуты, прошу простить меня за резкий тормоз. Экипажу приготовиться к посадке.
Его голос в вперемешку с кричащей Сьюзен. Оливия почувствовала твердую головку ребенка, упирающуюся в ее ладони. Руки тут же ослабли и больше не в силах держать, закричала медсестре:
— Ребенок выходит!
— Отпускай руки, — крикнула та и Оливия отпустила в тот момент, когда самолет коснулся полосы. Она успела схватить малыша прежде, чем Даниэль нажал на тормоза. Медсестра перерезала пуповину ножницами, приготовленными на этот случай, как самолет резко загудел и Оливию отбросило с силой назад. Прижимая к груди ребенка, защищая его, она стукнулась головой об металлический угол, испытывая резкую боль и застонав. Самолет катился, сбавляя скорость, а она, лежа на полу, прижимала к себе крохотное тельце до полной остановки. Они остановились слишком быстро. Он сделал это, у него получилось.
— Ребенок. — Прошептала уставшая Сьюзен, — почему он не кричит?
Оливия посмотрела на малыша в своих руках — синее крохотное тельце, перепачканное прожилками крови, еще теплое…Но он молчал.
— Это мальчик. — Это все, что она могла сказать его матери. Старуха уже суетилась возле них, пытаясь резиновой грушей очистить его нос и рот от амниотической жидкости, но легкие не расправлялись, ребенок не дышал. Он мертв? Оливия не верила в это, лишь шептав слова отрицания, наблюдая за медсестрой.