Наши руки запятнаны кровью
Шрифт:
Мы будем переминаться с ноги на ногу и постоянно хлопать себя руками по плечам, борясь с
холодом.
Мы будем отдавать хлеб, чтобы раздобыть перчатки, и терять часы сна для того, чтобы чинить их, когда они расползаются по швам.
Когда становится невозможно есть на открытом воздухе, мы вынуждены делать это в бараке, стоя.
Каждому будет выделен участок пола величиной с ладонь, потому что на нары опираться запрещено.
На руках у всех появятся раны и язвы,
каждый вечер, стоя (в обуви, которая всегда жмет и трет) в снегу и на холодном ветру».
[***1: Primo Levi, Survival in Auschwitz (trans. by Stuart Woolf, New York: Collier, 1961, первоначально опубликовано на английском языке под названием: If This Is a Man), стр. 112 ]
В эту первую ночь вы не можете спать.
Ваше тело стонет от боли.
Мозг отказывается работать.
Ваша койка, на которую постелена какая-то циновка, мала даже для одного, а вы лежите на ней
вдвоем.
Чьи это ноги продолжают стучать по моей голове?
И перед вашими глазами все еще стоят те две шеренги.
Что все это значило?
Почему вас поставили в правую шеренгу, в то время как старики, больные и дети были отправлены в
левую?
Один врач, переживший Аушвиц, оставил следующие свидетельства:
«Тот, кто попадал в левую шеренгу, умерщвлялся в газовых камерах в течение часа после прибытия.
(Если газовые камеры и топки крематория были переполнены, то его могли просто застрелить и
сжечь на костре.)
Меньше “везло” тому, кого выбирали в правую шеренгу.
Он также был смертником, но с той лишь разницей, что в течение трех-четырех месяцев или того
срока, который он мог протянуть до полного истощения, ему доводилось пережить все ужасы
концлагеря.
Он истекал кровью от тысяч ран.
Его живот сводило от голода, его взгляд становился диким, и он стонал, как безумный.
Он таскал свое изможденное тело по снегу до тех пор, пока силы окончательно не оставляли его.
Специально обученные собаки кусали его похожее на скелет, почти безжизненное тело, и когда даже
вши отказывались от его иссушенной плоти, тогда только час избавления — час желанной,
освобождающей от страданий смерти — был уже близко.
Кому же из этих людей — наших родителей, братьев и детей — “повезло” больше — тем, кто
попадал в левую шеренгу, или тем, кто попадал направо?»
[***2: Mikios Nyiszli, Auschwits. A Doctor’s Eyewitness Account (trans. by Tibere Kremer and Richard Seaver, New York: Fawcett Crest, 1960), pp. 49-50].
Вас отправили в правую шеренгу, обрекая на медленную смерть.
Всего через несколько часов настанет
часов утра, пока вас снова и снова пересчитывают.
И затем — работать… в течение недель и месяцев, до тех пор, пока вы просто не сможете больше
делать этого.
Тогда настанет время вашего “омовения”.
Но вместо воды, омывающей ваше истощенное тело, ваши легкие наполнятся отравляющим газом.
И через несколько часов ваши останки будут вознесены на небо через дымящие трубы фабрики
смерти.
В чем состоит ваше преступление?
Вы — еврей.
И если бы вы могли прожить тысячу жизней, вы все равно никогда не смогли бы рассказать о том, что вы чувствовали в тот свой Сочельник (канун Рождества), когда вы, беспомощный и презираемый
узник концлагеря, лежали там, слушая, как ваши тюремщики, эти жестокие, невменяемые
преступники, распевают Рождественские гимны…
Руки церкви запятнаны кровью.
Глава 2.
УЖАСНОЕ, ТРАГИЧЕСКОЕ ПРОШЛОЕ
Не христианство породило антиеврейский геноцид и лагеря смерти для евреев.
В самом деле, нацизм был антихристианским явлением.
Однако без христианского антисемитизма такой геноцид был бы невозможным…
Гитлер и нацисты нашли в средневековом католическом антиеврейском законодательстве образец
для себя, и они читали и перечитывали жестокие антисемитские работы Мартина Лютера.
Очень поучительно, что антиеврейский геноцид был развязан единственной крупной страной в
Европе, имеющей приблизительно одинаковое количество католиков и протестантов.
Традиции обоих направлений были пропитаны ненавистью к евреям.
[***1: Dennis Prager and Joseph Telushkin, Why the Jews? The Reason for Antisemitism (New York: Simon & Schuster, 1983), p. 104. ]
Приведенные ниже материалы являются очень болезненными, но в то же время очень типичными.
Они описывают события, произошедшие в польском местечке Дзяложице 2 сентября 1942 года,
которые очень наглядно иллюстрируют всю глубину “христианской” ненависти к евреям, что
сделало возможным антиеврейский геноцид.
Читателю следует обратить особое внимание на фрагмент, выделенный курсивом во второй части
цитаты:
“…Две тысячи невинных еврейских душ, среди которых были старые, больные, беременные
женщины и малые дети, безжалостно застрелены и свалены в (наспех вырытые) могилы — прямо в
кучи, друг на друга.
Многие из них были еще живы!
Для большинства детей они пожалели даже пули.
Их бросали в могилы живыми.