Наши в космосе (Сборник юмористической фантастики)
Шрифт:
Но ведь к счастью, — а точнее, к нашему несчастью, — ничего этого нет. Нет и более мелких чудес — квадратных галактик, фиолетовых смещений, гигантских сфер Дайсона и летающих тарелок. Нет, это наблюдаемый факт. Кто не верит, дальше может не читать.
Теперь я собираюсь решить этот парадокс с позиции нормального естествоиспытателя. А позиция моя состоит в том, чтобы, с одной стороны, опираться на экспериментальные факты, а с другой — опираться только на открытые нами законы. Лишь такой метод может обеспечить продвижение вперед. И какой бы вывод ни последовал, мы обязаны его мужественно принять, а не искать полуфантастических или религиозных
Имеем два экспериментальных факта. Первый: во Вселенной нет сверхцивилизаций. Второй: во Вселенной есть по крайней мере одна цивилизация среднего (а возможно, даже и низкого — не с чем сравнить) уровня, у которой наблюдаются гигантские темпы роста. Как совместить оба эти противоречащие друг другу факта? Можно было бы снять противоречие, предположив, что мы — единственная цивилизация во Вселенной. Так сказать, провозгласить своеобразный принцип запрета: в одной Вселенной не может находиться более одной цивилизации. Аналогичный принцип существует в квантовой механике, но я бы привел пример из более близкой читателю области — биологии. Как известно (кто ел, тот знает), в каждом яблоке не может быть больше одного червя…»
Здесь я прервал чтение меморандума и стал разглядывать огрызок яблока. Не найдя червяка, я посмотрел на Джулию. Она сосредоточенно исследовала свое яблоко. Почувствовав мой взгляд, она подняла глаза. Мы рассмеялись.
— По-моему, недурно написано.
— Да, местами, — и она опять рассмеялась.
Что и говорить, смеялась она хорошо, и на языке у меня завертелся стандартный вопрос: что вы делаете сегодня вечером, Джу? Я спросил:
— Как удалось добыть рукопись?
— Совершенно случайно. Наблюдатель от комиссии — он работает инспектором «Рыбнадзора» на реках Кулповской низменности — совершал вечерний объезд угодий. Представляете, Костя, теплый летний вечер на природе. Ветер затих. Ровная гладь реки, изредка нарушаемая рыбьими играми. По берегам луга, усеянные стогами свежескошенной травы. Стада мирно пасущихся коров…
— Не хватает только пастуха и пастушки. Кстати, что жуют коровы на свежескошенных лугах? — прервал я фенологические изыскания собеседницы.
— Вам, земнянам, а точнее, земноводным трудно это понять. Как сказал бы наш председатель — рожденный ползать… — не докончив, она махнула рукой и опять уткнулась в рукопись.
А я вспомнил про стоика — рожденный стоять сидеть не может. Хм. А интересно, кто же такие лебеги? Ну вот, дурацкая привычка перебивать собеседника. Сам спросил, а потом и не дал сказать. Обидел вот девушку.
Я нашел место про яблоки и стал читать дальше. «Кстати, это правило не просто интересно, но и полезно практически: если вы нашли червяка в яблоке, то можете спокойно доедать его дальше. Приятного аппетита.
Но вернемся к рассматриваемому вопросу. Предположение о нашей уникальности влечет признание нашей привилегированности. Оставаясь объективными, мы должны отбросить эту возможность. Представляется совершенно невероятным, чтобы в целом в изотропной и однородной Вселенной условия, необходимые для возникновения жизни, появились только в нашей ничем не примечательной галактике, в ничем не примечательном месте и, тем более, вблизи ничем не примечательной звезды. Абсурдно было бы предполагать существование каких-то мифических принципов запрета. Значит, остается только один выход: нужно признать, что, по каким-то причинам, сверхцивилизации из обычных цивилизаций не возникают. Каковы же эти причины?»…
На самом интересном месте раздался гонг. Все заторопились в конференц-зал.
— Джулия, кажется, заседание начинается, — сказал я зачитавшейся соседке.
Она посмотрела на меня отсутствующим взглядом и многозначительно изрекла:
— Да, заседание продолжается. Командовать парадом буду я!
В толкучке у дверей я ее потерял. Не обнаружил я ее и на месте. Вместо нее сидел огромный битюг с мохнатыми крыльями. Изредка он поднимал крыло, запускал под него голову и что-то там склевывал. Когда в очередной раз он вынул голову, я ему сказал:
— Здесь, собственно говоря, занято. Тут еще перфокарточка лежала.
— Ця? — он протянул перфокарту.
На перфокарте отличным шрифтом было напечатано: «Джулия Гумбольт. Отдел переселения.»
— Эта, — сознался я.
— Так воны ж у пэршому ряду силы, — он показал крылом в направлении президиума.
Я приподнялся и действительно увидел Джулию.
— Воны ж выступаты будуть, — добавил битюг.
Председатель ударил молоточком по гонгу.
— Друзья, прошу внимания. Не все, наверное, успели ознакомиться с текстом меморандума. Ну, это не страшно, все равно текст полностью установить не удалось. А тем, кто не успел прочесть восстановленное, придется разбираться в рабочем порядке. Ряд уполномоченных представителей уже записались для выступлений, — он поднял с зеленой скатерти листок и близоруко уставился в него.
В зале возникло замешательство. Послышались смешки и покашливания. Наконец один из саблезубых тигров привстал и, перегнувшись через плечо председателя, помог прочесть шпаргалку.
— Первым записался представитель независимых, ему и карты в руки.
С первого ряда поднялся представитель независимых и направился на сцену. Он оказался существом маленького роста и, если бы не табуретка, услужливо подставленная хвостатым полиглотом, ему не дотянуться бы до микрофонов на трибуне.
— Да, я прочел все, что можно было прочесть, — начал независимый. — И еще раз убедился в справедливости двух основополагающих принципов нашей цивилизации: не вмешивайся в чужие дела и никому не давай вмешиваться в свои. Вы знаете, лишь чудовищное стечение обстоятельств привело к контакту нашей цивилизации с содружеством.
В зале раздалось неодобрительное покашливание.
— Нет, я никоим образом не собирался обвинить сообщество, — заметив реакцию публики, оправдывался независимый. — Наш контакт с сообществом — нелепая случайность. Именно с целью предотвращения таких случайностей в будущем мы активно поддерживаем усилия комиссии по борьбе с контактами. Неужели мало нашего печального опыта? Мы сторонники крайней точки зрения: никаких контактов. Особенности нашего интеллекта не позволяют нам на требуемом уровне поддерживать усилия содружества в идейном плане. Из народа-созидателя, богатого творческими традициями, мы превратились в артель ремесленников…
— Давайте не перегибать палку. Эта палка о двух концах, — сморозил председатель.
— А, бросьте ваши штучки, — разгорячился независимый. — Да, артель. Да, ремесленников. У нас были композиторы. Теперь — одни музыканты. А что дальше? Подачки с барского плеча? Извиняюсь, объедки научно-технической революции? Оставьте в покое Землю. Ищут они нас! А нужны мы им? Теперь о меморандуме. Конечно, радоваться нечему. Но так ли он страшен? Где мы его обнаружили? В анналах академии? В справочнике для поступающих в высшие учебные заведения или в энциклопедии Брокгауза и Ефрона? Дудки…