Наши все дома!
Шрифт:
— Прямо здесь?
— А чем тут плохо? Мертвяки не забредут — забор хороший, да и далеко от жилья. Город близко, а в нем брошенного имущества навалом. Военные, конечно, многое соберут, но и нам хватит.
— А нам чего все это рассказываешь? Предложить что-то хочешь?
— Разумеется. Участие в проекте.
— Ну вообще мысль интересная… По домам сидеть толку мало… Только тут же одни гаражи и железки — мужикам раздолье, особенно таким, как мы. А жены-детишки… Твои-то вон здоровые все, а у Володьки пять лет девке — куда ее в гаражи?
— Думать будем и обустраиваться. В квартирах скоро плохо станет — кому сейчас надо свет-газ-воду качать? Пока автоматика держит — работает, а чуть что — чинить никто не пойдет.
— А тут что? Ну отопление сделаем как-нибудь, не вопрос. А с электричеством что делать будем?
— По электричеству тоже мысли есть, но вчетвером не поднять — надо больше народу.
— Ну в
— Подумайте. И если знакомые есть подходящие — тоже скажите. Связь у вас есть какая-нибудь?
— «Сибишка» в машине стоит, ну и карманные.
— «Сибишкой» мы пока не разжились, а карманные — это что, LPD?
— «Моторолы», а какие там буквы — фиг его…
— Включайте, попробуем.
— Так мы и не выключали.
Гм… Я опять идиот. Привык рацией пользоваться от сих до сих, а ведь ничто не мешает постоянно эфир слушать. Есть ведь люди кругом…
Связь легко установилась. Посмотрим, конечно, как с дальностью будет, но выключать аппарат уже не стоит. Фиг с ними, аккумуляторами, на первые годы хватит, как бы они еще нас не пережили… Впрочем, это уже фиг там, «не дождетесь!».
Так и разошлись. Мужики погрузились в свою «шишигу» и отбыли по домам. Думать. Хотя чего тут думать, прыгать надо. Да, а информацией обменяться так и забыли. Может, они чего полезное знают «про зомбей», что нам неизвестно… Ну да ладно, услышимся еще. В любом случае броневик надо делать и начинать набеги — прицеп у магазина запчастей, масла и прочие расходники в том же магазине, потом по продуктам… И бензиновый вопрос решать надо — сколько-то с машин в сервисе сольем, но это на пару заправок, не больше… Надо хотя бы пару бочек найти и какой-то насос — не ведром же переливать… Но сначала — броневик.
С броневиком возились до ночи. Все же сталь кроить — не картон. Особенно тяжело шла резка. Автоген в сервисе был, но его следовало поберечь на времена, когда электричества не будет, а болгаркой пилить листы вдоль — то еще удовольствие. Если бы тут были гильотинные ножницы — мы бы три таких бронекорпуса не напрягаясь сделали… А напрягшись — и пять, было бы из чего. Но автосервису гильотина как-то не очень нужна — ее здесь и не было. Попытка хотя бы мелкие листы резать на фрезерном станке привела только к поломке фрезы — лист начало трясти и дергать. Да и скорость немногим больше. Так что к вечеру, основательно оглохнув от визга болгарки и отсушив руки кувалдой, мы только-только одели морду «паджерика» и установили бронепояс по контуру. Попутно я обнаружил, что Дима неплохо чувствует металл — заставить железяку гнуться куда надо ударами кувалды у него получалось лучше, чем у меня. А вот с пространственным мышлением оказалось наоборот, хотя, казалось бы, дизайнер. Видимо, все же художественный взгляд и инженерный отличаются. Даже когда смотрят на одну и ту же загогулину. Машка тоже приложила руку — вооружившись электродрелью, размечала щели на бронерешетке радиатора, которые я в поте лица и ливне окалины прорезал болгаркой. Но щели — это все полбеды. Сложнее было скроить, свернуть и проварить хитровыгнутые пространственные дуги над колесными арками. Но и с этой задачей мы справились, хотя и пришлось готовое изделие дорабатывать кувалдой для установки по месту. Зато весь нижний контур «паджерика» скрылся за корявым, но весьма жестким бронепоясом. Можно не боясь сносить мертвяков на ходу, да и автомобили расталкивать смело, если возникнет такая надобность. А нужно еще защитить стекла, усилить двери… Но это уже потом. Утром — надо выезд сделать. И машину проверить, и хабара притащить. Дальше условия будут хуже: мертвяков больше и ездить дальше, — так что испытания сейчас.
Вечером попробовал еще раз прозвониться Ольге. У них все было как и вчера, сидели дома, слушали новости. Комендант гарнизона (оказывается, в Туле и такой был — или, наоборот, появился?) объявил в городе особое положение в связи с эпидемией неизвестного заболевания. Вопреки ожиданиям, казенной держимордовщины не было — особость положения проявлялась в разрешении (временном) на открытое ношение любого оружия. Скрытое ношение запрещалось, за разбойное нападение полагался расстрел. Город поделили на зоны эвакуации, наиболее неблагоприятные районы вывозили первыми — частную застройку. Девятиэтажки с открытыми пространствами между ними, которые легко контролировать, пока оставили. В общем, грамотно действует комендант, но, похоже, удержать весь город и не надеется. Я кратенько рассказал, какой мы тут броневик сооружаем.
— Слушай, а тебе ведь старая машина уже не нужна?
— Ну в общем, нет. По городу на ней опасно ездить.
— А ты можешь мне ее дать?
— Ну вообще могу, только куда ты собралась?
— Не по городу. Нужно мне.
— У тебя оружие есть?
— Нет. А у тебя?
— У меня есть, но тебе дать нечего.
— Дай машину,
— Слушай, ты вообще понимаешь, что творится? Мы вчетвером с оружием ездить опасаемся, весь день трахались с броневиком, чтоб безопасно ездить, а ты одна без оружия на «ксюхе» собралась куда-то.
— Ну ты можешь дать или нет?
— Только если найду еще ружье. Я тебя хочу среди живых видеть, а не дохлых.
— Меня прикроют и встретят. С оружием.
— Кто, интересно?
— Не суть важно. Тебя раньше не интересовало, а теперь чего вдруг? Машину я верну.
— Да не в машине дело. У меня машин полон двор. И у тебя, кстати, тоже. Просто нельзя уже без оружия. Солдаты вон и то только на броне по городу ездят.
— Не только. Ты вообще в своей норе сидишь и не знаешь ничего.
— Ладно, завтра у нас вылазка в город, доеду до тебя, привезу сюда — забирай машину. Сашка с нами побудет пока.
— Это еще почему?
— Потому что у тебя дурь какая-то в голову зашла.
— Так ты заговорил?
— Как есть — так и заговорил. Дам машину и рацию и постараюсь еще ружье. А Сашку нечего подставлять. Побудет в гостях.
— Ладно, я недолго. Вернусь — тогда поговорим.
— Давай, пока.
Да уж, вводная так вводная. Одна, на низкой незащищенной машине, да и водит не то чтобы замечательно — получше Иринки, все же опыт кой-какой есть, да и детство велосипедное сказывается, но одной между мертвяками… Куда ее понесло? А мне задачка еще на завтра — ружье добыть. Желательно три: двенадцатый калибр для себя и два двадцатых — Ольге, да и Сашке тоже — мало ли что мелкая, управится как-нибудь. И голова вроде есть, куда не надо не стрельнет, обращению учил, еще когда вместе жили — она тогда пневмашку на плечо клала, как РПГ, [38] но в консервную банку с десяти шагов уже попадала… В оружейный магазин я все равно собирался заглянуть. Там живых уже быть не должно — рядом тюрьма, а в ней наверняка случился армагеддец локального масштаба. Зэки перекусали охрану, потом бунт с вышибанием дверей и ломанием заборов, а потом все вместе разбрелись — это пока контролеры на месте, оттуда не выйдешь, а как все побратались в жажде живого мяса — полезли через КПП, однозначно… В магазин им незачем, но узкая улица вдоль тюремной стены — не самое безопасное место в городе… Только на броне туда и лезть. Притереться к воротам магазинного двора, зачистить тех, кто там есть, — а потом так же и убраться, не высовываясь из-за железок.
38
РПГ — ручной противотанковый гранатомет.
24.03, суббота
Выехали утром, пока холодно и «зомби здесь тихие». Броневик немного тяжеловато, но уверенно катил по колдобинам. Поток беженцев поредел, мы уже спокойно проехали до переулка, поднялись вверх, к магазину запчастей. Покойников на улице вновь прибавилось — теперь их тут было не меньше, чем в Москве. Район частной застройки и прилегающие к нему хрущевки комендант защищать и не обещал. Кое-где на деревьях висели плакаты. К одному подъехали поближе — там было объявление об эвакуации. Тем, кто хочет воспользоваться последним шансом, давалось место и время сбора, во вторник будет последний конвой, после чего район объявляется окончательно покинутым, все оставшиеся остаются на свой страх и риск. Ну что ж, мы изначально и рассчитывали — на свой страх. Способным передвигаться самостоятельно предлагалось добираться до артучилища — там под прикрытием прочного забора и охраной военных разместили эвакопункт. Прилагалась и грубая карта города — районы относительно безопасные (новая застройка), районы опасные (парки, пятиэтажки) и смертельно опасные — частная застройка и, как я и предполагал, район тюрьмы. Военные судили со своей колокольни — районы делились на опасные и безопасные для группы вооруженных людей. Одинокому беглецу в частной застройке больше шансов укрыться от мертвяков за заборами, воротами, на чердаках… Да и дверь можно закрыть за собой. Правда, остается проблема мутантов, а там, где много собак на цепи, возможно появление зверюг и пострашнее той, какую мы завалили… Но туда нам пока не надо, да и по тактическим характеристикам мы уже ближе к военным — вот разве что патронов мало: их всегда мало, если нет своего склада. Ну что ж, склад есть. Осталось сделать его своим… Автоматных патронов там, конечно, не будет — зато наверняка наберется несколько сотен ружейных. И сами ружья. Автоматные есть в тюрьме — но где там искать оружейку вохры, я понятия не имею, а чтобы вычистить все наружные помещения — больше патронов потратишь, чем добудешь. Да и вообще — пусть терминатор воюет в тесных коридорах с беззвучными ядовитыми тварями в засаде, ему по фиг, он железный, а наша задача не побеждать: выжить — вот наша задача.