Нашла себе блондина!
Шрифт:
– Да ну, Райка, может, вообще еще ничего продать не удастся…
– Ты чего, обалдела? Даже думать так не смей, не то что говорить! Не волнуйся, со мной не пропадешь! Я тебя не кину, не то что некоторые. Кстати, имей в виду, я сегодня у тебя ночую, я уж с одним типом договорилась, он нас на тачке отвезет с нашим барахлом!
До поздней ночи Райка занималась психотерапией – рассказывала без умолку о своей учебе, о преподавателях, студентах и студентках, об артистах Театра оперетты и в результате так меня уболтала, что я заснула и проспала до самого утра. Первым делом взглянула в окно, не идет ли снег с дождем. Слава
– Но одеваться все равно надо, как в сильный мороз, а то живо коньки отбросишь. Лучше всего валенки с калошами.
– А где их взять?
– Ну, сегодня, конечно, обойдемся, носки потеплее надень под сапоги, а дальше надо будет озаботиться. Ничего, припрет, найдем и валенки, и калоши, и платки пуховые… Только штанов побольше поддень; да потеплее, а то простудишь самое интересное место, что тогда?
Я вон, видишь, трое порток взяла!
– Райка, но это же ужас, на кого мы похожи будем?
– На всех остальных художников, там все так одеваются! Да не стесняйся, говорю же, нас на машине довезут.
Видок у нас, конечно, был еще тот, и мы долго ржали, глядя друг на друга. Кто бы мне вчера утром сказал, что я буду смеяться, я бы в рожу тому плюнула, а вот поди ж ты!
Когда мы наконец разложили свой товар, я подумала: «Господи, помоги», – хотя в Бога никогда не верила.
А Райка достала из сумки термос с чаем и еще какой-то ящичек, нажала на кнопку, и вдруг над аллеей понесся дивный голос: «Девицы, красавицы, душеньки-подруженьки, заходите, девицы, пончо покупать!» Я так и села – Ничего идейка, а? – с гордостью сказала Райка. – Орать-то сама я тут не могу, а так и товару реклама, и мне заодно! Вдруг какой знатный иностранец заинтересуется. – Как бы нас отсюда не шуганули за такую рекламу! – испугалась я.
– Не дрейфь, Татьянка, у нас все получится, я знаю!
Как ни странно, но Райка оказалась права. Торговля у нас пошла. Ничего подобного нашим пончо никто не продавал. А вот фартучков и прихваток хватало, и были еще куда лучше моих. Хорошо, что я их немного сделала, на пробу. А сумок вообще ни у кого не наблюдалось. Хотя, конечно, сейчас, наверное, для холщовых сумок еще не сезон, это ближе к лету. К нам подходили не только покупатели, но и другие продавцы, вернее, художники, разговаривали, шутили, поздравляли с началом новой деятельности… Короче, мне там понравилось. А главное, мы распродали почти все – сорок два пончо! И заработали кучу денег. У меня просто голова кружилась, я такого не ожидала и уже думала, как лучше потратить деньги, но Райка сказала:
– Танька, погоди барыш подсчитывать! Во-первых, надо еще кое-кому тут заплатить, чтобы жить спокойно, чтобы столик не таскать через весь город и вообще, но это так, ерундовые деньги. А остальное надо пустить в дело.
– В какое дело?
– В наше, в какое же еще! На развитие производства!
Я только глаза вытаращила.
– Ну что ты на меня пялишься? Еще платков надо закупить, тесьмы, ленточек, того-сего. Но, конечно, и на жизнь тут останется. А мы ведь завтра еще наторгуем! Здорово пошло! Но вообще, советую начать думать, что дальше. Поверь мне, через неделю, через две, самое позднее, тут еще кто-нибудь начнет такими пончами торговать, да еще и получше, тут знаешь какие мастерицы есть, не нам чета!
– Знаешь что. Рай, я считаю таю сегодняшнюю и завтрашнюю выручку делим как договорились, тебе тридцать процентов, это справедливо, ведь платки у Надьки я покупала, а дальше уж будем пополам…
– Танька, ты человек! – возликовала Райка. – Я и сама думала, только не знала, как тебе сказать, чтобы ты не обиделась. Все ж таки я тоже с тобой наравне буду.
Класс! Давай на радостях тортик купим, а? Хорошая ты девка, с тобой можно дело иметь! Погоди, Танька, мы еще кооператив с тобой откроем!
По выходным дням мы ездили в Измайлово. Кроме пончо стали шить юбки. На вырученные деньги купили Райке в комиссионке швейную машинку, чтобы ей не приходилось каждый вечер ко мне мотаться. Как-то после каникул я столкнулась в лифте с Аллой Захаровной.
– Танюша, ты чего ходишь как в воду опущенная?
– Да так как-то… А знаете, Алла Захаровна, ваша кофейная гуща все наврала.
– Насчет чего это?
– Насчет любви, – вздохнула я, – Таня, все у тебя будет!
– Наверное, что-то будет, только не с ним, – Он что, умер?
– Да что вы такое говорите!
– Ну, если жив, то все будет, вот увидишь. Не веришь?
Давай пойдем сейчас ко мне, и я тебе еще раз погадаю…
– Не стоит, спасибо, но не стоит.
– Как хочешь. Но когда все у тебя сбудется, ты мне тортик на радостях купишь, идет?
– О, тогда я вам не тортик, а тортище куплю, с шоколадным зайцем!
– Смотри, не надуй! – улыбнулась она.
В Измайлово у меня уже появился поклонник, молодой парень, который продавал стеклянные фигурки животных. Его звали Костей. Он каждый раз дарил мне шоколадку и приглашал в кино. Шоколадку я брала, а в кино не ходила. Но он не обижался. И часто подолгу стоял возле нашего столика. У Райки тоже были поклонники. Ее затея с магнитофонной записью, как я и предполагала, провалилась. Народ стал роптать. Мол, и так шумно. Но Райка не особо огорчилась.
– Не понимают люди искусства, а вроде художники!
Однажды я сидела одна в Измайлове, Райка куда-то ненадолго отлучилась. Покупателей пока было немного. Вдруг я услыхала английскую речь. Тут это бывало сплошь и рядом, хотя пончо большим спросом у иностранцев не пользовались, все больше у наших. И я даже головы не подняла, уверенная, что они пройдут к Вере Иннокентьевне, пожилой художнице, которая продавала свои пейзажи с церквушками. Они проходили у иностранцев на ура.
– Девушка, почем у вас эта красавица? – спросил вдруг веселый голос. Какой-то парень указывал на мою новинку – бабу на чайник. Я сшила ее на пробу, она получилась очень симпатичной. Я назвала цену.
– Таня, это ты?
Передо мной стоял Матвей, тот самый рыжий Матвей, с которым я познакомилась в новогоднюю ночь.
Я почувствовала, что краснею.
– Привет!
– Что ты тут делаешь?
– Да вот, продаю…
Он был с тремя иностранцами. Два парня и девушка баскетбольного роста, на две головы выше Матвея, да и других парней тоже. Но хорошенькая. Только зубы какие-то лошадиные…
– Тань, а еще такая баба у тебя есть? Мои друзья из Оксфорда хотят купить штук пять.