Наслаждения герцога
Шрифт:
Это была небольшая золотая рамочка в виде плюща, в которую было вставлено миниатюрное изображение Брэборна. Это изображение стояло у него на столе уже много лет как напоминание о любимом доме в Глостершире. Эта миниатюра всегда была его любимой. Видимо, Клер сбросила ее на пол во время их бурных ласк. Улыбнувшись этому воспоминанию, он замер, рассеянно протирая подушечкой большого пальца золотую рамку, и снова подумал о Клер. В этот момент он вспомнил о том, что у него есть миниатюра с ее изображением.
Много лет назад ее отец прислал портрет
Именно в этот стол, если он правильно помнит.
Он начал открывать ящики. Миниатюра обнаружилась только в третьем из них, у задней стенки. Развязав шнурки, стягивавшие чехол из черного бархата, он вытряхнул миниатюру себе на ладонь, и увидел Клер — улыбающуюся, прелестную и невероятно юную. Он понял, что в момент написания портрета ей было не больше пятнадцати лет. Она была еще совсем ребенком. Неудивительно, что он тяготился этим сговором. Неудивительно, что он не был ею впечатлен и спрятал эту миниатюру подальше.
Но теперь она больше не была ребенком, а он уже не пытался избежать помолвки.
По иронии судьбы теперь избежать помолвки хотела она. Однако он не намерен отступаться.
«Я закажу написать новую миниатюру, — решил он. — Чтобы на ней Клер была во всем своем женственном великолепии».
Когда она станет его герцогиней, будут заказаны ее парадные портретные изображения, которые займут положенное им место в фамильных галереях, как здесь, так и в Брэборне. А вот миниатюру он будет держать при себе. Он поставит ее сюда, на свой письменный стол.
Снова посмотрев на портрет юной Клер, он собрался было вернуть его обратно в чехольчик, но передумал и вместо этого поставил миниатюру рядом с изображением Брэборна. Выпрямившись, он еще раз посмотрел на две маленькие картины и остался доволен результатом.
Глава 18
В течение следующих нескольких недель между Клер и Эдвардом установилось молчаливое перемирие. Клер не устраивала новых демонстраций своего бунтарского духа, а Эдвард со своей стороны больше не поднимал вопроса о дате свадьбы.
Первое утро после ее визита в клуб «Брукс» было крайне неприятным: она снова безрезультатно уговаривала Эдварда разрешить близнецам остаться в городе. Однако Эдвард оставался тверд. И в результате ровно в десять утра карета, в которой находились лорды Леопольд и Лоренс, а также их багаж, уехала, оставив Лондон далеко позади.
Клер поймала себя на том, что гадает, когда снова увидится с ними, и увидится ли вообще. Ей было невероятно стыдно из-за того, что она стала причиной их изгнания. Однако у нее было очень мало времени на то, чтобы размышлять об этом своем проступке, поскольку ей пришлось объясняться по поводу своего собственного. Начиная с остриженных волос.
Кузина Вильгельмина, увидев ее, успела только слабым голосом попросить нюхательные соли и упала в обморок в
— Просто прелесть! Хотела бы я быть такой храброй!
Однако в течение следующих нескольких дней Клер поняла, как хорошо, что у Мэллори такой храбрости нет: оказалось, что пренебрежение правилами высшего света дает весьма неприятные результаты.
Где бы она ни появлялась, ее встречали пристальные взгляды и шепотки — и уже без прежнего добродушия. Многие откровенно демонстрировали ей свое неодобрение, а некоторые ревнители приличий вообще перестали ее узнавать.
Поначалу она еще надеялась, что скандал окажется настолько неприятен Эдварду, что он передумает и все-таки ее отвергнет. Однако он, как всегда, оставался невозмутимым и вел себя так, словно ничего необычного не произошло.
— Держи выше голову, — посоветовал он ей в тот вечер, когда ей предстояло появиться в свете впервые после того дня, — и все пройдет достаточно скоро.
Со временем Клер убедилась в правоте Эдварда. В кругу самой модной молодежи о ней говорили с благоговением и бросали на нее полные восхищения взгляды. Несколько смелых молодых женщин даже постригли свои волосы, назвав свою новую прическу «а-ля Марсден».
Что до ее доли денег, выигранных у Моргрейва, то Эдвард забрал их, чтобы выгодно вложить их от ее имени. Она выиграла сумму, которую многие сочли бы неплохим состоянием, так что была рада его помощи, особенно когда он заверил ее, что эти деньги будут положены только на ее имя.
Стоя в книжном магазине Хэтчарда, Клер лениво просматривала поступления. Мэллори и кузина Вильгельмина занимались тем же в другой части магазина. Открыв одну из книг, Клер устремила взгляд на страницу, но буквы расплывались у нее перед глазами. Ее мысли были сосредоточены на Эдварде и ее собственном будущем с ним… а вернее, без него.
Тот страстный эпизод у него в кабинете буквально потряс все ее существо. Она лучше чем когда-либо стала понимать, насколько беззащитна перед ним: достаточно ему было только прикоснуться к ней — и она забывала обо всем. И легко было представить себе, что будет, если она уступит и станет его женой, Представить себе, каково будет лежать в его постели, в его объятиях… каждую ночь!
С одной стороны, это было бы чудесно, думала она с мечтательным вздохом. Но с другой — очень страшно, потому что ей очень легко было бы превратиться в его жадную поклонницу, которая ловит каждое его слово и мечтает о новом прикосновении, новой улыбке, новом смехе..
С того дня он больше не пытался к ней прикоснуться.
Он просил ее назначить дату свадьбы, но это невозможно.
Он хочет, чтобы она сдалась, но она по-прежнему боится, что, уступив, совершит главную ошибку в своей жизни. Она не готова менять свое решение, не услышав от него хоть какого-то признания в теплом чувстве.