Наследие да Винчи
Шрифт:
Сюзанна кивнула. Они вышли из прохода и обогнули сад. Прошли под стеной, затем — под балконами, покоившимися на мраморных столбах цвета лососины. Взгляд Сюзанны метался от одной детали замка к другой — от витиеватой резьбы к фрескам на стенах под самыми балконами.
— Это Бернини, — прокомментировала она. Они сделали еще десяток шагов, и женщина снова остановилась. — Та статуя, — она показала на силуэт обнаженных мужчины и женщины в мраморном объятии, — Канова. [26] Я не знала, что она здесь.
26
Джованни
Внезапные крики из внешнего двора вернули ее к реальности. Сюзанна и Вэнс вжались в дверной проем и подождали, пока мужчины пройдут. Голоса проплыли мимо, громко и возбужденно обсуждая пожар. Вэнс вытер пот с верхней губы и пожалел, что в револьвере священника всего один патрон.
Когда голоса стихли, Вэнс и Сюзанна вышли из проема и направились к лестнице.
— Все гостиные и спальни выходят на балкон, который смотрит на главный двор, — поспешно объяснял Вэнс, пока они бежали по широким мраморным ступеням. — Каицци должен быть в одной из этих комнат, если он еще жив.
Поднявшись по лестнице, они увидели, что в обе стороны по кругу уходит крытая колоннада. Вэнс и Сюзанна пошли по часовой стрелке, заглядывая в каждую комнату. Где же хозяин поместья, граф Гульельмо Каицци?
Крики снаружи — там, где был пожар, — становились все громче. Вэнс подумал, что из-за метана огонь на свалке чертовски разгорится: чтобы потушить его, придется задействовать всех имеющихся у графа людей. Вдалеке выли сирены — пожарные машины пытались пробраться по опасной дороге с крутыми спусками и подъемами.
Пройдя примерно треть пути вокруг двора, Вэнс и Сюзанна наткнулись на комнату с плотно задернутыми шторами. Они переглянулись и кивнули друг другу: должно быть, она.
Через тонкую щель между тяжелыми шелковыми шторами им удалось разглядеть неподвижную фигуру бледного пожилого мужчины в пижаме — он лежал, по грудь укрытый льняными простынями. Руки его оставались сверху. Графу Каицци, похоже, и впрямь нездоровилось.
У кровати стоял низенький священник и разъяренно орал в телефонную трубку. Через плотно закрытые окна с толстыми стеклами ничего не было слышно. Мужчина был возбужден, он расхаживал взад-вперед. Придется действовать быстро. Если поймут причину возгорания — то есть, как только увидят, что сливной кран топливного бака открыт, — начнут искать незваных гостей.
— Ладно, сюда, — прошептал Вэнс. Они поспешили назад — к порталу, ведущему во внутренний коридор.
Не заходя в коридор, они остановились и прислонились к стене, вслушиваясь.
Шорох. Его они услышали первым. В коридоре кто-то был. Шорох перекрывался приглушенным, но возбужденным голосом священника, говорившего по телефону в комнате. Как убрать караульного, не переполошив весь замок?
— У меня идея, — мягко прошептала Сюзанна Вэнсу на ухо. — Не удивляйтесь.
И не успел он ее остановить, как она вышла прямо в коридор и направилась к охраннику в рясе.
— Быстро! —
Вэнс восхищенно слушал ее выступление. Поразительная женщина, думал он, прижимаясь к стене, отчаянно стараясь не слишком шумно сопеть. Сначала за угол свернула Сюзанна, а через долю секунды появился и пухлый краснолицый священник с блестящей тонзурой и рыжими бровями.
Едва завернув за угол, Сюзанна сделала вид, что поскользнулась, упала на пол, хватаясь за руку священника. Пока тот протягивал к ней свободную руку, Вэнс по кривой замахнулся рукоятью револьвера, вкладывая в удар всю свою силу.
— У-умф! — резко выдохнул священник, получив револьвером по затылку. С глухим стуком он рухнул на пол и распластался на плитах без движения.
Вэнс протянул Сюзанне руку, чтобы помочь ей встать.
— Я рад, что вы на моей стороне, — ухмыльнулся он.
На цыпочках они побежали в комнату Каицци. Вэнс подергал ручку; дверь была заперта. Эриксон вернулся к потерявшему сознание священнику, но у того ключей не было. Сюзанна прислушивалась к звукам за дверью, но священник теперь говорил мало, в основном — сердитые «да» и «нет». Наконец он попрощался и с грохотом положил трубку. Вэнс постучал. В замке заскрежетал старинный ключ, дверь наконец открылась, и они увидели высокого обладателя сердитого голоса; за ним, на кровати, неподвижно лежал мужчина, в котором Вэнс узнал графа Каицци.
— Скажешь хоть одно, блядь, слово, и я вышибу тебе мозги. — Вэнс сунул револьвер клирику под нос. Священник широко раскрыл глаза, гнев сменился удивлением, и он раскрыл рот — явно чтобы завопить. Но не успел он позвать на помощь, Вэнс ударил его ребром левой ладони по кадыку, и крик о помощи превратился в одышливое бульканье. Когда священник же попытался схватиться руками за горло, Вэнс двинул его в солнечное сплетение; громко выдохнув, мужчина упал на колени, безуспешно пытаясь сделать вдох.
Вэнс стоял над ним, и в мозгу у него пульсировала горячая кровь.
— Не пытайся снова позвать на помощь, — предупредил он. — Этоеще не самое худшее. — Схватив несколько салфеток с тумбочки у кровати Каицци, Вэнс запихал их священнику в рот. Осмотрелся в поисках чего-нибудь такого, чем можно завязать рот. Наконец снял узкий пояс с его же рясы и перевязал рот; получилось похоже на кляп.
Священник поднял на него свирепый взгляд, в котором боль от ударов мешалась с ненавистью. На мгновение он стал задыхаться, но потом пришел в себя и громко задышал через нос. Вэнс снял с себя кожаный ремень, обвил им руки священника за спиной и затянул ремень так, чтобы мужчина не смог их высвободить.