Наследие орков
Шрифт:
– Как скажете. – Дакон почтительно кивнул и едва удержался, чтобы не расплыться на глазах у босса в радостной улыбке.
Между приближенными Дора шла неустанная борьба за право пользоваться особым расположением хозяина и получать от него самые важные поручения. Марта продержалась на месте фаворита более двух лет, теперь настала очередь Дакона, и он не хотел упускать отличный шанс, тем более что доходное место, как известно, пусто не бывает. Стареющего, но еще полного сил солдата сзади уже подпирали настырные молодые конкуренты.
– Но прежде чем отправиться на поиски, тебе придется доставить вот это письмо… адрес на конверте. – Дор
Хоть лицо Дакона по-прежнему ничего не выражало, но взгляд стал жестче и настороженнее. Старик явно не хотел видеться с теми, кто раньше составлял неотъемлемую часть его жизни, с кем ему не раз приходилось делить кров и хлеб.
– Кто? – произнес Дакон, замерев в ожидании знакомого имени.
– Некто Бартоло Мал и десяток преданных ему морронов. Что, удивлен? – усмехнулся Дор, видя, как расширились зрачки Дакона и как застучали по подлокотникам кресла кончики его пальцев.
– Конечно. Никогда не думал, что придется сотрудничать с Легионом. Вы – и вдруг Клан, интересы-то вроде не совпадают, скорее наоборот…
– А разве я сказал «Легион»? По-моему, я всегда четко выражаюсь: «Бартоло Мал и десяток преданных ему морронов». Пока большое и неповоротливое воинство бессмертных заботится о спасении человечества, в его рядах всегда найдется маленькая группка лиц, преследующих свои меркантильные интересы. Мало жить долго, нужно еще и прожить отпущенный век хорошо: иметь деньги, связи, уважение! В общем, не мне тебе объяснять прописные истины. Сам же ты мне служишь, хоть и бывший легионер. От прежних друзей отказался, даже имя сменил, чтоб о прошлом лишний раз не вспоминать.
– Я… я никогда, – лицо Дакона внезапно стало белее полотна, а сильные пальцы крепко сжали подлокотники кресла, – я никогда никого не предавал, не лицемерил и не вел двойную игру, я…
– Знаю, знаю, поэтому тебе и доверяю. – Дор приветливо улыбнулся, что случалось с ним нечасто. – Ты сначала вышел из Легиона, пожил сам по себе, а уж затем примкнул ко мне. Я всегда ценил в тебе честность и преданность, поэтому и приблизил к себе.
– Это наверняка ловушка. Моррон может предать Легион, но никогда не будет вредить человечеству, коллективный разум не позволит, – произнес Дакон, поверив заверениям Дора, и, как преданный слуга, попытался найти подвох в действиях ненадежных союзников.
– Чтобы позволить или не позволить, разуму нужно сначала разобраться, что к чему, а он у вас тугодум. К тому же у каждого из нас свои недостатки, – философски заметил Дор, – но я покупаю только преимущества. Хорошего бухгалтера нецелесообразно использовать как коммерсанта, спортсмена заставлять петь, а музыканта – убивать. У каждого работника должна быть узкая специализация, именно поэтому я и не посвящал Бартоло в планы нашего дела, не ввел его в организацию, а лишь использую его навыки и умения для выполнения разовой работы.
– Вы забыли добавить «хорошо оплачиваемой», – насторожился Дакон, привыкший за долгие годы службы к устойчивым оборотам речи хозяина.
– Вот что значит старая школа, на мякине не проведешь! – лукаво прищурился Дор. – Ты правильно догадался, платить я им не собираюсь. Что поделать, игра с соблюдением правил всегда снижает эффективность используемых приемов. Кто хочет получить хороший результат, должен уметь хитрить и обходить букву негласных законов.
– А от меня заодно с Бартоло не избавитесь? Я ведь тоже много знаю, да и для вас чужой.
– Может, хватит ерундой заниматься?! – Огюстин Дор внезапно рассвирепел и ударил огромным кулаком по крышке стола, которая тут же прогнулась и растрескалась по краям. – Да, это так, ты действительно другой, чем я и остальные мои слуги, другой по природе своей, но не по сути! Преданность и умения – самые дорогие товары на рынке рабочей силы. Ты умелый боец и доказал свою преданность двадцатью годами верной службы. Не зли меня, не смей сравнивать себя с сопливыми идиотами, решившими быстро заработать деньги на грязном деле. Бартоло и его молокососы – дешевый расходный материал, в крайнем случае двухразового использования, а таких подручных, как ты, еще поискать надо! – Вспышка гнева так же быстро прошла, как и наступила. Огюстин вновь стал спокойным. – К сожалению, далеко не со всеми я могу быть откровенным, и далеко не каждый из верных слуг может справиться с трудной работой, где надо думать, а не интриговать. Если бы ты две недели назад не был в Дальверии, то поиски диска я непременно поручил бы тебе. Работа над проектом тогда бы не остановилась, а мне не пришлось бы самому тащиться на край света, лететь в страну, где получасовая задержка транспорта считается в порядке вещей, а люди настолько продажны, что их даже неинтересно покупать.
– Извините, босс, я больше никогда не осмелюсь вам докучать глупыми стариковскими страхами. – Голова Дакона склонилась в почтительном поклоне.
– Не смеши меня, ты уж поди лет пятьсот как старик, да и еще тысячу не одряхлеешь. – Настроение Дора заметно улучшилось, он даже перестал поглядывать на часы.
Внезапно раздавшийся треск в селекторе прервал разговор. Не осмелившийся войти в пассажирский салон самолета первый пилот сообщил, что прибывший точно по графику «небесный странник» кружит над аэробазой и просит разрешения зайти на посадку.
– Не сейчас, пускай подождут с полчаса, а потом садятся! И еще, – Дор заговорщически подмигнул Дакону, – подтверди командиру отряда, что первоначальные указания остаются в силе.
– Простите, босс, что вмешиваюсь не в свое дело, – робко заметил Дакон, – но если у вас для «воронов» нет другой работы, то зачем вам Бартоло?
– Чувствую, засыплешь ты меня вопросами. Любопытство – плохое качество. Ну, не пугайся, не пугайся, я и так все собирался тебе рассказать. Когда Мал получит письмо, возможно, возникнут вопросы, тебе придется придумать подробное объяснение. Чем раньше начнешь, тем лучше получится, так что слушай и не перебивай… – Огюстин залпом выпил стакан вина, смягчив пересохшее в ходе продолжительного разговора горло, и продолжил: – Как тебе известно, эксперименты по «проекту 107» проводятся в лаборатории одного из вампирских логовищ. Я не знаю, что точно произошло, но со смертью Финолия наши отношения с полесской общиной дестабилизировались. Я не могу рисковать, поэтому придется сворачивать работы. В письме, которое ты передашь, приказ для Бартоло напасть на кровососов и уничтожить всех. Мне не нужны свидетели, и я не могу допустить, чтобы хотя бы одна склянка из лаборатории, хотя бы один опытный образец попали не в те руки.