Наследие
Шрифт:
— Таил, поговори с ним, — капитан кивнул в сторону старшины. — А то, в таком состоянии — это ни солдат, а ходячий труп.
— Я уже говорила. Еще на челноке, перед высадкой, — Олин, взяла «Керташ» за дуло и, поставив прикладом на камни, оперлась об него.
— Да? — Нилион не смог сдержать удивления.
Это уже вторая подобная неожиданность, за сегодняшний день. Первой стало то, что Атикс сам попросился идти с группой Олин, когда они прочесывали завод. Нилион никак не ожидал от него подобной просьбы, но возражать не стал.
— И что? — он посмотрел в сторону Алика,
— Этот завод принадлежал его отцу, — Олин, проследила за взглядом капитана, и тревога стала нарастать с новой силой.
— Да уж… — Нилион вздохнул. — Поговори еще, приведи в чувства.
— Командир, о чем мне с ним разговаривать, что у нас общего?
— Хотя бы война. Выполняй приказ, лейтенант. И это… не раскисай. Нужно сначала все проверить, а вариантов здесь куча, сама понимаешь.
— Капитан, разрешите задать вопрос, — Нилион утвердительно кивнул. — Говорят, что во время нападения, здесь должно было находиться какое-то командование — это правда?
— Вот же! — он усмехнулся. — А еще говорят о секретности, да от нее уже одно название осталось. Ни «какое-то», а вполне конкретное. Но, на сути дела, это не сказывается, и мой приказ не отменяет. Иди.
Олин, не спеша направилась к Атиксу. Сейчас ей не хотелось ни с кем и ни о чем разговаривать. Она молча стала рядом со старшиной. Ее взгляд наткнулся на Тилу и Аири. Они о чем-то разговаривали и их глаза весело сверкали. В груди нестерпимо защемило. Ей очень хотелось верить, что все закончится хорошо, но по опыту, она знала, что сильно рассчитывать на это не стоит. Внутренний голос тревожно нашептывал, о чем-то плохом, а Олин привыкла ему доверять.
— Что, не дает покоя чужое счастье? — голос Атикса заставил ее вздрогнуть.
— Лоурен, отвали — не до тебя, — огрызнулась Олин.
— Я уже заметил, — он усмехнулся. — Чего тогда подошла?
— Капитан просил привести тебя в чувства. Но, я вижу, ты и так входишь в свое обычное состояние.
— А ты, из своего обычного состояния, вышла. И что ж тебя вывело из равновесия?
— Это мое личное дело, и я не собираюсь обсуждать его с тобой.
— А на данный момент, больше не с кем.
— Лоурен, найди себе какое-нибудь занятие, пока капитан решит, что дальше делать, и отвали от меня, — Олин прислонилась спиной к стене.
— Какие у меня могут быть занятия? Мне ведь не с кем сидеть в обнимку, да и друзьями я как-то не обзавелся.
— Значит, не дает покоя чужое счастье?
— Счастье на пять минут, — Атикс усмехнулся, но усмешка получилась горькой. Он отделился от стены и медленно пошел прочь от Олин. — И все же счастье… — тихо произнес старшина, думая, что его никто не слышит.
Но Олин слышала. И сейчас ей стало жаль Лоурена. Не той презрительной жалостью, которая возникает к униженному врагу, а настоящей, искренней. В его глазах застыла тоска и одиночество, и рядом нет никого, кто мог бы поддержать. Из взгляда куда-то исчезла былая надменность, и всем стало видно то, что за ней скрывалось.
Нилион наблюдал за их беседой со стороны. Парня, конечно, жаль. Скорее всего, он
— Дело дрянь! — он снял перчатку и оттер проступивший на лбу пот. — Нил, связи нет.
— С кем? — небарианин перевел на него озабоченный взгляд.
— Да ни с кем, — Алик надел перчатку обратно. — Нужно что-то решать.
— Что тут решать. Проверим ближайший город и резервный космопорт. Мы должны их найти, тем более, уходить-то нам не на чем.
Алик посмотрел вдаль, туда, где располагался город. Он и мысли не допускало том, чтобы уйти, не узнав о судьбе группы 4-Х. Десант не бросает своих: ни живыми, ни мертвыми. О последнем не хотелось даже думать. Часть пути, им предстояло пройти вместе, а потом, придется разделиться. Решили, что Нилион, со своей группой пойдет к городу, а Алик — в космопорт.
Генерал Энтони Грон, сидел в своем кабинете. Он постукивал ручкой по столу и задумчиво смотрел в окно. Стояла глубокая ночь, но генерала мучила бессонница. Он не понимал, как Барнон мог спать, зная, что потеряна связь с тремя группами. Но Энтони ошибался, полковник не спал. Он сидел в своей комнате с выключенным светом и крутил в руках личный коммуникатор. Монитор горел голубым светом и по нему неспешно бежали буквы. Барнон кинул коммуникатор на стол и закрыл глаза. Ему хотелось обо всем забыть, подать в отставку, и жить спокойно на какой-нибудь тихой планете. Но сейчас, это невозможно. Он бросил взгляд в окно. В штабе светилось одно единственное окно. Значит, генерал не спит. Ждет…
В свои сорок два года, Энтони Грон почти полностью поседел. В его жизни было все. Не было только покоя. Но он и не мечтал о нем. Ведь тогда, придется остаться наедине с самим собой. Своими мыслями. Памятью. Прошлым. Пожалуй — это единственное, чего боялся генерал.
Первая седина, у Энтони появилась после уничтожения Корэллы. Тогда погибла его невеста — Алия Телиан. Кассию он покинул с опустевшей кровоточащей душой и белыми волосами. Если бы ни Коинт Таил, Энтони давно бы врубил самоликвидацию, но Таил смог убедить его жить дальше, хотя бы ради того, чтоб найти «сливщика». И Энтони жил, надеясь, что все же сможет выявить продажную мразь, раз это так и не удалось Таилу.
Начальником базы, Энтони стал несколько лет назад, но, тем не менее, не засиживался в кабинете. В любой момент, он мог надеть боевой «скелет» и отправиться на задание вместе с какой-нибудь из групп. После, он получал нарекания из Центрального Штаба, но заставить генерала прекратить принимать участие в операциях, никто не мог.
От своих офицеров, Энтони требовал неукоснительного соблюдения кодекса чести. Он мог смотреть сквозь пальцы на драки и самоволки — бороться с этим практически бесполезно, особенно, среди десантников, чья кровь горячей лавы и вскипает по любому поводу.