Наследие
Шрифт:
На глазах Энни выступили слезы, от боли стало трудно дышать, и она присела рядом с братом.
– Он погиб. Он был не один. Сотни эльфов, демонов положили рядом с ним свои головы.
– Не понимаю, что всё это значит?
– Энни, это война. Наш брат Ставрос присоединился к одному из чёрных магов и выступил против нас. Мы пригрели змею на груди.
– Не понимаю, зачем Ставросу делать это? Это какая-то ошибка.
– Это власть, сестра. Она теперь его подпитывает. Из нас всех он оказался способным на предательство.
Паторс стиснул зубы от злости, потом по его лицу пробежала слеза, и как ему не хотелось, чтоб она осталась незамеченной, всё равно он не смог сдержаться. Он смахнул её быстрым движением руки.
– По-видимому, Ставрос не мог дождаться смерти отца. Кстати, запад твой по праву; нам придётся сплотиться вместе и усилить охрану. Я пришлю несколько своих воинов завтра.
– Брат, в этом нет нужды, но всё равно спасибо за заботу.
– Смотри, тебе виднее. Сестра, ты главное не расстраивайся, мы обязательно справимся.
– Ты что, хочешь убить его? Он же наш брат.
– А ты что думала, что я буду играть с ним в прятки? Или есть идея получше?
– Нет, – Энни продолжала плакать.
– Если нет, то оставь это мне, – на этом разговор закончился, и они распрощались.
Энни взяла вёсла в руки и села в лодку. Время было позднее. На небе появилась луна. Её сердце выпрыгивало из груди от боли. Надо было бы поехать с братом, чтобы его поддержать, но покинуть запад она не могла. . Волны качали лодку на мелких волнах. От её настроения вода окрасилась в тёмный цвет, и через несколько минут начался сильный ливень с грозой.
Нужно сказать, что Лозарус был уверен, что Энни уедет с братом, поэтому вернулся к берегу, где его ожидали ведьмы. И хотя Энни была далеко, мысли о ней его не покидали. Даже больше, его сердце почему-то сжималось от беспокойства.
– Посмотрите на небо, – сказал Лозарус.
– Странно, но никто из нас не вызывал дождь, да еще и такой холодный, как этот, – удивилась Сатура не меньше.
– Там что-то явно произошло. Я отправлюсь навстречу Энни. Не ждите нас слишком быстро. Из-за непогоды мы сможем вернуться только к утру.
– Она разозлится. Ты же знаешь, ей не нравится, когда кто-то её опекает, – возмутилась одна из ведьм.
Лозарус положил свой плащ в лодку, снова кинул взгляд на чёрную воду и, не задумываясь, начал грести навстречу Энни.
«Что же такое могло случиться?» – перебирал он в голове разные варианты. Он знал, дождь закончится через несколько часов, а может, продержится до самого утра. Только скажите мне на милость, откуда же взялся этот туман или что-то похожее на него?
«Это плохо, совсем нехорошо. Значит, с ней действительно произошло что-то ужасное».
Лозарус блуждал в темноте слишком долго. Если бы не плач Энни и светящийся невдалеке фонарик, он мог бы искать её слишком долго, и не факт, что нашел бы. Он всё-таки
– Лозарус, я впервые рада, что ты ослушался моего приказа.
– Энни, перебирайся сюда, – Лозарус протянул ей руку.
– Больше я тебя одну не оставлю. Проси сколько хочешь!
– Мне плохо, Лозарус. Как мне больно, если бы ты только знал.
– Что произошло? Кто посмел тебя обидеть?
– Никто меня не обижал, – Энни продолжала всхлипывать. Она достала платок, промокнула слёзы. На платке остались капли крови.
– Да, мы не так эмоциональны как простые люди. Поэтому ведьмы редко плачут. Я бы тоже хотела сейчас не плакать, но я не могу. Наверное, во мне слишком много от человека.И слишком мало от ведьмы.
– Поплачь. Не важно, человек ты или ведьма. Если ты льёшь слёзы из-за обиды, то значит тебе больно.
– Это не обида. Папа мёртв. Я виделась с братом. Один брат – предатель, другой – деспот, которому нужна только власть, а третий ведёт себя так, будто меня нет. Я уже несколько лет не видела его. Вот где его черти носят?
– Энни, будь сильной, – Лозарус пытался найти слова утешения. – Твой отец ведь наверняка знал, что когда-нибудь кто-то позарится на его земли. Ты ведь должна это понимать.
– Нет. Это не должно было случиться. У него не было врагов. Как Ставрос мог пойти войной, предать всех нас? Может, его кто-то надоумил?
– Может и так, – Лозарус пожал плечами.
– Я совсем одна… – Энни немного успокоилась, перестала плакать, но эти слёзы, казалось, застряли глубоко в душе; она тяжело вздыхала, выпуская пар.
– Ты не одна. Я с тобой, – Лозарус опустил вёсла, прикоснулся к её распухшим губам. – Я люблю тебя.
Лозарус прижал её к себе, начал целовать губы и мокрое от слёз личико. Он не мог оторваться, не мог контролировать своё желание быть рядом с этой девушкой.
– Ты, правда, меня любишь? – спросила Энни.
– А ты как думаешь? Кто из нас ведьма – я или ты?
Энни улыбнулась.
– Я, конечно. Ведьмой может быть лишь женщина, в крайнем случае, тебе остаётся стать колдуном.
– Пока я просто мужчина. Успею перевоплотиться в мага.
– Ты же говорил, что хочешь отречься от колдовства?
– Я много что отрицал, и любовь тоже, – Лозарус пуще прежнего прижал её к себе.
На небе появились звёзды. Одна из них всегда освещала будущее Энни, потому как называлась эта звёздочка Энос, что в переводе на их магический язык означало «путь к любви». Наверняка поэтому при её появлении на небосводе все ведьмы погружались в свои мечты. Любить хотелось каждой: и такой сильной как Юнклида, и такой впечатлительной как Астор.