Наследие
Шрифт:
Энни утопала в этой самой любви. Она легла на дно лодки и, держа за руку Лозаруса, наблюдала за звездой. Любимый крепко прижимал её к себе, целовал её губы. Казалось, что боль потери немного отступила, и в сердце зарождалось новое чувство.
– У нас всё будет по-другому! – говорила она вслух.
– Наверняка.
И как это бывает между двумя любящими сердцами одна- Энни оставила свои предрассудки, а другой Лозарус слишком сильно пылал к ней страстью и нежной любовью, что переступил всё- таки через свою гордость и они по- настоящему были счастливы. Наверно, именно о такой любви всегда мечтала Энни, когда можно
Прошло еще несколько лет. От мира, созданного Эриасом, почти ничего не осталось. С каждым днём появлялось всё больше претендентов на трон. Паторс пытался выследить брата Ставроса. Его воины прочесали королевство вдоль и поперёк, не оставили ни одного кустика, деревца, поселения, но всё оказалось тщетным. Он словно канул в воду. Понятно, что засел где-то и выжидает.
Паторс понимал: пройдёт немного времени, и он снова нападёт, поэтому его воины были расставлены везде. Север и юг охранялись солдатами днём и ночью. Всех подозрительных существ, будь они магами или простыми людьми, задерживали. Среди них попался соратник Ставроса, маг Моза. Его тело сожгли на костре, голову закопали в землю, а внутренности отдали на съедение лесным зверям. Так началась война между светлыми и тёмными сторонами света, в которую были, к сожалению, вовлечены не только сами светлые и тёмные маги, но и человечество, которое не было готово к неблагоприятным переменам.
4. Соломон
В поселении Сарос, находившемся далеко от холодного севера и жаркого юга, решалась судьба местного шамана Эзара. В его покоях побывали многие лекари, колдуны, ведьмы, но никто не мог излечить его недуг. Само по себе племя существовать не может, поэтому вся надежда оставалась на сына шамана, Геспера, который после смерти отца должен занять его место.
Один из лекарей, Соломон, пришёл из дальних лесов. О нём шли разные слухи: поговаривали, что жил он в уединении где-то в горах, далеко от людей, наедине с природой. Кто-то воспринимал его как сильного мага, другие видели перед собой мошенника, для остальных он был просто малознакомым человеком. Но практически все пугались его больших голубых глаз, из которых исходил яркий свет.
Первая встреча с Соломоном оказалась не слишком приятным зрелищем. В свои семнадцать лет он выглядел как зрелый мужчина: отрастил бороду, завязал длинный хвост, который сильно выделялся, когда он снимал свою с круглыми полями шляпу и в правой руке держал деревянный посох, дополняющий его необычность перед сарийцами. Вот им было на что посмотреть! Один даже расхохотался, увидев его непристойную, по его мнению, внешность, снял небольшой чепец, служивший головным убором, когда наступали жаркие дни, и показал ему лысую голову. Тот ничему не удивлялся. Для племени отсутствие волос было знаком силы, а для него немыслимой глупостью, но каждому своё.
– Ну, наконец-то!
Сариец был зол. Он послал за Соломоном давно, а того заметили только сегодня, и пришёл он не добровольно, а благодаря небольшому применению силы. Одно хорошо, что Соломон не сопротивлялся, но его злостная ухмылка раздражала. Хотелось сорвать её с лица, но приказ был доставить его в целости и невредимости, потому сделав своё дело, солдат передал его другому воину и сразу же удалился.
Маг был на удивление спокоен.
– Похоже, я не опоздал.
Соломон поставил свой посох
– Подожди. Не так быстро. Что у тебя там еще? – спросил сариец, достав из ножен свой острый меч.
– Ничего особенного.
Внутри оказались лесные травы и разноцветные камни разной формы. На взгляд – обычные булыжники, кроме одного, который сразу бросился в глаза воину. Он покрутил его в руках.
– Думаю, он может пригодиться.
– А я вот иного мнения.
Соломон вырвал из его рук своё маленькое богатство. Конечно, только для него этот камень становился значимым и обладал огромной силой, но этого-то никто не знал. Да и Соломон приметил только недавно, когда яркое свечение, исходящее от этого камня, разбудило его от крепкого, долгого сна. Но самое главное – самоцвет дорог ему, как память близкого человека, и отдавать его он не намерен.
– Ладно, успокойся. Я же просто посмотрел. Нам приказано проверять каждого, кто заходит в шалаш к шаману. Ничего личного. Просто так положено.
Сариец сделал шаг назад, потому как глаза Соломона испугали его до смерти. И хоть снаружи этот человек не напоминал ему мага, но после недовольного взгляда почувствовалась тяжесть на затылке, и хоть воин был не из пугливых, он решил, что лучше не злить Соломона дальше, а просто уступить.
– Забудем!
На лице Соломона снова появилась ухмылка.
– Посмотрим.
– Прошу! – сариец указал ему на вход.
Соломон вошёл в жилище. Ему бросились в глаза некие образы, там же были разбросаны листья дерева шарус. Как не узнать знакомые длинные листья, зелёного с примесью тёмно-синего цвета, имеющие сладкий аромат. Они, несомненно, убивали неприятное зловоние, исходящее от тела больного правителя, который уже давно мучился от своего недуга. Сам шаман был небольшого роста, с длинными седыми волосами. Он был худощав, по-видимому, от болезни, с бледным овальным лицом. Огромные карие глаза на фоне плюгавого тела казались еще больше, острота пронизывающего взгляда никуда не делась. Он поднял голову, ища глазами своего звездочёта.
– Мэртэс, ты где?
Тот сразу же явился, как всегда имея при себе звёздную карту, с которой он никогда не расставался, и захватив два хрусталя (без них, по-видимому, тоже никак было не обойтись).
– Тут я, тут, – Мэртэс поглядел на больного шамана. При этом не обратил внимания на его повышенный голос, так как шаман не отличался добрым нравом, а его плохое настроение по обыкновению никого не удивляло.
– Ну, вот он я. Чем могу быть полезен?
– Ты, я вижу, как всегда очень торопился. Твоя медлительность мне начинает надоедать. Радуйся, что ты мой главный звездочёт.
– Как только закончил дела, сразу к вам, – поклонился Мэртэс, не выдавая своего негодования.
Он не считал себя великим волшебником, ничего не понимал в лекарствах, зато обожал читать звёзды, и его знания смогли оказаться для него спасением. Раньше ему приходилось служить двум господам. Конечно, он попытался сбежать от короля Мариуса, к которому никогда не испытывал особой симпатии, но и другой правитель, Ставрос, оказался не намного лучше. Пришлось выбирать наименьшее из всех зол (а быть повешенным никак не входило в его планы), применить всю свою хитрость и втереться к шаману в доверие.