Наследие
Шрифт:
— Открыть, — коротко велел аниторн, еще приближаясь к темнице.
Страж спешно отомкнул дверь, и обоняние Рика вновь окутал смрад черной Силы. Нервно дернув подбородком, мужчина вошел в сырую каморку, освещенную лишь светом одинокого факела.
— Магический светляк потух, — объяснил, стоявший тут же лорд Давас. — Он все-таки как-то влияет на магию.
Аниторн кивнул. Он мазнул взглядом еще по двум магам и остановился на узнике, прикованном к стене. Мужчина был растянут, но на губах его играла высокомерная ухмылка, словно это люди, стоявшие перед ним, явились на допрос, и вершить
— Дархэйм, — Рик уперся тяжелым взглядом в черные глаза пленника. — Ты здесь, я знаю.
— Откуда? — фальшиво изумилось создание.
— Смердишь, — снова поморщился лорд Илейни. — От твоей Силы несет трупами. Мерзко.
— И давно ты стал таким чувствительным? — поинтересовался даархар устами своей куклы.
— К Бездне игры, — отмахнулся лорд-дракон. — Где моя жена?
Тварь некоторое время молчала. Лицо куклы утратило вдруг всякое выражение, и Рик едва заметно усмехнулся, понимая, что разозлил Дархэйма одним-единственным словом — жена. Через несколько мгновений узник зашевелился и поднял глаза на аниторна.
— Брак недействителен, — нагло заявил он. — Я — единственный мужчина в ее роду, и мое согласия на брак ты не получал, Илейни.
— Какая досада, — столь же фальшиво огорчился Риктор. — Ты разбил мне сердце, дорогой шурин…
Тварь зашипела, и аниторн осклабился открыто, показав крепкие зубы. Но уже через мгновение был вновь собран.
— Где она?
— Ты неверно задаешь вопрос, Илейни, — покачал головой куклы Эрхольд. — Где она, тебя волновать не должно. Достаточно того, что она со своей семьей, под охраной любящего брата. Но ты можешь спросить меня, дозволено ли тебе навестить нашу милую семейку.
Узник затих, издевательски усмехаясь. Он ждал, и аниторн ждал, чего ждет Дархэйм.
— Ну и? — хмуро спросил Рик.
— Что? — невинно переспросила кукла.
Лорд поджал губы, прищурил глаза и некоторое время смотрел на узника, продолжавшего ухмыляться.
— Спроси меня, аниторн, — проникновенно произнес даархар. — Спроси со всем почтением и мольбой, иначе я не дам ответа. Можешь даже встать на колени, это усладит мой взор.
Лорды тревожно посмотрели на господина. Рик склонил голову. Плечи его поникли, и мужчина отставил назад ногу, начиная опускаться на колени. Но вдруг вскинул голову и одарил куклу Дархэйма не менее издевательской усмешкой.
— А знаешь, мой нелюбимый шурин, я не хочу спрашивать у тебя позволения, — сказал он, распрямляясь. — Я вообще плохо воспитан и обожаю являться без приглашения. Особенно… к себе домой!
Аниторн развернулся и покинул темницу, коротко приказав:
— Сжечь.
— Мой лорд… — один из магов поспешил за Илейни. — Вы поняли, где искать?
— Он на моей земле и ждет меня, — ответил Рик, взбегая по ступеням. — У него моя жена, мой родовой меч, и он угрожает делу моего рода. Я принимаю приглашение.
— Приказать седлать драконов?
Риктор Илейни приостановился, его раздумье длилось всего несколько мгновений, и он мотнул головой:
— Они устали. Вы тоже.
— Но вы не можете идти в одиночку, господин, — три лорда закрыли путь аниторну, устремив на него упрямые взгляды.
— Неразумно… — подал голос Тодар и
Рик усмехнулся, скрестил на груди руки и проникновенно поинтересовался, изломив брови:
— Спорим?
— Наш лорд — наше сокровище, — нагло заявил лорд Давас.
— Клятва рода не оставляет нам выбора, — поддержал его лорд Амелти.
— Потеря господина влечет за собой бесчестье и наказание, — невозмутимо, словно говорил не о собственной участи, а пояснял нерадивым отрокам известный закон, ответил лорд Ришлей.
— Да-да, — подал голос Тодар из своего укрытия.
— Если Дархэйм не убьет вас, то я сам сверну вам шеи, — с доброй улыбкой ответил аниторн. — Чтоб другим неповадно было спорить.
— На все воля господина, — склонил голову Ришлей, остальные просто поежились под взглядом лорда Илейни.
Рик возобновил свое стремительное движение, и его лорды поспешили следом, замыкал шествие неожиданно взмокший Тодар. Начальник замковой стражи посмотрел на подрагивающие руки, нервно потер шею, но упрямо догнал аристократов, успевших значительно удалиться.
— На сборы четверть хора. Огонь, клинки, арбалеты, — чеканил аниторн. — Остальные маги-самоубицы могут идти со мной, но только маги. Отправимся порталом, сразу к вратам.
— К вратам? — лорд Амелти приостановился, изумленно глядя на спину господина. — Мой лорд, вы уверены…
Взгляд аниторна, брошенный через плечо, заставил мага судорожно вздохнуть. Риктор отвернулся, но все-таки ответил:
— Я чувствую. Он будет там… Надеюсь, мы придем раньше.
— Но если даархар не знает, где врата, — неуверенно заговорил Давас. — Что если он хочет вынудить вас рассказать, где они.
— Он знает, — ответил Риктор Илейни.
И это была не догадка, не предположение. Рик знал о том, что Эрхольд Дархэйм уже был на острове, и был неоднократно. Об этом ему нашептывал ветер, об этом кричало море, ударяясь о скалистый утес. И даже толком не понимая их голоса, лорд-дракон улавливал смысл. Когда-то давно, когда люди еще верили в мудрость драконов, Валистар Илейнарий не просто сумел соединить себя со стихиями напрямую, они въелись в саму его суть. Хранитель врат перестал быть обычным жителем своего мира, он стал его частью, звеном, соединившим извечные силы природы, древнюю мудрость драконов и человеческую душу. Валистар и его потомки были открыты миру, и мир щедро делился с ними своими богатствами: силой, знаниями, помощью.
Теперь Рик знал это точно, без архивов и записей, без учениий и долгих пояснений. Как знал, что драконы, чей огонь только проснулся, были вымотаны до предела, как знал, что Ханнис намного лучше, но летать она не сможет еще какое-то время. Как знал и то, что в глубине морской пучине камгалы почувствовали возвращение Хранителя в мир.
И так же знал лорд Риктор, сын Октора, потомок славного рода Илейни, что рос крепкой ветвью из ствола древа Илейнариев, что отныне изменился лик рода, и потомки его будут обладать не только даром предков, но и драконьей сущностью. Но смогут ли они когда-нибудь превратиться в драконов, раскрыть крылья и поднять свои тела в воздух, этого аниторн не знал. Как не знал, будет ли ему и его потомкам дарован огонь.