Наследие
Шрифт:
Додумать Тодар не успел, лорд Илейни сел на постели, озираясь вокруг себя желтеющими глазами. Взгляд драконьих глаз остановился на начальнике замковой стражи, и тот, гулко сглотнув, отступил назад. Мужчине вдруг показалось, что хозяин наброситься на него, столько в его глазах было ярости. Но аниторн стремительно поднялся с кровати и огляделся, отыскивая взглядом штаны, отброшенные за ненадобностью некоторое время назад. На привычном месте лежала свежая одежда. Прислуга в замке Илейни всегда быстро соображала. И как только стало известно об исчезновении госпожи, слуга Риктора тут же сменил порванный камзол и штаны на целый наряд.
— Где тварь? — коротко спросил аниторна, заканчивая облачение.
— В т-темнице, — ответил Тодар. Затем мотнул головой, отгоняя испуг, и повторил уже твердо: — В темнице, господин.
— Кто-нибудь пострадал?
— Нет, господин. Им занимались маги, и прислужник особо не оказывал сопротивления. Только сказал, что будет говорить с вами и больше ни с кем.
— Как обнаружили исчезновение госпожи?
— Так этот и сказал, — Тодар едва поспевал за аниторном.
Рик подошел к дверям покоев Фиалки и поморщился. После прикрыл нос и рот ладонью, распахнул дверь и зарычал по-звериному, ощутив запах Силы даархара.
— Мертвечиной несет, — сипло произнес лорд. — Смрад невыносимый.
Тодар принюхался, но ощутил лишь слабый запах тлена. Риктор вошел в покои, пересек их и остановился подле кушетки.
— Вот и второй, — сказал он, глядя на мертвеца, освобожденного от воли Дархэйма. — Сжечь.
Тодар скользнул взглядом по телу мужчины, лежавшему на полу. На его лице появились следы разложения, и начальник замковой стражи понял, что сладковатое зловоние он ощутил именно от трупа.
— Когда же он умер? — пробормотал Тодар.
— Еще до того, как даархар появился в моем замке, — ответил Риктор Илейни, стремительно покидая покои. — Сжечь немедленно.
Тодар кивнул за его спиной и подозвал двух стражей, передавая повеление господина. Затем догнал лорда и пристроился за его плечом.
— Охранка леди Илейни сработала? — спросил аниторн, сбегая по лестнице.
— Да, господин. Оглушило всех, — отозвался воин. — Мы сразу сюда побежали, тварь черноглазую недалеко от ваших покоев отловили. А госпожи уже не было. Мы сразу… это… к вам заглянули. Потом в ее покои. Мертвеца не увидели, правда.
— Это она дала знак, — уверенно произнес лорд, спускаясь в подземелье. — Если бы он пробивался снаружи, она бы оказалась рядом со мной, успела бы. Разбудила. Значит, застал мою жену в ее покоях. Через свою тварь забрал. Он их и спрятал, чтобы незаметно вернуться. Бездна. Удавлю! — последнее слово снова отдалось рычанием, но аниторн быстро взял себя в руки, подавив рвущуюся наружу ярость. — Вторая, должно быть, за мной шла, и Фиалка успела позвать на помощь.
Тодар снова кивнул. Убежденность в голосе господина вселяла уверенность и в его начальника стражи. Аниторн вообще сейчас источал силу, перед которой хотелось преклониться. Воины лорда Илейни всегда уважали своего господина и шли за ним, храня верность. Но теперь в Рикторе появилось нечто, что вызывало невольный восторг и трепет. Уверенность, что перечить не стоит. И уважение тут было не причем, как и доверие. Это было новое чувство, и Тодар еще не понял до конца, нравится ему это или нет. В любом случае, изменять своей клятве в верности воин не собирался.
— Открыть, — коротко велел аниторн, еще приближаясь к темнице.
Страж спешно отомкнул дверь, и обоняние Рика вновь окутал смрад черной Силы. Нервно дернув подбородком, мужчина вошел в сырую каморку, освещенную лишь светом одинокого факела.
— Магический светляк потух, — объяснил, стоявший тут же лорд Давас. — Он все-таки как-то влияет на магию.
Аниторн кивнул. Он мазнул взглядом еще по двум магам и остановился на узнике, прикованном к стене. Мужчина был растянут, но на губах его играла высокомерная ухмылка, словно это люди, стоявшие перед ним, явились на допрос, и вершить их судьбу будет узник.
— Дархэйм, — Рик уперся тяжелым взглядом в черные глаза пленника. — Ты здесь, я знаю.
— Откуда? — фальшиво изумилось создание.
— Смердишь, — снова поморщился лорд Илейни. — От твоей Силы несет трупами. Мерзко.
— И давно ты стал таким чувствительным? — поинтересовался даархар устами своей куклы.
— К Бездне игры, — отмахнулся лорд-дракон. — Где моя жена?
Тварь некоторое время молчала. Лицо куклы утратило вдруг всякое выражение, и Рик едва заметно усмехнулся, понимая, что разозлил Дархэйма одним-единственным словом — жена. Через несколько мгновений узник зашевелился и поднял глаза на аниторна.
— Брак недействителен, — нагло заявил он. — Я — единственный мужчина в ее роду, и мое согласия на брак ты не получал, Илейни.
— Какая досада, — столь же фальшиво огорчился Риктор. — Ты разбил мне сердце, дорогой шурин…
Тварь зашипела, и аниторн осклабился открыто, показав крепкие зубы. Но уже через мгновение был вновь собран.
— Где она?
— Ты неверно задаешь вопрос, Илейни, — покачал головой куклы Эрхольд. — Где она, тебя волновать не должно. Достаточно того, что она со своей семьей, под охраной любящего брата. Но ты можешь спросить меня, дозволено ли тебе навестить нашу милую семейку.
Узник затих, издевательски усмехаясь. Он ждал, и аниторн ждал, чего ждет Дархэйм.
— Ну и? — хмуро спросил Рик.
— Что? — невинно переспросила кукла.
Лорд поджал губы, прищурил глаза и некоторое время смотрел на узника, продолжавшего ухмыляться.
— Спроси меня, аниторн, — проникновенно произнес даархар. — Спроси со всем почтением и мольбой, иначе я не дам ответа. Можешь даже встать на колени, это усладит мой взор.
Лорды тревожно посмотрели на господина. Рик склонил голову. Плечи его поникли, и мужчина отставил назад ногу, начиная опускаться на колени. Но вдруг вскинул голову и одарил куклу Дархэйма не менее издевательской усмешкой.
— А знаешь, мой нелюбимый шурин, я не хочу спрашивать у тебя позволения, — сказал он, распрямляясь. — Я вообще плохо воспитан и обожаю являться без приглашения. Особенно… к себе домой!
Аниторн развернулся и покинул темницу, коротко приказав:
— Сжечь.
— Мой лорд… — один из магов поспешил за Илейни. — Вы поняли, где искать?
— Он на моей земле и ждет меня, — ответил Рик, взбегая по ступеням. — У него моя жена, мой родовой меч, и он угрожает делу моего рода. Я принимаю приглашение.