Наследие
Шрифт:
Вновь сверкнул меч, и амулет на груди мягко сверкнул. Голова второго рогра покатилась по земле, орошая ее кровью и желтоватыми брызгами яда. Зловоние окутало пространство между деревьями, где замер лорд, опасаясь вдохнуть, но амулет не обжигал, он оказался защищен от ядовитых испарений. Рик выдохнул с облегчением, но тут же оглянулся на Фиалку.
— Да ты тоже не без секретов, — усмехнулась женщина, чье лицо закрывала та же дымка, что струилась из ее ладоней.
У ее ног лежали твари, оплетенные почти прозрачными путами. Они дико озирались, визжали, выворачивались, но вырваться не могли. Илейни кивнул и резко обернулся, встречая третьего рогра из тех, кто бросился
— Третий, — лорд погрузил меч в рыхлую землю до рукояти, после обтер его сорванной травой и убрал в ножны.
— Попортил клинок, — сочувственно покачала головой Фиалка, глядя на оплавленную сталь.
— Я тоже не без секретов, — подмигнул Рик. — Что дальше?
Женщина вытянула голову, глядя на приближающегося каяра. Зверь держал в зубах отгрызенную человеческую конечность. Цвет кожи ясно говорил, что отгрыз ее каяр не у живого человека. Опять мертвецы. Риктор передернул плечами, успев подумать, что у колдуна, похоже, целая рать из нежити.
— Хороший мальчик, — Фиалка отрепала жуткого зверя, чья голова возвышалась над ней. — Похоже, Лоэль уничтожил ту дрянь, что шла за нами. Но не будем терять времени. Кто его знает, что нам еще приготовили. — Она мельком осмотрела руку Рика и сокрушенно покачала головой. — Камзол порвали. От тебя одни убытки, аниторн.
— Возмещу, — отмахнулся он.
— Теперь уж точно, — кивнула Фиалка. — Вперед, нам немного осталось.
Каяр метнулся за деревья, вновь скрываясь из виду. Женщина поманила за собой лорда и поспешила за своим зверем. Вскоре беглецы стояли перед подземным люком, скрытым дерном и травой. Фиалка, потрепав Лоэля, что-то шепнула ему. Зверь тихо заскулил, но поспешил скрыться. Затворница указала Илейни на подземный ход.
— Лезь, — коротко велела она.
Тот поджал губы, оглянулся, но возражать не стал, первым спрыгнув вниз. Фиалка прыгнула следом, угодив в руки поджидавшего ее мужчины. На мгновение он замер, удерживая женщину на весу.
— Ударю, — предупредила Фиалка, но Рик увидел в ее глазах смятение, мелькнувшее так быстро, что лорд даже подумал, что ему показалось.
Илейни поставил ее на ноги. Женщина дернула за веревку, крышка люка опустилась, и они оказались в полной темноте. Но почти сразу она шепнула что-то неразборчивое, и подземный ход расцвел светящимися рунами, значение которых было неизвестно лорду-аниторну. И как только матово поблескивающая вязь побежала по узкому проходу, Фиалка шумно выдохнула. Она уткнулась лбом в мужское плечо и тихо хмыкнула:
— Как же все-таки хорошо, что меня тоже пытались убить. Аниторн, ты себе не представляешь, какое это счастье.
— Странное счастье, — усмехнулся Рик.
— И все-таки счастье. — Она отошла от него, устало вздохнула и кивнула на узкий коридор. — Поспешим. Теперь мы скрыты от чужого взора. В Бездну, я просто дико устала.
И женщина вдруг покачнулась. Она оперлась рукой на стену, тряхнула головой, но через мгновение сползла на пол. Риктор шагнул к ней, поднял на руки и ответил на слабое сопротивление:
— Ты меня носила, дай и я тебя поношу.
— Тебе повезло больше, — слабо усмехнулась Фиалка. — Я легкая.
— Как сказать. Ты тащила самого аниторна Побережья. А это, знаешь ли, честь, — произнес Рик и негромко рассмеялся, глядя, как фыркнула женщина. — Прямо?
Фиалка, обвила его шею руками, утроила голову на плече и кивнула, а через мгновение уже спала, посапывая лорду в шею.
Глава 10
Бриллант — столица Побережья, самый большой и красивый из прибрежных городов, кипел, словно смола в котле, под которым пылал жаркий огонь. Все еще пьяные от празднеств, бриллантцы слушали вести, переходившие из уст в уста: лорд-аниторн оскорбил Огненных Богов. Кто-то махал руками, уверяя, что молодой господин ни в жизнь бы такого не сделал, и все это навет завистников. С ними соглашались, тут же поднимая новую кружку пенного скума — веселящего хмельного напитка.
Но были и те, кто хмурился, слушая пока еще сплетни. Люди, еще недавно воспевавшие хвалу возвращению власти аниторна, теперь начинали сомневаться. Уж больно кровав и трагичен оказался путь лорда Илейни, который привел его к венцу власти над Побережьем.
Находились и те, кто шептались, что молодой господин сам устроил такие испытания на Играх, чтобы только они с драконом могли добраться целыми и невредимыми обратно на ристалище. Кто-то намекал на темную магию, решив, что это она свела с ума тех двух драконов, что сцепились еще до начала Игр. И что это она погубила одного из драконоправов, испепелив и не оставив даже тела для погребения. Да и дракона лорда Дальгарда тоже убила темная магия, не гибнут просто так чешуйчатые звери. А про то, что лорд Давейн все еще метался между жизнью и смертью, говорили, де, аниторн заманил его к себе перед Играми и опоил, чтобы убрать еще одного соперника.
— Лорд Риктор — добрый господин…
— Власть убивает всякое добро…
И тем легче становилось верить в то, что Риктор Илейни пошел против Богов. Никто еще толком не знал, что случилось в замке на утесе, но уже расползлись слухи о проклятьях, которые выкрикивал жрец Огненных, покидая жилище лорда-аниторна. И тем проще было объединить проклятья и Игры. Уже поговаривали, что Илейни открылся жрецу, но тот, вознегодовав, покинул замок, не дав прощения злокозненному лорду. Так стоило ли радоваться тому, что власть над Побережьем досталась душегубу, проклятому Богами? Даже празднества теперь казались ничем иным, как попыткой отвести глаза честному люду, дабы опьяненные они не поняли, кому принадлежат отныне их жизни.
— Уж лучше б король не отдавал нас…
— Ох, что ждет нас, что ждет…
— Беда пришла…
— Нужно идти к жрецам. Пусть скажут, пусть объяснят…
И люди шли к альтерам, где проходили ритуальные песнопения, где свершались жертвоприношения, где жрецы передавали народу слова Огненных Богов. Туда, где пылал Огонь, угасание которого означало лишь одно — миру приходит конец. Служители оберегали его, охраняли от черного холода Бездны. Они были хранителями всего сущего, и кому, как не жрецам, могли верить простолюдины и знать? И если знать еще прислушивалась к голосу короля, то простой народ жадно внимал всему, что говорили им жрецы Огненных. И когда альтеры заполнились людьми, жрецы сказали:
— Аниторн проклят. Боги отвернулись от нечестивца.
И народ ужаснулся, глядя, что Огонь больше не пылает, подобно солнцу. Нет, он не угас, но горячие языки больше не вздымались к высокому потолку, пламя опустилось, и теперь мерно потрескивало, едва поднимаясь до половины высоты стен альтеры. Ропот прокатился по притихшим рядам. Жрецы в молчании взирали на волнения, расходившиеся от них, как круги на воде от брошенного камня. Аниторн не пришел и не покаялся, он исчез, а значит — виновен.