Наследие
Шрифт:
Но всего этого не видели двое мужчин, стоявших спиной к спине. Риктор Илейни и Хэль продолжали противостоять напору мертвечины. Даже разрубленные, они продолжали цепляться за свою добычу, и лорд с телохранителем все более увязали в бойне, где не могли победить.
— Мой лорд, я рад был служить вам, — выкрикнул Хэль, отталкивая от себя нежить.
— Для меня честь сражаться рядом с тобой, — прохрипел Риктор.
Обессиленные руки уже с трудом удерживали меч. Каждый новый замах давался с трудом. Промокшая от пота одежда и доспехи мешали, набухнув и став лишней тяжестью. Все чаще мелькала мыслишка, вонзить себе в грудь кинжал, избавляясь от ужасной участи остального отряда, но Рик приберег ее напоследок, когда смерть готова будет сомкнуть челюсти на его горле. Тело ныло от рваных ран, что успели оставить мертвецы, сумевшие добраться до аниторна. И все же он продолжал цепляться за жизнь.
Неожиданно где-то сбоку полыхнуло, и под ноги Риктору упал Тэдиус Родос. В руке он сжимал сухую палку, зажженную от Огня. Маленький маг был изранен, одежда его пропиталась кровью. Он поднял взгляд на лорда и просипел:
— Нашел… вас. Простите, мой лорд. Это я виноват.
— Тэд! — воскликнул Рик, рывком поднимая его и ставя на ноги. — Что с мастерами?
— Мертвы. Все. Недооценил…
— Мы выберемся…
— Нет. — Тэдиус решительно мотнул головой. — Мы не выберемся. Вы выберетесь. — Маг собрался с силами и сплел пальцы. — Мой лорд, Божественный Огонь… Смотрите.
Риктор метнул взгляд туда, куда указывал Родос, и едва не попал в лапы нежити, потому что увидел и замок, и небо, и то, как огонь пожирал туман, срывающийся с рук колдуна, стоявшего на замковой стене.
— Помните, мой лорд! Маги бессильны, только жрецы!
А в следующее мгновение открылся переход, и тщедушный маг, вкладывая последние силы, толкнул в него Рика. Но прежде, чем переход закрылся, черная молния влетела в сворачивающееся пространственное окно, впиваясь в грудь лорда Илейни. Кажется, он услышал отчаянный крик Тэдиуса, увидевшего произошедшее, и смех, прилетевший эхом. А может Рику все это показалось, потому что грудь разорвало ослепляющей болью. Он закричал, срывая горло, и повалился на землю. Холод расползался по телу, сковывая его, пробирался в разум, и далекий шелест принес слова:
— Вот ты и мой, аниторн.
А может, и это было лишь привиделось, как и лицо женщины, появившееся перед затухающим взором. На мгновение мир заполнился синью ее глаз, пристально рассматривавших лорда. А затем Рик окончательно растворился в ледяной черноте…
Глава 9
Холод. Казалось, он проник в каждую пору, вполз изворотливым червем в вены и теперь пробирался все глубже. Замораживая кровь, охватывал ледяной коркой сердце, заключая в прочный панцирь, и оно испуганно замерло, словно боясь, что новый удар заставит тиски сжаться еще сильней. Лед разрастался, вспарывая острыми иглами мышцы, добрался до костей, превратив их в хрупкий хрусталь. Холод казался, самим дыханием смерти, заставившим костенеть тело, в котором еще недавно бурлила жизнь.
Но страшней всего была чернота, окутавшая разум. Словно тягучая смола, она затягивала, поглощала мысли, память, не оставляя своей добыче даже крошки былой жизни. Исчезли чувства: боль, страх, сомнения, надежды, тоска. Не осталось ничего, кроме холода и черноты. Только слух еще улавливал неясный шепот, словно кто-то пытался дозваться угаснувший разум.
А может, уже и не было ни тела, ни разума? И шепот, что так настойчиво твердил непонятные слова, принадлежал призракам, душам уже давно покинувшим мир, где есть солнце, небо, трава, где ходя люди, и поют птицы, где могучие драконы расправляют крылья, где царствует Жизнь. Может, ослабленный дух плывет в пустоте, пойманный в ловушку черной Силы? Быть может, это и есть Тьма — темница, куда попадают узники, скованные злой волей колдуна?
«Нэми…»
«Ри-ик…»
А потом что-то изменилось. Время, казалось, остановившееся навсегда, вдруг ускорило бег, и это было первым чувством. А потом чернота начала таять, сменяясь серой дымкой. Лед, сковавший тело, треснул, и по жилам потекли ручейки тепла. Оно было приятным… вначале, но вскоре уже не тепло, а жидкий огонь пронизывал сопротивлявшийся холод. Боль взорвала разум, выгнула дугой и исторгла из замершей груди крик. Хотелось защититься, остановить того, кто заставлял огонь сжигать изнутри, превращая внутренности в пепел.
Мужская рука взметнулась вверх, пальцы сжались на горячем горле. Рывок, и Риктор Илейни навис над хрипевшей женщиной, пытавшейся разжать пальцы, сведенные судорогой ярости.
— Остановись, — просипела она. — Я не враг.
Зрение прояснилось, принеся с собой оторопь и изумление. Мужчина рассматривал молодую женщину, чьи волосы могли поспорить своим цветом с огнем. Нет, не с огнем. Ее волосы напоминали цветом красную медь. Сейчас они рассыпались по лежанке, накрытой шкурами, и свет пламени из очага таинственно мерцал на разметавшихся длинных прядях. Риктор перевел зачарованный взгляд на лицо женщины. Синие глаза широко распахнулись, вглядываясь в того, кто смог услышать зов и вернуться.
Взгляд лорда скользнул по тонким дугам черных бровей. Задержался на кончиках длинных ресниц, спустился по прямому аккуратному носу, огладил скулы, а после остановился на приоткрытых влажно поблескивающих губах. Гулко сглотнув, Рик посмотрел на тонкую шею, на нежной коже которой должны были остаться следы его ярости. Мужские пальцы уже не сжимали горло. Лорд осторожно коснулся красных отметин, провел кончиками пальцев до впадинки между ключицами, судорожно вздохнул и снова посмотрел в глаза незнакомки, настороженно наблюдавшей за ним.
Женщина протянула руку, мягко провела ладонью по колючей мужской щеке. Рик прикрыл глаза, поддаваясь незатейливой ласке, и… Хлесткая обжигающая пощечина ослепила расслабившегося мужчину. Незнакомка с силой оттолкнула его, и лорд скатился на дощатый пол маленького домика. Он тут же сел, потирая щеку и продолжая рассматривать незнакомку.
— Кто ты? — хрипло спросил Риктор.
Женщина села, потерла шею и откашлялась. Затем поднялась с узкой лежанки, откинула на спину свои изумительные волосы, и, мазнув по лорду равнодушным взглядом, прошла к очагу, чтобы помешать варево в котелке, подвешенном над огнем.
— Ложись, — велела она, и Илейни подумал, что голос ее похож на острый кинжал. Холодный, чеканный, опасный… В нем не было угрозы, не было обещания смерти. Но что-то в душе отозвалось, словно умелый музыкант провел пальцами по невидимым струнам. — Я обработала твои раны, но тебе еще нужно лежать.
— Кто ты? — снова спросил Рик.
Незнакомка пожала плечами, так ничего и не ответив. Илейни оперся на лежанку, вставая с пола, и поморщился от ноющей боли в теле. Огонь исчез вслед за холодом, стоило ему прийти в себя, и теперь осталась только эта боль и ломота от долгой работы мечом. Риктор забрался на лежанку, продолжая рассматривать женщину. Одета она была в простое темно-серое платье. Белый передник стягивал завязками бесформенную хламиду на тонкой талии, подсказывая, что у незнакомки стройная фигура.